Олег Антонов, пензенский краевед, художник
Забытая усадьба. Этюд художник Олег Антонов
С тревогой о судьбе родового имения Загоскиных в Рамзае
«Все мы вышли из гоголевской «Шинели», говорил Ф.М. Достоевский, подразумевая под «мы» русскую литературу. Что касается литературы, то, вероятно, он был прав. Но если брать шире, то русская культура «золотого» ХIХ века вышла отнюдь не из «Шинели» и, вообще, не из городской суеты. А вышла она из того сакрального места, где сошлись, слились и взаимно обогатились «две России»: служивая дворянская и исконно-крестьянская. Имя тому месту – дворянская родовая усадьба.
Михаил Загоскин
Это была «культура, высшие достижения которой на 90% связаны с усадьбой, – пишет современный публицист Юрий Каграманов, и далее: … Распространено мнение, что помещичьи усадьбы перед революцией приходили в упадок. Такое впечатление создают, например, «Вишневый сад» Чехова и элегические полотна В. Борисова-Мусатова. Но это верно лишь в экономическом, хозяйственном смысле, и то применительно далеко не ко всем поместьям. В культурном, а отчасти и в религиозном плане, усадьба еще сохраняла жизненные силы. Более того, она продолжала рождать гениев!» («Москва», №10, 2021). Напомним: в революционном 1905 году, когда впервые массово запылали усадьбы, Александру Блоку было 25, Сергею Рахманинову – 32…
Именно с дворянских усадеб в ХХ веке начался тот чудовищный погром русской жизни, эхо которого звучит и поныне.
В 1917/18 гг. опьяненная «дурной свободой» чернь разграбила и разгромила практически все дворянские имения, часто не щадя их обитателей. Не помиловали и те усадьбы, что были связаны с дорогими для русских сердец именами. Так, были сожжены все три усадьбы Пушкиногорья, а Ясную Поляну не уничтожили лишь потому, что ее оборонил присланный Луначарским из Москвы отряд красногвардейцев.
Из более 1000 родовых гнезд – дворянских имений, коими издавна славилась Пензенская губерния, не осталось почти ничего. А ведь каждое из них было центром духовной и хозяйственной жизни округи: как правило, при имениях были школы, больницы, мастерские разных промыслов; часто – духовые оркестры и ансамбли народных инструментов, а иногда даже и театральные труппы; велась огромная научно-агрономическая и племенная работа…
К концу ХХ века от всего этого богатства, буквально, «не осталось камня на камне», в лучшем случае, грандиозные руины, как в галицинском Зубрилове или усадьбе Куракиных под Сердобском. А также отдельные здания, спешно в свое время приспособленные под различные нужды суетного времени. Например, особняк Шуваловых у Никольска превратили в «молельный дом», бековскую усадьбу Макаровых – в «бизнес-инкубатор» …
Ныне прикоснуться к дворянской усадьбе, погрузиться в ее атмосферу мы можем, посетив Лермонтовские «Тарханы» и Радищевское Аблязово. И это, кажется, всё.
***
Музейно-мемориальных комплексов, хранящих память о дворянских поместьях, должно быть многим больше! Ведь в обществе растет понимание, что сохранение памяти о дворянских усадьбах, сбережение того немногого, что осталось, восстановление разрушенного, нам жизненно необходимо. Если мы хотим подлинного, а не бутафорского величия завтрашней России.
Начать этот процесс «собирания камней», думаю, следует с создания мемориального заповедника в селе Рамзай.
Почему Рамзай? Прежде всего, потому, что здесь находилось имение славного рода Загоскиных. Конечно, этот род не древнее, не выше и не лучше других. Но, так уж сложилось, что многими известными представителями этого рода оставлен значительный след в культуре и истории нашего Отечества. В общем, это «хорошая фамилия»!
Основателем имения, ставшего «родовым гнездом», стал Лаврентий Алексеевич Загоскин – офицер Троицкого драгунского полка. Женат он был на дочери плененного под Нарвой шведского генерала Эссена, причем, посаженным отцом на свадьбе был сам Петр 1. Подаренный им Образ стал семейной реликвией Загоскиных. Благодаря Лаврентию Алексеевичу и его жене, в крещении Марфе Андреевне, почти угасший род расцвел и дал новые ветви династии, которые живы и поныне.
