К 100-летию антинародного государственного переворота 1917 года

Окончание, начало в №3(3) 2017, №4(4) 2017

На фото показан один из центральных выставочных стендов в экспозиции музея на о. Соловки – «Соловецкие лагеря и тюрьма 1920–1929 гг.». 
На нем изображены лица заключенных, в основном, представителей культурной и научно-технической элиты России, которые по решению
большевистского руководства в течении 10 лет ссылались почти на верную смерть на острова Соловецкого архипелага.

Разрушение мифов о всенародном рабоче-крестьянском характере свершившейся революции

В течение последних десятилетий во всех средствах массовой информации, в учебниках, в трудах историков и научно-популярной литературе, как основной тезис, звучат утверждения-мифы о том, что революционный переворот 1917 г. принес рабочему и крестьянину освобождение от царского гнета, якобы поэтому, они его так горячо поддержали. К числу этих мифов относсятся следующие утверждения:

во-первых, о, якобы, передаче большевиками всей земли крестьянам, которой они до того не владели, так как до этого вся земля принадлежала помещикам;

во-вторых, о широкой поддержке революции крестьянами;

в-третьих, о поддержке большевистской революции и активном участии в ней рабочих заводов и фабрик во всех крупных городах;

в-четвёртых, о, якобы, военной интервенции стран Антанты против молодой советской республики.

Начнем по пунктам.

Итак, что касается земельного вопроса

В предреволюционной России, благодаря реформам Петра Аркадьевича Столыпина, «…крестьяне уже владели 77,4% всех сельскохозяйственных земель страны, то есть только по 38 губерниям – 117,2 млн. десятин или 128 млн. гектаров» [1]. После февральского переворота 1917 г. большевики, обвинив Временное правительство в предательстве, стали требовать раздачи земли крестьянам. Такие призывы и действия большевиков были откровенно провокаторскими, так как всем было известно, что в России на тот момент никакой земли для организации черного передела уже не было.

Для того чтобы была понятна истинная картина большевистской иезуитской пропаганды, партия конституционных демократов выпустила брошюру [2], в которой убедительно было доказано, что вся земля, которую большевики призывали отдать крестьянам, находилась – или уже во владении крестьян, или представляла собой леса, тайгу и тундру. Оказалось, что делить абсолютно нечего, кроме как отобрать землю у зажиточных крестьян, которых большевики назвали кулаками, т.е. тех людей, на которых держалось всё сельское хозяйство России.

Зарубежные исследователи, в угоду большевикам, также приводят цифру «черного передела» в 152 миллиона гектаров земли, которую так никто до сих пор и не может обосновать. Во всяком случае, ни один из академиков-аграрников и ученых-марксистов в советское время, включая и ведущего историка – академика Минца И.И., так и не смог убедительно объяснить, откуда же взялась эта цифра.

Однако, как утверждает М. Бернштам [1], существуют два объяснения.

Во-первых, после Октябрьского переворота вся земля, на которой стояли города, и которыми владело государство и Церковь, в количестве 151,2 млн. десятин, была отторгнута у законных владельцев и присвоена в собственность нового «народного» государства. Именно таким образом, вся земля, якобы, перешла народу. Что большевиками ставится в заслугу революции. То есть, отобрали землю, в том числе, и у 77,4 % крестьян, и засчитали её в свой, якобы, народный актив, – воистину дьявольская хитрость!

Во-вторых, по данным Всероссийской поземельной переписи 1917 г., по 38 губерниям России крестьяне владели 117,2 млн. десятин (77,4%) сельскохозяйственной земли. Помещики владели 25,1% млн. десятин (16,6%). На прочие хозяйства – некрестьянского типа – приходилось 9,05 млн. десятин земли (6%).

Таким образом, в России было 151,35 млн. десятин земли или 165,35 млн. гектаров. Вся эта земля, уже ранее упоминавшимся Декретом о земле от 26 октября 1917 г., оказалась в распоряжении Советов, которые начали распределять ее заново. Однако советская наука постоянно утверждала, что крестьяне дополнительно получили 151,35 млн. десятин земли. Тот факт, что значительная часть земли, вообще, не дошла до прежних хозяев, так как была впоследствии передана под совхозы, коммуны и т.д., нигде не упоминается. Надо сказать, что к 1917 г. 80 млн. гектаров земли (62,5%) находилось у крестьян либо уже в собственности, либо в личном пользовании, что является переходным состоянием к частной собственности. После большевистских реформ оказалось, что 50 млн. гектаров, вообще, не дошло до собственников, даже находящихся в состоянии землепользования.

Фактически этих людей, не получивших земли, умышленно, по замыслу большевиков, просто объявили кулаками и бандитами. Если придерживаться логики, то следует так же, как это сделал наш замечательный писатель Владимир Солоухин, спросить: «…откуда взялись шесть миллионов семей раскулаченных?» Разве они были бандитами? Шесть миллионов семей, все семьи, как правило, большие, многодетные. В среднем, десять человек, а это шестьдесят миллионов только из крепких крестьянских семей! Так называемых кулаков среди крестьян было порядка 30%, около 40–45% – середняки, и только 15–20% – беднота. То есть, почти половина населения России являлась зажиточным крестьянством, а отнюдь не умирающими с голоду голодранцами. И только на этом основании их заклеймили бандитами?

Мы видим явно умышленное, гнусное представление идеологами коммунизма и либеральными историками крестьянина в русском государстве, как преступника и бандита. Эта вопиющая ложь преследует одну цель – оправдать зверства оккупационной армии большевиков и самих террористов – пособников еврейского капитала.

Надо отметить, что тем же самым Декретом о земле вся земля была изъята в пользу государства с отменой права частной собственности на нее. Крестьяне, продолжавшие работать на некогда принадлежавшей им земле, превратились в рабсилу без каких-либо определенных прав на эту землю. Фактически, положение крестьянина было приравнено к положению раба. Для упрочивания такого положения Советская власть законодательно – рядом декретов – ввела практику безвозмездного изъятия продукции свыше потребительской нормы. На деле изымали, конечно, гораздо больше, обрекая, тем самым, крестьянские семьи на полуголодное существование.

Так развенчивается большевистский миф о земле, отнятой у помещиков и отданной крестьянам. Фактически, вся земля, полученная русским крестьянством по столыпинской реформе, была впоследствии экспроприирована большевиками.

Итогом борьбы «прогрессивной» общественности России, приведшей к государственному перевороту, явилось не только разрушение тысячелетней русской государственности и национальной жизни, но и экономического хозяйства страны. Последовавший за этим голод и миллионы вымерших от него – вот, что принесла русскому народу борьба интеллигенции за свободу, равенство, демократию и социализм. Большевики же просто ловко воспользовались мягкотелостью и безответственностью русской интеллигенции, её фантазерскими завиральными проектами строительства общества всеобщего равенства и благоденствия.

