Елена Винниченко
Научная конференция в Наровчате
В конце сентября
Организаторами и участниками конференции были представители Академии наук республики Татарстан, Института регионального развития Пензенской области и Марийского госуниверситета.
По итогам конференции намечено сформировать туристический маршрут «Золотого кольца» Пензенской области, жемчужиной в оправе которого станет Наровчат – древний золотоордынский город Мохши.
На конференции были представлены новые местные краеведческие издания: О.В. Голубев «Чекан монет Мохши»; В.А. Винничек, В.П. Лебедев «Монеты Никольского селища». А также прошла презентация коллективной монографии Института регионального развития Пензенской области «Средневековый город Мохши», в которой подводятся итоги изучения этого памятника 12–14 веков учёными из Саратова, Пензы, Москвы и Йошкар-Олы за последние сто лет. Авторы-составители: Г.Н. Белорыбкин, Д.С. Иконников, О.В. Мельниченко, В.А. Винничек, В.П. Лебедев, С.В. Гумаюнов, О.В. Голубев.
Но была представлена и ещё одна книга: «Хранитель. В.М.
Терёхин», Елена Витальева, Научно-издательский центр «Социосфера», Пенза
В книге автором (московским аудитором) собраны документы и свидетельства того, как проводились археологические раскопки в Пензенском крае в конце 19-начале 20 веков, и, в частности, в Наровчате, как создавались первые имперские музеи, где ценнейшие находки выставлялись для обозрения жителями дореволюционной Пензы.
В своём докладе «Владимир Михайлович Терёхин – первооткрыватель Наровчатского городища» – автор книги обращается к участникам конференции:
«Сегодня очень важно обратить внимание специалистов на необходимость при формировании туристического маршрута вспомнить имена первых археологов, которые официально начинали раскопки в Пензенском крае, в частности, на территории Наровчата.
В ходе революций 1917 года (сначала Февральской, а потом Октябрьской) все имперские учреждения, которые занимались археологией, сохранением и учётом исторических памятников, а также музеи были закрыты, а ценные музейные экспонаты с мест археологических раскопок в своём большинстве безвозвратно утрачены.
К большому сожалению, в первые годы Советской власти практически заново пришлось создавать музеи, и вслепую, без учёта прошлого опыта заниматься археологией, в том числе и в Наровчате; были забыты и дела первых археологов. Но теперь, когда для нас стали доступны многие архивы, мы просто обязаны вспомнить их имена...»
Надворный советник
Владимир Михайлович Терёхин (1852–1916).
Хранитель Музея при Пензенском
художественном училище им. Н.Д. Селивёрстова
Идентификация Наровчатского городища с золотоордынским городом Мохши была впервые сделана Александром Августовичем Кротковым (1866–1945) – саратовским археологом и нумизматом в 1923 году в статье «В поисках Мохши». При этом А.А. Кротков использовал для научной аргументации данные археологии, нумизматики, исторической географии и т.д. В 1925–1927 годах исследователь провел ряд археологических раскопок на Наровчатском городище и в его окрестностях. По результатам этих работ он составил приблизительный план города Мохши и реконструировал историю города.
Однако раскопки Наровчатского городища, в числе других археологических объектов Пензенского края, велись ещё в конце ХIХ века Владимиром Михайловичем Терёхиным.
Подробные отчёты с экспедиций и исторические выводы нашли
отражение в таких научных работах Общества археологии, истории, этнографии при
Казанском университете и Пензенского губернского статистического комитета, как:
Терёхин В.М. «К Истории землевладения в пензенском крае»; Терёхин В.М. «История
г. Краснослободска», Терёхин В.М. «Исторические материалы в отношении инородцев
Пензенского края 17 столетия», Терёхин В.М. «Находки костей вымерших животных
по Пензенской губернии», Терёхин В.М. «Пензенский край в археологическом
отношении», Терёхин В.М. «Несколько слов о находках каменной старины в пределах
Пензенской губернии», Терёхин В.М. «Акты, относящиеся к истории мордвы
Пензенской губернии», Терёхин В.М. «Описание древностей, находящихся в
Краснослободском уезде», Терёхин В.М. «Ефаевский могильник», Терёхин В.М.