Первым широкую известность принес ей знаменитый писатель Михаил Николаевич Загоскин – автор первого русского исторического романа. При жизни его знали не только как романиста, но и как театрального драматурга, и как публициста православно-патриотического направления. Его мысли по вопросам образования, просвещения, патриотического воспитания актуальны и сейчас.
Вторым по хронологии прославился военный моряк, знаменитый исследователь Аляски и Русских владений в Америке, Лаврентий Алексеевич Загоскин, ныне почитаемый и у нас, и в современных США.
Генерал-майор Яков Николаевич Загоскин знаменит, как один из
героев обороны Севастополя в
Вспомним и братьев писателя – Алексея, Илиодора и Николая, офицеров Корпуса инженеров путей сообщения, строителей Николаевской (ныне Октябрьской) железной дороги. Один из них – полковник Николай Николаевич Загоскин, кроме прочего, был председателем комиссии, работавшей над проектом соединения Москвы-реки и Волги, который, в определенной степени, был воплощен в жизнь уже в Советской России.
Публицист Дмитрий Панков писал: «Загоскины… Сколько их было по России? И у них никогда не расходилось понятие защиты своего Отечества от понятия долга, чести и достоинства. Обязанность быть гражданином своего Отечества не зависела от политических устоев и антипатии к государственным деятелям».
Хорошо сказано о Загоскиных у Валентины Филатовой: «Огромна роль этого рода в культурной жизни не только страны, но, самое главное для нас, – в культуре нашего села». И далее: «В роду было много сухопутных и морских офицеров, крупных военных инженеров, ученых, высших чиновников, были художники, были и писатели кроме М.Н. Загоскина. В роду, конечно, были и простые скромные труженики, которые избирались губернскими и уездными предводителями дворянства, служили в Земстве, работали сотрудниками музеев, строителями, музыкантами, но все они, независимо от занимаемой должности и чина, служили верой и правдой Отечеству». (Филатова В.Н. «Род Загоскиных. Биографический и библиографический справочник». Часть 1 (Рамзайская ветвь Загоскиных) – Рамзай, 2007).
Рассказ о ярких представителях рода Загоскиных можно продолжать долго, но это – тема последующих публикаций …
***
Рамзайская усадьба Загоскиных, описанная в романе «Искуситель» и других произведениях писателя, была типична для своего времени, но, в то же время, отражала вкусы и привычки своих хозяев. Господский дом и двор окружали хозяйственные постройки, а также парк, переходящий в дубовую рощу, где была построена домашняя часовня. Расположенный рядом фруктовый сад спускался к сохранившемуся и ныне живописному пруду.
О грустном прошлом
Во времена революции имение не избежало общей участи – оно было разграблено местными мародерами. Но сами здания позднее были приведены в порядок и использовались еще много лет: во флигеле разместилась сельская больница, сам дом во время Великой Отечественной войны был превращен в военный госпиталь. Кстати, по воспоминаниям старожилов, умерших от ран в госпитале наших бойцов хоронили здесь же, в роще. Сейчас, к сожалению, могилы утеряны (затоптаны). Такое позорное положение надо исправить! По сохранившимся архивам необходимо установить имена, обозначить места захоронения символическими знаками.
Еще один интересный факт: на местном кладбище недавно обнаружили могилу военнопленных немцев. Её также нужно привести в порядок. Это важно не только для их прямых потомков, но и для нас, как элемент патриотического воспитания. Как писал Пушкин, обращаясь к грозящему нам тогда Западу: «… Так высылайте к нам, витии, / своих озлобленных сынов, / Есть место им в полях России, / среди нечуждых им гробов!». Врагам прошлого, настоящего и будущего полезно видеть итог своих дерзновений.
В послевоенное время усадьба, не имея никакого охранного статуса, была отдана «на баланс» сельской администрации, которая использовала ее для своих нужд; средства в нее особо не вкладывали, но и совсем разрушить опасались – «как бы чего не вышло».