Следующий миф – о, якобы, активной  поддержке революции крестьянской массой

После того, как большевики экспроприировали у крестьян 77,4% всей сельскохозяйственной земли страны, они заставили их работать почти что за еду, изымая остальную часть урожая с помощью отрядов латышских стрелков (как ещё недавно нам завирально твердили – «рабочих из Петрограда») и продотрядов, которым дали право на конфискацию имущества, взятие в заложники и расстрел без суда и следствия всех сопротивляющихся указам советской власти. К лету 1918-го численность представителей продотрядов составляла 42 тыс. человек [3]. Такое бессовестное грабительство не могло не вызывать сопротивления и возмущения крестьян. Производительный труд потерял всякий смысл. Именно поэтому на протяжении нескольких лет по всей России полыхали крестьянские восстания, пока не были подавлены с беспримерной жестокостью.

Даже Мировая война не так больно ударила по крестьянству. Несмотря на то, что с началом войны 1914 г. на крестьян была возложена обязанность, связанная с призывом на фронт, поставкой лошадей, фуража и продовольствия, крестьянские семьи получили только за первые два года войны 925 млн. рублей дополнительного дохода за счет пособий семьям мобилизованных. Одновременно, в связи с запрещением продажи водки и пива, экономическое положение крестьян улучшалось на 600 млн. рублей ежегодно. За поставку лошадей крестьяне за два года получили свыше 450 млн. рублей. В итоге, за годы Первой мировой войны доход крестьян увеличился на 82–87%.

Для того, чтобы хоть как-то оправдать уничтожение русского народа, апологетами коммунизма была выдвинута идея о том, что большевистской власти сопротивлялись бандиты. Но, поскольку сопротивление в той или иной мере оказывало подавляющее большинство населения, получается, бандитами нарекли практически весь русский народ.

Масштаб народного сопротивления оккупационному режиму был, действительно, настолько силен, что сами большевики насчитали в 1918 году только по 20 губерниям 245 крупных восстаний [4]. Ленин признавал тот факт [5], что крестьянские восстания «составляли всю картину России». В Тамбовском восстании участвовало целых три (!) народных армии. В начале 1921 г. крестьянские повстанцы в Сибири занимают Тобольск, Кокчетав, большую часть Тюменской, Омской, Челябинской губерний, осаждают Ишим и Курган [6].

Восстание Григорьева на Украине оттянуло на себя армейские корпуса, посланные большевиками в Венгрию, на помощь палачу венгерского народа Бела Куну и на разжигание европейской революции.

Ничтожность поддержки крестьянами большевиков в России, убедительно доказана на основе таблиц статистических данных [1].

Бернштам проанализировал количество членов комитетов бедноты, являющихся фактической властью на селе, коммунистическими представителями и проводниками аграрной политики большевиков, а также количество членов партийных организаций на селе. Он исходил из объективного допущения, что комитеты бедноты и ячейки РКП(б) на селе составляют, как правило, одни и те же лица. В силу ограниченного объема журнальной площади, мы приводим сокращенный вариант таблицы, где показаны данные, суммированные по каждому территориальному району, тогда как в оригинальной таблице Бернштама приведены данные по каждой из 33 губерний, входящих в эти территориальные районы, по состоянию на 1918 г. (Таблица 1).

Анализ приведенных данных позволяет сделать вывод, что, с одной стороны, аграрную революцию в деревне совершало ничтожно малое количество человек, примерно, 2–2,5 % от мужского взрослого населения. При этом надо понимать, что по своему качественному составу, это был, так сказать, сельский пролетариат, т.е., представители беднейших слоев крестьянства, а также деклассированные рабочие, потерявшие работу в городе и уехавшие в деревню, плюс такие борцы за революцию в деревне, как, например, австрийские военнопленные [7]. Абсолютно невозможно, чтобы они могли, вообще, что-либо предпринять без целенаправленного руководства и поддержки извне.

С другой стороны, из данных таблицы мы ясно видим, что 97,8% взрослого трудоспособного мужского населения – либо не принимали участия в аграрной революции, либо сопротивлялись ей и были впоследствии уничтожены отрядами интернационалистов или бандформированиями, возглавляемыми разными Маруськами, Котовскими, Махно, Чапаевыми и прочими активными участниками геноцида русского народа.

На основании своей таблицы Бернштам сделал вывод, что общее число коммунистов по всем 33 губерниям с учетом кандидатов в члены партии и сочувствующих не превышает 475 000 человек. Он также приводит данные по числу членов комитетов бедноты, исходя из соотношения – 3,5 чел. на один комитет (в том числе, и коммунисты), что составляет 489 000 человек. То есть, и по этим данным численность участников аграрной коммунистической реформы не могла превышать полумиллиона человек. Аналогичная картина сложилась и по депутатам местных советов.

Таким образом, россказни о всемерной поддержке сельским населением аграрных реформ большевиков и активном в них участии – не более чем очередная циничная ложь большевистской пропаганды, рассчитанная на людей, слабо знающих историю и незнакомых с реальными данными.

Таблица 1

Вместе с этим развенчивается и миф о том, что русский народ, якобы, поголовно принял революцию на «Ура!» Более того, ни в одной стране мира за всю мировую историю сопротивление революционным преобразованиям не было столь сильным и массовым, как в России. Посему следует утверждать, что такое понятие, как «русская революция» должно быть исключено из научного и политического оборота, равно как и понятия «рабочей» и «крестьянской» революции.

О масштабах крестьянского сопротивления можно судить на примере истории подавления восстания Антонова в Тамбовской губернии в 1920–1922 гг. Так, согласно выборочным данным по 22 селам видно, что средний процент участия населения в борьбе с инородцами-большевиками составлял в среднем 22,7% от всего населения. (Таблица 2).

А это, фактически всё взрослое мужское население сел.

Таблица 2

Аналогичная ситуация складывалась при рабочем и крестьянском восстании в Ярославской губернии в 1918 г., а также в Дивеево-Городищенской волости – где за оружие взялась вся волость, включая женщин, стариков и подростков. Кроме того, повстанцам Ижевской народной армии (70 000 человек) удалось продержаться более трех месяцев, а в Донском восстании участвовало 30 000 вооруженных казаков, а с тылами около 100 000 человек, которые прорвали красный фронт и открыли дорогу на Москву Добровольческой армии Деникина.