«Археологические раскопки и разыскания, проведённые в
Музеи дореволюционной Пензы
Для того чтобы демонстрировать многочисленные находки народу, в 1891г. при Пензенском губернском статистическом комитете был открыт первый в губернии краеведческий музей (заведующий Попов Владимир Павлович).
Помимо Губернского статистического комитета с хранилищем исторических ценностей, в Пензенской губернии, согласно «Списку служащих всех министерств по г. Пензе за 1907год» (ГАПО.ф.9 оп.1 д. 705), существовали ещё такие научные учреждения с хранилищами как: Музей при губернской учёной архивной комиссии – Историко-археологический (зав. Попов Владимир Павлович); Музей при училище и фундаментальной библиотеке, открытый в 1898 году одновременно с Пензенским художественным училищем им. Н.Д. Селивёрстова.
Хранителем музея при ПХУ Приказом по Министерству Императорского Двора был определён надворный советник Владимир Михайлович Терёхин.
Существовал в Пензе в эти годы уже и небольшой общественный музей для хранения и экспонирования «коллекций естественно-исторических предметов» – собрания насекомых, гербарии, чучел мелких животных и др., которые собирали учителя и учащиеся учебных заведений, согласно соответствующих инструкций. Музей этот в 1905 году организовало Пензенское Общество любителей естествознания (ПОЛЕ), созданное на основе небольшого кружка по инициативе Ф.Ф. Федоровича.
На момент открытия музея, ещё не имевшего своего постоянного
помещения, общество состояло из трёх членов-сотрудников и 54 действительных
членов. Как общедоступный, музей был открыт в
Революция 1917 года отменила существование всех имперских (государственных) структур, в том числе, и музеев.
Новую экспозицию уже народная власть будет формировать в здании общества взаимного кредита на основе общественного музея, который не попадал под закрытие. С января 1919 года музей получит статус государственного, а с 1924 года расположится в двухэтажном здании бывшего общежития женского епархиального училища (ул. Красная, 73) и будет именоваться краеведческим. Для этого уже будут все основания: естественно-историческую экспозицию пополнят сохранившиеся экспонаты отделов археологии, палеонтологии и этнографии дореволюционного музея при ПХУ, а также экспонаты уже новой истории.
Музей при Пензенском художественном училище и фундаментальной библиотеке
Первым директором Пензенского художественного училища Императорской Академией художеств был назначен академик живописи Константин Аполлонович Савицкий. Для преподавания в школу приглашаются живописцы П.И. Коровин, К. Грандковский, скульптор К.А. Клодт, прикладники К.П. Жуков и О.М. Кайзер. Общеобразовательные предметы ведут учителя пензенских гимназий.
Музей, как и училище, находились в ведомстве Министерства Императорского Двора. Музей состоял в ведении хранителя музея, избираемого и увольняемого Попечительным советом училища. Хранитель избирался сроком на 5 лет.
Художественное училище им. Н.Д. Селивёрстова. Пенза. Фото из коллекции И.С. Шишкина
Из отчёта директора училища К.А. Савицкого за 1898 год:
«хранителем музея избран В.М. Терёхин, выходец из мещан, родился 26 мая 1852 года, окончил Пензенское уездное училище и по выдерживанию испытания Императорскою Академией наук был удостоен звания учителя рисования и чистописания в низших учебных заведениях. С 22 ноября 1871 года В.М. Терёхин был допущен к исправлению должности учителя чистописания и рисования в Краснослободском уездном училище, какое-то время служил в Саранске и Наровчате, за период с 1877 по 1983 гг. снова жил в Краснослободске. Он состоял учителем рисования и чистописания, был библиотекарем, членом хозяйственного комитета, занимался археологическими раскопками, публиковался в «Ведомостях». В 1893 году Владимир Михайлович был определён в Пензенское реальное училище на должность помощника классных наставников, стал преподавать в женской гимназии. Оттуда его пригласили на службу в художественное училище».
Паспортная книжка В.М. Терёхина. Фото Е.В. Винниченко
Получив назначение на должность хранителя Музея и библиотеки, В.М. Терёхин не оставляет своей преподавательской деятельности, по-прежнему занимается археологией, продолжает архивные и этнологические изыскания, входит в состав всех вышеперечисленных научных учреждений.