По крайней мере, когда колхозу понадобился кирпич, председатель договорился с ПВАИУ, чтобы взорвали рамзайскую церквушку, а не полуразрушенный «барский дом». Последнее время в доме располагалось нечто вроде общежития. В 1968 году случился пожар, который уничтожил дом дотла.
Тогдашний всесильный «идеолог» – 2-й секретарь Обкома Георг Мясников записал в своем дневнике: «Запущенный парк, все захламлено, заброшено. Если бы встал помещик, порол бы. И правильно, за дело, дней пять кнутом…». Позднее, по инициативе Г. Мясникова, на месте сгоревшего дома Загоскиных был открыт памятник писателю. Правильно, конечно, но лучше бы сам дом восстановил. Ведь восстановил же из небытия, с нуля, «Дом Мейерхольда» в Пензе.
«Родовое гнездо Загоскиных» в Рамзае. (Фото 1962 года) – из фонда музея рамзайской средней школы им. М.Н. Загоскина
.jpg)
О печальном настоящем
Сегодня к Загоскиным вообще и имени Михаила Загоскина в частности растет интерес, появляются статьи, книги, публикации. Особенно хочется отметить упомянутую выше книгу Валентины Филатовой о роде Загоскиных и монографию Дмитрия Мурашова «Михаил Загоскин: знакомый незнакомец» (Пенза, 2019); большие отрывки из книг писателя в свою Антологию «Пензенский край в мемуарах, художественной литературе и исследованиях» поместил известный издатель и краевед Игорь Шишкин (2014).
Именем Загоскина названы улица в Пензе, средняя школа и улица в Рамзае. Создан школьный музей, где заботливо сохраняют память об этом славном роде. Здесь же, под руководством Л.В. Мясниковой, ведется большая исследовательская и просветительская работа.
Заботой Пензенского отделения РГО поставлен в Пензе памятник Лаврентию Загоскину…
С другой стороны, усадьба переживает сегодня черные дни: последние следы родового гнезда стираются прямо на наших глазах. В начале 2000-х все, что осталось от имения (фундамент сожженного дома, остатки парка и роща) местной администрацией продано в частные руки.
Новый собственник (поговаривают, один из управленцев печально знаменитого «ЮКОСа») начал обустраивать этот кусок земли на свой вкус: на месте прежнего господского дома он возвел свой коттедж, вокруг него – теннисные корты, баньки, гостевые домики и прочие «элементы сладкой жизни». Пока остается старинная липовая аллея (говорят, новый хозяин облюбовал ее для бега трусцой). Надолго ли? Дубовая рощица уже стонет под его топором… Все это хозяйство огорожено высоким глухим забором с видеокамерами, охранниками и сторожевыми собаками. Не только прикоснуться, но и просто поглядеть на место, где жили Загоскины, простому человеку стало невозможно.
Да и непростому тоже. Когда в 2008 году в Пензе отмечали 200-летний юбилей Лаврентия Загоскина и сюда из разных городов приехали его потомки, они просили позволить им прикоснуться к земле исторической Родины, но «соизволения» не дождались. «Я вас услышала, мы подумаем» – процедила им новая «хозяйка имения». (Думают-козлодумничают до сих пор).
С тревогой и надеждой – о будущем
Можно заметить интересную закономерность: Загоскин, его книги, мысли, идеи – появляются в нашей жизни тогда, когда нам приходится особенно туго, и мы начинаем искать «точку опоры» в патриотизме. Дмитрий Мурашов, просмотрев формуляры книг пензенской библиотеки, заметил, что пики выдачи книг Загоскина приходились на Первую Мировую войну, на 1941 год и другие тяжелые моменты нашей истории. Загоскин появляется тогда, когда нужен патриотический подъем. Не нужно быть пророком, чтобы понять, что Загоскин еще не раз поможет всем нам выстоять. А значит, вопрос о сохранении его памяти на пензенской земле, будет возникать снова и снова.
Самое естественное и прямое решение: землю усадьбы вернуть государству; особняк, баньки, всяких там павлинов-мавлинов переселить в другое место, а здесь создать музей-заповедник. К тому же, он дополнит, украсит и обогатит тот «культурно-туристический кластер», что находится неподалеку: скульптурный парк «Легенда» и зона отдыха «Чистые пруды».