Страшные картины зверств большевистских наемников описывает архивная сводка Штаба Восточного фронта в марте 1919 г. в Сенгилеевском и Белебеевском уездах Поволжья:

«Крестьяне озверели, с пилами, с кольями и ружьями, в одиночку и толпами, лезут на пулеметы, несмотря на горы трупов, и их ярость не поддается описанию».

Аналогичная страшная картина была при подавлении мятежа в Шацком уезде Тамбовской губернии, когда крестьян, шедших вызволять конфискованную икону Вышинской Божией Матери, расстреляли возле здания уездной ЧК: «…пулемет косит по рядам, а они идут, ничего не видят, по трупам, по раненным лезут напролом, глаза страшные, матери детей вперед, кричат… Страху уже у них не было никакого».

В марте 1919 г. на VIII съезде РКП(б) Г.Е. Зиновьев охарактеризовал положение дел на селе и настроение крестьян кратко: «Если вы теперь пойдете в деревню, вы увидите, что они всеми силами нас ненавидят». Источники насчитывают сотни восстаний, произошедших за время войны 1917–1922 гг. [4].

Перейдем теперь к третьему мифу, сфабрикованному большевистской пропагандой –
о поддержке большевистского режима рабочими фабрик и заводов.

В России не так давно были изданы материалы, которые прямо свидетельствуют о том, что рабочий класс во всех крупных российских городах никогда не поддерживал террористическую банду большевиков и их интернациональных пособников, более того, активно сопротивлялся их русофобской политике и нападкам на русский народ.

Первым таким материалом являются Протоколы Собраний Уполномоченных заводов и фабрик, которые опубликованы были Солженицыным. Этими протоколами достоверно установлены факты жесткого реагирования рабочих заводов и фабрик на беззаконные действия и убийства мирных граждан на территории промышленных предприятий первоначально в Петрограде, а далее почти по всей Центральной России в 1918 г.

Ниже приводятся некоторые выдержки из резолюций названных протоколов Собраний Уполномоченных [8]:

1. Резолюция правления Петроградского союза рабочих печатного дела от 30 октября 1917 г. «…Правление Петроградского союза …

1) Требует немедленного прекращения братоубийственной бойни; 2) требует от ВРК немедленного восстановления свободы печати; 3) требует, чтобы все соц. партии пришли к соглашению…; 4) заявляет, что …употребит все … средства для давления на все стороны».

2. Стр. 63 Воззвание Собрания Уполномоченных фабрик и заводов Петрограда от 26(13) марта 1918 года. «…Война закончилась, но бедствия только начинаются. Работы мало, бессмысленная, беспорядочная эвакуация разрушает в конец промышленность. Рабочие десятками выбрасываются на улицу. Ехать нельзя, да и некуда…идет голодное лето… Заводские комитеты сделались комиссиями по расчету рабочих, сделались казенными учреждениями, которые не нуждаются в нашем доверии и давно потеряли его. Чрезвычайное Собрание заявляет, что оно объединяет уже рабочих 40 предприятий, между ними заводы: Обуховской, Путиловский, Семянниковский, Трубочный, Балтийский».

3. Стр. 66. Протоколы Чрезвычайного Собрания Уполномоченных фабрик и заводов от 13 марта 1918 года.

«…Нам обещали немедленный мир, демократический мир, а на самом деле нам дали постыдную капитуляцию перед германскими империалистами… Нам обещали хлеб. А на деле нам дали небывалый голод. Нам дали небывалую войну, опустошающую страну и вконец разоряющую её хозяйство. Плод видом социализма нам дали окончательное разрушение промышленности и расстройство финансов… нам дали царство взяточничества и спекуляции, принявших неслыханные размеры…

Нам обещали свободу. А что мы видим на деле? Где свобода слова, собраний, союзов, печати, мирных манифестаций? Всё растоптано полицейскими каблуками, все раздавлено вооруженной рукой. В годовщину революции, оплаченной нашей кровью, мы снова видим на себе железные оковы бесправия… Мы дошли до позора бессудных расстрелов, до кровавого ужаса смертных казней, совершаемых людьми, которые являются одновременно и доносчиками, и сыщиками, и провокаторами, и следователями, и обвинителями, и судьями, и палачами…».

Можно долго продолжать этот перечень рабочих требований прекратить убийства простых мирных жителей работниками советской власти. Опубликованные материалы [8] позволяют сделать вывод, что революцию большевиков и навязанную стране гражданскую войну никто из представителей Собрания Уполномоченных рабочих фабрик и заводов, объединяющих сотни тысяч работников Петрограда и других городов России, никогда не поддерживал.

Второй ряд документальных свидетельств основывается на материалах вооруженного сопротивления кадрового русского рабочего класса советской власти, опубликованных полковником Генерального Штаба России Ефимовым А.Г. Основной материал книги посвящен ранее почти не известному восстанию рабочих Ижевского и Воткинского заводов [9].

Из этой группы документов, следует, что речь идет не об отдельных попытках рабочего класса отстоять свои права, а о массовом организованном вооруженном сопротивлении инородной власти, оккупировавшей страну.

Таким образом, статус рабоче-крестьянской революции, присвоенный госперевороту в России рядом деятелей, называвших себя вождями пролетариата, не имеет под собой никакой фактической основы. Более того, теперь мы имеем тысячи материалов и документов, подтверждающих антинародный характер произошедших трагических событий.

Теперь рассмотрим миф о военной интервенции капиталистических стран против молодой советской республики.

Для того чтобы показать, что интервенция против Советской России – это лживый большевистский миф, уместно будет привести слова тов. Ульянова о том, что «говорить правду – мелкобуржуазный предрассудок». Поэтому всё, что утверждали большевики в оправдание своих действий, насквозь лживо.

Британский министр Ллойд Джордж в оправдание присутствия британских войск на севере России писал в мемуарах:

«Мы сделали всё возможное, чтобы поддержать дружеские дипломатические отношения с большевиками, и мы признали, что они де-факто являются правителями территории крепкой великой России… Мы не собирались свергать большевистское правительство в Москве».

Президент США Вильсон «считал, что всякая попытка интервенции в России без согласия советского правительства превратится в движение для свержения большевистского правительства ради реставрации царизма. Никто из нас не имел ни малейшего желания реставрировать в России царизм, но мы считали важным восстановить антигерманский фронт в России…».

Очень ярко характеризует отношение английских экспедиционных войск, находящихся на севере России, к русским патриотам, готовым сражаться против большевиков, следующий факт: «… англичане ушли; правда, они предложили русским уйти вместе с ними, но, когда те, стремясь к освобождению Родины, естественно, отказались, то англичане перед уходом, вместо того, чтобы передать запасы и снаряжение русским, утопили всё в море… И после их ухода снабжение Северного фронта велось со дна моря… легко себе представить, в каком виде море возвращало всё то, что они получили от союзников» [10].

Таким образом, интервентская оккупация части территории России со стороны стран Антанты имела цель активнее поддерживать участие России в борьбе против Германии, пока она не капитулировала. После этого оставаться в России смысла уже не было.

Трагические последствия большевистского переворота в годы гражданской войны (1918–1922)

По данным Полякова Ю.А.[11], если бы не Октябрьский переворот, ввергнувший страну в пучину междоусобной войны, численность населения России к 1922 году должна была составить, по меньшей мере, 153,6 млн человек против реальных на тот момент 134,9 млн. Таким образом, можно утверждать, что в результате  междоусобицы, возникшей после захвата власти большевиками, Россия не досчиталась порядка 18,7 млн. человек. А с учетом жертв антирусских погромов со 2 марта 1917 г. – более 19 миллионов. И тут очень важно разобраться в составляющих этого гигантского числа демографических жертв коммунистического режима.

Первой составляющей общего числа потерь населения следует отметить потери от голода, болезней и эпидемий [12].

Самой массовой эпидемией в тот период был сыпной тиф, от которого в 1920 г. пострадало 4651,2 человека (более половины всех заболевших). Далее – брюшной тиф (число заболевших – 1 504,8 млн. чел.); возвратный тиф – 820 тыс. чел., и оспа – 273,6 тыс. человек. В 1918 г. «испанка» унесла в Европе около 3 млн. жизней, не менее четверти из них приходится на Россию. Имели место ежегодные эпидемии холеры (за период с 1917 по 1920 г. число заболевших составило 76,4 тыс. человек). Общее количество населения, умершего от голода и эпидемий, вызванных условиями гражданской войны, составило 10,1 млн. человек.

В качестве примера характеристики ужасающего состояния жизненных условий населения России ниже приведена выписка из доклада начальника эвакопункта руководству Пензенского ГВК о состоянии медицинского обеспечения в Пензенской губернии в ноябре 1919 г. [13]:

«Из-за тифа батальоны, полки выходят из строя. Ежедневно с фронта прибывают целыми эшелонами измученные, полузамёрзшие, частью полумёртвые солдаты. Свалившийся на своем посту солдат валяется на передовом пункте в грязи под открытым небом или, в лучшем случае, в холодных бараках, целыми днями в ожидании санитарного поезда или летучки и, не дождавшись таковых, вынужден ехать в совершенно необорудованных вагонах. По прибытии в Пензу эвакопункт приступает к разгрузке: открывает вагоны и… трупы, трупы, трупы… Санитарный поезд №3, прибывший из Ртищево, дал 33 трупа и более полусотни умирающих. Это дал оборудованный санитарный поезд. Что же дают ежедневно разгружаемые санитарные летучки и необорудованные крытые товарные вагоны? Судьба тех, кто добрался до Пензы, такая же. На эвакопункте все имеющиеся госпитали завалены больными так, что медицинскому персоналу для осмотра больных необходимо шагать по койкам. 50% медицинского персонала уже заразилось и свалилось. В такой обстановке на смену появился новый бич – холера. В 128-м сводном эвакогоспитале среди персонала и больных зарегистрировано 43 случая холеры, из них 23 завершились летальным исходом. Больных с поездов необходимо срочно снимать, чтобы освободившиеся поезда отправлять на фронт за новыми партиями больных, т.к. фронтовые санитарные организации бомбардируют ежедневно телеграммами о немедленной присылке поездов. По прибытии новой партии больные по 3–4 дня остаются в вагонах. Не на чем эвакуировать больных с территории вокзала по госпиталям. Конно-санитарный транспорт без лошадей и повозок, автосанитарный транспорт без смеси и газолина. К тому же запрещено эвакуировать больных во внутренние районы страны».

Аналогичное состояние фиксировалось и в соседних губерниях. Приведём данные из протокола заседания Сердобского уездного исполкома Саратовской губернии в ноябре 1919 г.: «Председатель исполкома Макаров: «За последнее время на железной дороге наблюдаются массовые случаи заболевания солдат и граждан, а также в поездах скапливается немало трупов. Больные солдаты железнодорожной милицией направляются в местные госпитали, но они их не принимают в виду переполнения, и больные остаются на открытом воздухе на произвол судьбы. Таким образом, станция переполнена больными и здоровыми пассажирами. В один из дней на станции было снято 16 трупов солдат и граждан, которые были направлены в 247-й госпиталь, но последний их не принял, затем их направили к начальнику гарнизона, который также не мог их принять. В конце концов, по распоряжению штаба 9-й армии эти трупы приняты Сердобским УВК, и по его распоряжению похоронены 247-м госпиталем».

Ниже приведены выдержки из писем красноармейцев и жителей города о заболеваемости зимой 1919–1920 гг. Конечно, невозможно ручаться за стопроцентную достоверность всех этих фактов, однако, в целом, можно быть уверенным, что они верно передают весь трагизм тогдашнего положения [13].

«На кладбище так много мертвых, что трудно пройти, не споткнувшись о мертвеца. Зарывать некому. Гробов нет, а мертвецов возят возами и сваливают, где попало»;

«В Пензе сыпной тиф косит людей беспощадно. Умирает очень много. Мертвецов сваливают в ямы по 50 человек в каждую и не успевают зарывать»;

«В Пензе смертность ужасная. Ежедневно по 700 человек умирает. Хоронить не успеваем. Складываем трупы нагими в подвалы и сараи»;

«В госпиталях смерти не дожидаются, а совершенно голых полуживых зарывают. Солдаты умирают тысячами. Их вывозят на 40-й разъезд, не зарывая»;

«В день умирало по слухам 400-500 человек. Приезжали целые вагоны трупов вместо живых. Но сейчас больных меньше (апрель). Уже в лазарете есть пустые койки, а раньше заняты все проходы, ложились на пол, подстилая одежду. Замерзали в лазаретах, т.к. они не отапливались».

Второй составляющей потерь являются потери от эмиграции. За три года войны Россию вынужденно покинули около 2 млн. человек.

Тогда общее число граждан, ставших в той или иной мере жертвами военных действий, равно – 6,9 млн. человек (19 млн. – 10,1 млн. – 2 млн.). Из них, согласно [14], 940 тыс. человек – военнослужащие, остальные 6 млн. – мирное население, пострадавшее в результате террора, внесудебных расправ, бандитизма, подавления народных выступлений.