Конечно, новые законы весьма трепетно оберегают новых частных собственников. Но, если, – представьте себе, в купленном нами куске земли вдруг обнаружится «золотая жила», неужели государство не найдет законный способ вернуть эту землю себе? Так разве имя Загоскина не такая же «золотая жила»? Духовная «золотая жила»?
Собственник, может быть, завтра и вовсе исчезнет как дым, уедет на ПМЖ в какую-нибудь Швейцарию. Чтобы нашим детям осталось что-то большее, чем рассказы и фотографии, необходимо прямо сейчас:
1. – на высшем уровне принять решение по подъему статуса этой земли, перевести ее в разряд памятников истории и культуры, пусть пока регионального значения; пересмотреть те условия, на которых частным лицам передан этот участок, ограничить их полную свободу делать все, что заблагорассудится;
2. – в областном правительстве поручить курировать, координировать этот вопрос конкретному ответственному человеку;
3. – изыскать в бюджете необходимые средства на поддержание рамзайского школьного музея, что позволит ему из объекта местного значения стать частью «губернского проекта» и будущего музейного комплекса.
Сохранить усадьбу – большое дело, но важно понимать, что это – не конечная цель, что весь Рамзай дышит историей! Бесценны и находящиеся рядом с селом древние половецкие курганы, и остатки оборонительного вала 17 века, что тянулся от города-крепости Пензы до Рамзайского острога. Заповедными должны стать и ландшафт, и сложившийся масштаб застройки, и даже те виды и пейзажи, что вдохновляли писателя. Учитывая, что Рамзай будет жить, расти и развиваться дальше, нужно предусмотреть и ввести некоторые ограничения, дабы не обезображивать природного ландшафта. Например, запретить в этом месте строительство многоэтажек.
Весь этот спектр вопросов может комплексно решить лишь власть на уровне губернатора и областного законодательного собрания, а, может быть, и более высокая.
Если проявить государственное мышление и волю, у нас появится шанс на победу! Недавняя наша история дает на это прецеденты. Приведем один яркий пример.
В начале все тех же 2000-х келью преп. Иоанна Оленевского (на то время первого и единственного нашего «пензенского» канонизированного Святого) приватизировал в личную собственность зампред правительства области Александр Долганов. Он поселил в ней своего знакомого, т.н. «архимандрита Елисея», который стал взимать плату за посещение кельи. Подлинный домик преподобного Иоанна облепили уродливыми пристроями для паломников …
– А вот щепка от скамеечки, на которой святой сидел. Цена – всего-то сто рублей… – как сейчас слышу слегка нетрезвый голос сего лже-архимандрита. О том, что он никакой не архимандрит, не князь Голицын из Парижа, как об этом сообщала пензенская пресса, а «самозванец и проходимец» – позднее сообщил пресс-секретарь Епархии… Что до кельи, то Церковь обращалась к господину-товарищу Долганову с просьбой выкупить у него эту святыню. Сам митрополит увещевал и совестил «горе-бизнесмена». Но и он получил отказ… Через несколько лет Долганов ушел в мир иной, а его потомки оказались сговорчивее. Так или иначе, келью вернули Епархии. Место освятили, и теперь там воцарились мир и благодать!
Подобные истории, а также восстановление храмов, дают надежду, что рано или поздно дойдет очередь и до усадеб. Поместье Загоскиных, как и весь Рамзай, станет заповедной святыней, а памятник писателю вернется на прежнее место (сейчас бюст писателя перенесен на территорию рамзайской средней школы, носящей имя Загоскина). А рядом с бюстом, как это было раньше, встанет стела в виде символической скрижали или открытой книги, и мы вновь прочтем и задумаемся над выбитыми на ней мудрыми словами Михаила Загоскина:
«ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ НЕ ЛЮБИТ СВОЕ ОТЕЧЕСТВО, ЖАЛОК, А ТОТ, КТО ОСМЕЛИВАЕТСЯ ПОНОСИТЬ ЕГО, ЗАСЛУЖИВАЕТ ОБЩЕЕ ПРЕЗРЕНИЕ»