И это – третья составляющих потерь.

Самые страшные потери понесло русское население, сократившееся на 3% от общего населения страны. Погиб весь цвет нации, её генофонд. Были почти поголовно истреблены или вынуждены эмигрировать русские национальные руководители и национальная интеллигенция. В частности, было уничтожено около 40% русской профессуры и врачей. «…Один только факт появления 4,5 млн. человек беспризорных породил огромное количество проблем – от чисто практических до нравственно-психологических [15, стр. 280].

Вышеприведенные данные подтверждаются многолетними исследованиями известного русского ученого и историка Полякова Ю.А. в годы революции и гражданской войны 1917–1922 гг. Он установил, что население страны (в сопоставимых границах) уменьшилось почти на 13 млн. человек [11, стр. 27-128]. То есть, каждый десятый-одиннадцатый гражданин России был уничтожен, кроме того, косвенные потери народонаселения составили 12 млн. человек [15].

Особенно страшные потери были на Дону. Здесь была уничтожена (если сравнивать численность населения по результатам переписи 1923 г.), почти половина всего населения, включая женщин и детей – около 2 млн. человек. Большинство погибло в результате террора до и после восстания 1919 г., другими словами, было физически уничтожено коммунистическим режимом. Причем казаков уничтожали просто по принципу принадлежности к казачьему сословию. Только такими зверскими мерами на Дону было достигнуто временное повиновение. Гозулов А.И. сделал вывод, что в ряде станиц Дона было уничтожено до 80–90% жителей (Гозулов А.И. Нижний Дон. Ростовская и Каменская области. Природа, население, хозяйство. Харьков, 1956. Стр. 42)

Уже упоминаемый Михаил Бернштам делает свой вывод: «… Нам представляется, что это и есть демографическая модель работы социализма и главнейшее средство его победы».

Примечательно, что факты геноцида русского населения на примере уничтожения казачества на Дону были известны сразу после опубликования результатов переписи в 1920 и 1923 гг. Однако в странах Запада не было ни одного упоминания о совершенных преступлениях еврейскими террористами-большевиками. Более того, известный историк Левин М. трактует сопротивление рабочих и крестьян России социализму как бандитизм.

Интересно будет привести следующее сравнение.

За три года подавления предыдущей революции в период с 1906 по 1908 г. власть того времени казнила около 2 200 человек. За три неполных года (1917–1920) новой властью было уничтожено около 6 млн. человек, причем, порядка 5 млн. из них – мирное население.

Масштабы финансового ограбления страны и народа. «Кладовка Ильича»

Большевистский режим ограбил страну и её национальное достояние, накопленное многими поколениями русского народа. Как признавался Троцкий, «… мы ограбили всю Россию, чтобы победить белых».

Ещё днем 25 октября 1917 г., до захвата Зимнего дворца с помощью финских егерей, прибывших на грузовиках из Гельсингфорса под руководством Антонова-Овсеенко, здание Министерства финансов на Мойке, 43 захватил член Петроградского РВК В.Р. Менжинский с отрядом солдат. Сам Менжинский разместился в кабинете Министра финансов. Большевиков влекли сокровища Зимнего дворца, где в Бриллиантовой комнате хранились коронные драгоценности Российской империи, фамильные ценности династии Романовых. Однако они не знали, что все сундуки с сокровищами были после Февральской революции перевезены в Кремль и завалены свозившимися в Кремль грузами. Лишь в марте 1922 г. ищейки Троцкого разобрали завалы верхнего этажа Оружейной палаты и нашли эти сокровища. Именно эти сокровища России, по мнению ряда современных историков, дали возможность в последующем Сталину начать восстановление разрушенной экономики страны после гражданской войны, заплатив американским фирмам за проектирование и строительство почти 6 000 заводов на всей её территории.

До этого, в декабре 1917 г., вышел декрет ВЦИК о национализации банков и ревизии стальных ящиков в банках. Вследствие этого в «собственность народа», т.е., большевиков, было реквизировано всё имущество и деньги предприятий, золото же просто отбиралось в общегосударственный золотой фонд. В кратчайшие дни лозунг «экспроприация экспроприаторов» приобрел такой размах, что вызвал даже протест соратников В.И. Ленина.

Не остановившись на этом, Комитет революционной обороны Петрограда 22 февраля разослал главам райсоветов телефонограмму: «…берите на учет взрослое население буржуазии… В ближайшее время мы начнем рыть окопы». После того, как вся Питерская буржуазии пошла рыть окопы, пришла новая телефонограмма: «Немедленно произвести обыски в буржуазных домах и усилить патруль». По предложению Троцкого, созданные «летучие» отряды изымали все имеющиеся ценности, прежде всего, золотые и серебряные монеты. Фактически были созданы шайки налетчиков, которым был отдан на разграбление огромный город.

По имеющимся данным, на 1 февраля 1922 г. [16] в фонд советского правительства поступило золотой монеты и слитков 65,3 тонны на сумму 84 356 234 рублей. Только стоимость драгоценностей императриц Марии Федоровны и Александры Федоровны, изъятых в конце февраля 1918 г. в Аничковом и Александровском дворцах, составила 2,3 млн. золотых рублей.

Далее стали изымать имущество Дома Романовых. В июле 1918 г., ещё до расстрела семьи Императора Николая II и его родственников, был издан декрет Совнаркома «О конфискации имущества низложенного российского императора и членов императорского дома». В рамках этого декрета с трупов убитых императрицы и великих княжон сняли полпуда бриллиантов, вшитых в специальные корсеты, и др. ювелирных украшений. Всё это, руководивший расстрелом, комиссар Я.М. Юровский сначала закопал, а потом, в 1919 г., доставил в Москву. По мнению историка Мосякина А.Г., между декретом Совнаркома и казнью Николая II и его семьи в Екатеринбурге и их родственников в Алапаевске, совершенной почти сразу после издания декрета, имеется прямая связь [16].

После объявления красного террора разграбление приняло классовый характер: «социально-враждебные» большевикам классы и слои общества уничтожались, а имущество и ценности присваивала советская власть. Имущества и драгоценностей накопилось такое количество, что для оценки и сортировки этого богатства была создана Петроградская экспертная комиссия под председательством А.М. Горького.

По состоянию на 1 октября 1920 г. экспертная комиссия в составе 80 человек образовала два склада отобранных ею вещей на сумму – в ценах 1915 г. – более миллиарда рублей, не считая ковров на сумму несколько сот миллионов рублей.

16 апреля 1920 г. вышел ещё один декрет, согласно которому, реквизировали уже не самых богатых, а всех. Началось повальное разграбление населения страны.

Из конфискованных вещей создавались целевые фонды.

При Наркомате торговли создается Антикварный экспортный фонд [17]. 12 октября 1920 г. Ленин поддержал предложение наркомата финансов о продаже драгоценностей из этого фонда за границу. Таким образом, было положено начало многолетней распродажи ценностей народа России через систему антикварной, ломбардной и аукционной торговли, а также через контору Госторга «Антиквариат».

Для финансирования мировой коммунистической революции был создан фонд Коминтерна, которым заведовал председатель Коминтерна Г.Е. Зиновьев. Драгоценности из этого фонда нещадно расхищались и вывозились за границу самими же коминтерновскими функционерами. Один из них, старый большевик И.Э. Гуковский, в постпредстве в Ревеле (Таллине) так проворовался, что оказался в застенках Лубянки.

Третьим по счету был сверхсекретный фонд Политбюро. Драгоценности из этого фонда хранила в своей кремлевской квартире вдова Свердлова, Клавдия Новгородцева. Назначение его было предусмотрено на случай потери власти для обеспечения безбедного существования всем членам Политбюро. Судьба этого фонда до конца не известна.

Существовало много, присвоенных борцами с буржуазией, и, так сказать, личных фондов. К ним относились, например, фонд председателя Реввоенсовета Республики Л.Д. Троцкого, главы Петроградского совета Г.Е. Зиновьева, председателя Моссовета Л.Б. Каменева, наркома внешней торговли Л.Б. Красина и других «товарищей». Все личные фонды регулярно пополнялись из ведомственных складов, забитых награбленным добром. Так некий военспец Н.И. Раттейль получил в награду от товарища Троцкого золотую табакерку Екатерины II, усыпанную драгоценными камнями. Не забывали «бескорыстные» вожди и про себя. Так после смерти Свердлова в его сейфе были найдены, помимо семи паспортов, золотые монеты царской чеканки на сумму 108,5 тыс. руб., 705 золотых изделий с драгоценными камнями и царские банкноты на 750 тыс. руб.

Самым большим фондом обладал Ленин. Этот фонд, который в Москве называли «кладовкой Ильича», находился в бывшем здании Московской ссудной казны по адресу: Москва, Настасьинский пер., 3. Этой «кладовкой» заведовал Якуб Ганецкий. Яков Рейх, назначенный в сентябре главой Западноевропейского бюро Коминтерна в Берлине, которого Ленин послал с запиской к Ганецкому, потом вспоминал о том, что он легко получил у Ганецкого наличными миллион в валюте, на который он дал расписку. Но на остальные драгоценности, которых он отобрал целый чемодан под рекомендации Ганецкого: «Берите побольше …», никаких расписок не требовалось. Эти драгоценности были отобраны ЧК у частных лиц в несчетном количестве. Ленин лично просматривал списки вещей, поступивших в свою «кладовку». Некоторые делегаты Коминтерна, когда их приводили в «кладовку Ильича», теряли сознание от увиденного. Чтобы понять размеры «кладовки Ильича», достаточно сказать, что на её основе в начале февраля 1920 г. было создано Государственное хранилище ценностей РСФСР (Гохран) с Алмазным фондом в придачу. Это как раз те остатки драгоценностей России, ныне являющиеся гордостью Кремля, которые не успели вывезти по указанию Ленина за границу.

Из 1 295,6 млн. руб. золотого запаса России (кроме золота за границей), 120 млн. рублей было передано Германии по Брест-Литовскому преступному договору, (это была часть оплаты услуг немецкого Генерального штаба за финансирование им еврейских террористических организаций и их вождей и руководителей, прибывших в Россию в спец вагонах во главе с Лениным); 194,5 млн. рублей присвоено Англией и Швецией; 254,3 млн. рублей – увезено во Владивосток (а затем вывезено) и захвачено атаманом Семеновым; 0.9 млн. рублей пропало при эвакуации. Остальные 725,9 миллионов золотого запаса были без остатка использованы на революцию.

Эти названные выше грабежи и траты касались лишь только денег Русского Государственного банка, а ведь были деньги и драгоценности, принадлежащие русским людям, ведь потеряли все свои сбережения и простые люди: крестьяне. Эта сумма, по данным историка Платонова О.А., составила около 3 млрд. рублей золотом (Вайнштейн А., Народное богатство и народнохозяйственные накопления в предреволюционной России. Монография/ М.:Госстатиздат ЦСУ СССР. 1960. 485 с. -с.341-360, 416-421).

Разграбление России продолжалось вплоть до 1930 г., когда высокооплачиваемые посланники, бывшие  еврейские террористы Правительства России организовали различные «окна», в основном, на территории прибалтийских, вновь созданных стран, через которые вывозились бриллианты и золото бывшей Российской Империи.

«… Итог работы только одного «балтийского окна» был впечатляющим. По подсчетам царского финансиста В. Новицкого, только через эстонскую границу в 1920-22 годах большевики вывезли 350 тонн золота на сумму в 451 миллион золотых рублей».

Всего же через страны Балтии в указанный период было вывезено не менее 500 тонн золота на гигантскую сумму около 700 миллионов золотых рублей (сегодня $22,7 трлн.). И это не считая драгоценных камней, антиквариата и прочих ценностей, чью стоимость определить невозможно. «Балтийское окно» (не единственное, но главное) работало до середины 1930-х годов»[18].

«…В общем, план «Бнай Брит» (секретная организация мирового сионизма) в отношении России был выполнен. Страна лежала в руинах, потеряла часть своих территорий. В 1917–1921 гг. в боях, от эпидемий, голода, террора погибло 14–15 млн. человек. Плюс 5–6 млн. жертв голода в 1921–1922 гг. Только погибшими Россия потеряла 12–13% своего населения. Не считая подорвавших здоровье, раненых, искалеченных, и морально искалеченных. Бывшие до революции первоклассные промышленность и транспорт были разрушены» [19]. В Европу хлынул огромный поток награбленных большевиками ценностей – золота, бриллиантов, антикварных изделий, обрушив сложившиеся рынки. Все страны Европы получили гигантские золотовалютные вливания. Золотые авуары Империи и членов царской семьи, находившиеся на хранении в банках в странах Европы, правительства этих стран просто присваивало.

Революция, как выгодный бизнес мирового финансового капитала

В России до революции работала английская компания «Лена Голдфилдс», которая добывала 30% российского золота (помните, «Ленский расстрел» рабочих приисков). Но история с Ленскими приисками только начинается. После большевистского переворота советское правительство передаёт концессию на разработку Ленских приисков всё той же компании, которая расстреляла рабочих, – «Лена Голдфилдс»[20].

Все «концессионные дела» продавливает в правительстве Троцкий. Кроме золота, «Лена Голдфилдс» разрешили добывать серебро, медь, свинец и др. Именно этой компании были переданы: Ревдинский, Биссердский, Северский металлургические заводы, Дегтярское, Зюзельское, Егоршинские угольные копи и т.п. Но самое странное в этой истории то, что доля СССР была всего 7%, а доля «Лены Голдфилдс» – 93%. Зачем был подписан такой контракт? (Для сравнения: до большевистского переворота 70% акций компании «LenaGoldfields» или около 46% акций «Лензолото» находилось в руках русских бизнесменов, объединенных в комитет российских вкладчиков компании).

Зачем же совершилась так называемая «социалистическая революция», если английские и американские банкиры и промышленники принялись за бесценок выкачивать ресурсы России?

«Лена Голдфилдс» вела себя крайне нагло: требовала государственных субсидий, не платила налогов, отказалась от каких-либо инвестиций в Россию. И до 1929 года на эту компанию не было никакой управы. Именно в 1929 году она была лишена концессии. Дело в том, что именно в феврале 1929-го Троцкий был выслан из СССР. С 1930 года золото в Сибири стала добывать государственная компания, и вся прибыль шла в государственный бюджет. Но «Лена Голдфилдс» подала иск в международный арбитраж и СССР присудили выплатить ей более 12 млн. фунтов стерлингов.

…Все капиталистические страны сразу же ввели ограничения на ввоз советских товаров.

Есть ещё одна сделка, среди тысяч других, также получившая широкую известность.

В 1920-х годах Л.Д. Троцкий возглавлял Наркомат путей сообщения. Именно тогда это ведомство заключило с представителями капиталистического мира договор, такой же абсурдный, как и с «Леной Голдфилдс». Это договор о закупке тысячи паровозов на общую сумму 200 млн. золотых рублей. Цена была завышенной в 2 раза, а паровозов надо было ждать целых 5 лет. Интересно и то, что договор был заключён со Швецией, которая сама-то производила не более 40 паровозов в год. Россия выплатила эти 200 млн. золотых рублей авансом. При этом закупка паровозов началась в то время, когда в стране начался чудовищный голод.

Почему же большевики подписали именно этот договор? К сведению – 200 млн. рублей золотом – это 25% бюджета страны.

О «странностях» паровозной сделки в начале 1922 года появилась статья в советском журнале «Экономист». Её автор Фролов Л.Н. недоумевал: «…почему паровозы были заказаны в Швеции; почему они стоят в два раза дороже; почему не развивают отечественное паровозостроение (на Путиловском заводе до войны выпускали 250 паровозов в год); почему наши заводы простаивают и в стране безработица
(1 млн. чел)?»

Ленин, конечно же, был в теме махинаций, поэтому последовала его быстрая реакция на статью, с поручением соучастнику ограбления бывшей Российской Империи Дзержинскому закрыть журнал «Экономист» и выслать авторов за границу:

«Все это явные контрреволюционеры, пособники Антанты, организация ее слуг и шпионов и растлителей молодежи. Надо поставить дело так, чтобы этих «военных шпионов» изловить и излавливать постоянно и систематически, и высылать за границу. Прошу показать это секретно, не размножая, членам Политбюро, с возвратом Вам и мне...» (РГАСПИ. Ф.2. Оп.1. Д.23211.Л.2-2об. Автограф).

Золота вывезли на сумму куда большую, чем ввезли паровозов. Сделку осуществляли через Народного комиссара профессора Ю.В. Ломоносова. Это весьма темная личность, был крупным чиновником царского правительства в чине статского советника, ранге замминистра, награжденного царскими орденами («до Владимира»). Ломоносов имел огромные заслуги перед силами, пришедшими к власти в результате Февральской революции: задержал движение царского поезда и не допустил прибытия по железной дороге в Петроград верных Николаю II частей 1–2 марта 1917 г. За что у масонов Временного правительства получил всё тот же пост замминистра, сохранив его и у большевиков. Был лично подчинен Ленину. Сместить Ломоносова не удалось ни Красину, ни Дзержинскому.

Кроме паровозов, было заказано 500 цистерн в Канаде, 1 000 – в Англии и Канаде, 200 паровозных котлов в Англии. Цены завышены на все почти в два раза. Золото текло рекой. Куда пошла разница?

1 марта 1922 г. в заключении Главной бухгалтерии НКПС «Об отчетах Российской железнодорожной миссии за границей» говорилось:

«Представленные Миссией отчеты по 1 декабря 1921 г. являются неудовлетворительными ввиду следующих дефектов:

1) В балансе не имеется счета предметов закупок…

2) Счет поставщиков в отчетах не развивается, что лишает возможности видеть ход выполнения заказов поставщиками, а также судить о целесообразности расчетов с ними.

3) Нет подробной выписки по счету Российской Казны, а посему нет возможности произвести сверку со счетами Миссии по книгам Финсчетного управления.

4) Нет указаний об условиях, на которых открыты в банках счета, о размере начисленных процентов…» [18].

Дзержинский начинает собирать на Ломоносова материалы. Но все бесполезно. Его плотно прикрывает В. Ленин.

Ломоносов участвовал в размещении заказов и в 1917-м, при этом поставка началась через Владивосток, который большевики не контролировали. Сколько паровозов пришло – никто так точно и не установил. При этом Ломоносов вел шикарный образ жизни. В анкете, составленной в июне 1921 г., он указал, что жена живет в Стокгольме, сын учится в Англии, замужняя дочь живет в Берлине. Что, в отличие от сегодняшнего времени, было совсем не характерно для большевиков. Но для него почему-то сделали исключение.

Все это ещё раз свидетельствует о том, что Ленин и Троцкий были наемными менеджерами на службе финансового капитала Америки и других стран. Однако эти факты их преступной деятельности по-прежнему не производят никакого впечатления на людей, пытающихся убедить нас всех в том, что, якобы, в России в результате террористического переворота «произошло освобождение народа от тирании царя». Никакого развития страны в их планах даже не просматривалось. Широко разрекламированный, якобы, ленинский план электрификации всей страны был давно разработан ещё при царе Николае II и начал активно осуществляться в целом ряде территорий, включая и подведение электричества в частные дома.

Известно, что советское правительство во главе с Лениным выплачивало шесть миллиардов марок репараций плюс уплату убытков, понесенных Германией в ходе большевистского переворота – 500 млн. золотых рублей, а также ввело невыгодные для России таможенные тарифы с Германией. После победы стран Антанты над Германией советское правительство продолжило выплаты всех долгов странам-«победителям», в то время когда русский народ умирал от голода.

Кроме того, большевики рассчитывались за революции со своими заокеанскими покровителями и через концессии, которых они навыдавали великое множество сроком на 60 лет. При этом с каждого контракта СССР получал всего 7%.

Подводя итоги

В заключение этого историко-публицистического исследования необходимо сделать следующие выводы.

1.         Именно разобщенность и нескоординированность двух сил – русского народного повстанческого движения и Белой армии – не позволили предотвратить захват страны интернациональным социалистическим движением, которое объединялось руководством террористов-большевиков, в основном, еврейского происхождения.

Эта разобщенность стала возможной исключительно благодаря ярко выраженному наличию в дореволюционной России некой пятой колонны в лице интеллигенции, которая первоначально с радостью встретила свержение власти царя и горячо поддерживала начинания большевиков, активно участвуя в управлении гражданским обществом. Однако уже в 1919 г. пришло отрезвление, но было поздно. Безжалостная рука большевистского террора обрушилась на них, на этих, по образному выражению Ленина, «…интеллигентиков, лакеев капитала, мнящих себя мозгом нации. На деле это не мозг, а г…» [21].

Фактически, русская интеллигенция предала русский народ, поведясь на лозунги красных и дискредитируя белое освободительное движение. Это предательство выражалось, в частности, в бездействии интеллигенции в части формирования для белых аппарата гражданского управления. Таким образом, заставляя белых применять методы военного управления, заниматься реквизициями и т.д. Все это убеждало крестьян в том, что белые ничуть не лучше красных.

2.         Главной силой, обеспечившей победу социалистических сил в России, являлись, в подавляющей своей части, денационализированные и деклассированные представители разных стран, не имеющих ничего общего с народами России, абсолютно далеких от образа жизни и мысли, а также веры русского человека. Одержимая идеей мировой социалистической революции, эта сила, получившая название «интернационалистов», благодаря жестокости, безжалостности и бескомпромиссности, смогла обеспечить захват и удержание власти в борьбе с повстанцами и Белой армией.

Учитывая тот факт, что в первые годы после вооруженного переворота главная роль в подавлении народных восстаний и вооруженной борьбе с Белой армией принадлежала иностранным легионерам, можно сделать вывод, что социалистический режим на территории России являлся оккупационным по отношению к коренному населению страны.

3.         Всемирно-историческое значение народного сопротивления в России состоит в том, что оно отвлекло на себя вооруженную мировую интернационалистическую силу, возглавляемую самым стратегически способным аппаратом в истории, и спасло, тем самым, остальной мир от мировой революции.

После того, как достоянием широкой гласности стали неопровержимые факты массового народного сопротивления со стороны, как рабочих, так и крестьян, сторонникам концепции исторического развития, приведшего к установлению «государства рабочих и крестьян», не осталось ничего, кроме как обвинить народ России в… бандитизме. Именно поэтому нам до сих пор пытаются объяснить, что, например, народные восстания в Тамбовской губернии и на Дону были всего лишь бандитскими мятежами. При этом скрываются и замалчиваются факты, указывающие на то, что количество лиц, сопротивлявшихся большевистскому террору, было равно фактически всему мужскому населению данных территорий и объединяло три народных армии.

ИСТОЧНИКИ:

1.         Бернштам М. Стороны в гражданской войне в 1917-1922 гг. Брошюра. М.:1992. -96 с.

2.         Кауфман А.А. Что говорят цифры о земельном вопросе. Петроград. 1917, 16 с.

3.         БСЭ, 3-е изд., том 21, (стр. 35).

4.         Софинов П.Г. Очерки истории ВЧК. М.: Госполитиздат, 1960 г.,-248 с.

5.         Ленин В.И. Собрание соч. I издание том XVIII, ч.2, (стр. 93).

6.         Назаров М.Н. Вождю Третьего Рима. Русская идея. 2004, 992 с. (гл.3. Так начинался коммунизм).

7.         Ленин В.И. П.с.с. том 50, стр. 387.

8.         Независимое рабочее движение в 1918 г. Документы и материалы. Исследования новейшей русской истории. 2.

Под общ. Ред Солженицина. YMCA-PRESS, Париж, 1981,-330 стр.

9.         Ефимов А.Г. Ижевцы и Воткинцы: Борьба с большевиками 1918-1920. Айрис- Пресс, 2008, 422 с.

10.       Лампе А.А. фон. Причины неудачи вооруженного выступления белых// В кн.: Трагедия Белой армии. М.: 1991, с.20.

11.       Поляков Ю.А. Советская страна после окончания гражданской войны: территория и население. М.:, 1986. С.98,118.

12.       Платонов О.А. Терновый венок России. История русского народа в XX веке. Т.1. М.:Родник, 1997. -896 с. (стр.652-656).

13.       Поляков Р.Ю Медицинское обеспечение в частях и подразделениях  Красной армии Пензенского гарнизона в годы Гражданской войны. Электронная версия. Материал по ссылке ГАПО. Ф. п-36. Оп. 1. Д.

14.       Голдин В.И. Россия в гражданской войне. Очерки новейшей историографии.(Вторая половина 1980-х -90-е годы). – Архангельск: Изд-во «БОРГЕС», 2000. -280 с.

15.       Поляков Ю.А. Гражданская война: взгляд сквозь годы // Гражданская война в России: перекресток мнений. Институт российской истории РАН, под ред. чл.-кор. Полякова Ю.А. и к.и.н. Игрицкого Ю.И., М.: Наука, 1994.- стр. 277-291.

16.       Мосякин А.Г. Судьба золота Российской империи в срезе истории. 1880-1922. М.:Товарищество научных изданий КМК. 2017, 657 с.

17.       Мосякин А.Г. Антикварный экспортный фонд// Наше наследие (Москва). 1991. № 2-3.

18.       Мямлин К. Бнай Брит и «проект интернационал». ч. III. «Искусство стричь купоны с «русского» бунта, «бессмысленного» и беспощадного». Поезд Троцкого – Институт высокого коммунинтаризма.

19.       Мямлин К. Бнай Брит и «Проект Интернационал». Ч.II. «Сила: меч и книга».

20.       Движущие силы большевицкой революции. Ограбление бывшей Российской Империи.http://nampuom-pycu.livejournal.com/210498.html#comments

21.       Ленин В.И. П.с.с. том 51, стр. 47-49.

Фотографии беспризорников 1920-х годов из фондов Государственного музея современной истории России.

Бездомный. www.photochronograph.ru

Беженцы от массового голода. Россия, Самарская губерния, 1921 год.