Отчёт училища,
«Надворный Советник В.М. Терёхин состоит членом Попечительного Совета училища вместе с Пензенским Губернским Предводителем Дворянства Двора его Императорского величества Камергером Виктором Дмитриевичем Бибиковым, Городским Головой Иваном Николаевичем Ашаниным, Директором Учительской Семинарии, Действительным Статским Советником Андреем Андреевичем Остроумовым, Директором училища Николаем Филипповичем Петровым».
Бессменным хранителем музея и библиотеки при ПХУ Владимир
Михайлович будет на протяжении 18 лет, до самой своей смерти, которая случится
за 4 месяца до Февральской революции. Таким образом, Имперский Музей закроет
свои двери одновременно с уходом его хранителя (формулярный список о службе
личного состава Пензенского художественного училища, ГАПО ф.120, оп.120 оп.1
д.101, ПХУ
Из исторической справки (ГАПО.Ф.120-1):
«Основой создания Музея была коллекция картин, унаследованная от бывших пензенских губернаторов А.А. Татищева и Н.Д. Селивёрстова. При открытии музея в основании его было положено только два отдела: художественный и промышленный. К 1902 году были постепенно открыты ещё 6 отделов».
Таким образом, согласно каталогу за 1911 год (ГАПО Ф.120), Музей состоял из 8 отделов, в числе которых:
- археологический,
- палеонтологический,
- нумизматический,
- естественноисторический,
- промышленный,
- церковный,
- художественный (будущая Пензенская Художественная галерея).
По ежегодным отчётам Музея видно, как число экспонатов увеличивалось из года в год. В поисках этнической одежды, утвари, украшений, старинных церковных принадлежностей организовывались экспедиции, пополнялись коллекции древних монет, орудий каменного века, костей доисторических животных. Часто приобретения выкупались музеем у их владельцев, если подтверждалась их необходимость и ценность, а стоимость не выходила за рамки ранее утверждённых смет. Финансовый учёт в музее вёлся строго, ведь отчётность регулярно уходила в Санкт-Петербург. Но Музей был настолько популярен среди населения, что частные коллекционеры свои уникальные экспонаты, ранее выставляемые только для платного их осмотра, охотно передавали музею в дар.
Владимир Михайлович и сам постоянно вносил пожертвования в фонд музея.
Так, в отчётах читаем:
«в 1902 году передал в дар 67 медных и деревянных восьмиконечных крестов, складней и образков… в 1908 году – 4 рукописи XVIII века… в 1910 году – старинный иконописный образ».
Первые же экспонаты в Музей были подарены Владимиром Михайловичем Терёхиным с мест археологических раскопок Ефаевского могильника (до 400 предметов) и Наровчатского городища. Раскопки эти проводились ранее под его руководством по Открытому листу Императорской архивной комиссии.
Из музейного отчёта:
«Им (В.М. Терёхиным) принесены в дар музею коллекции древностей в количестве 532 экз. и пожертвованы частным лицам более 800 предметов и им же приобретено до 240 древних вещей на средства училища».
Археологический отдел музея
Ещё до открытия Пензенского художественного училища им. Селивёрстова все предметы древности: археологические находки, рукописи, изделия старого быта, кустарного производства находились в распоряжении Губернского статистического комитета, который периодически выставлял эти экспонаты на всеобщее обозрение. Фонды музея при Губернском статкомитете чаще пополнялись археологическими находками члена комитета Владимира Михайловича Терёхина.
С открытием же археологического отдела в музее ПХУ, вполне естественно, что его хранитель с особым энтузиазмом взялся теперь за пополнение собственными находками коллекции этого музея.
Свои археологические изыскания В.М. Терёхин начинает в 1886 году, будучи учителем рисования и чистописания в Краснослободском уездном училище.
Получив направление в этот небольшой город по окончанию
Пензенского уездного училища в 1871 году, и постепенно привыкая к местному
образу жизни и особенностям городского быта, Владимир Михайлович замечает, что
у местного населения популярен необычный промысел. Иногда к ночи местные мужики
с пустыми мешками отправляются по дороге, ведущей в село Ефаево, расположенное
в
Как-то летом, проезжая через Ефаево, Терёхин приобретает на базаре около пятидесяти предметов, представляющих собой древние орудия труда и ювелирные изделия из бронзы и серебра, украшенные полудрагоценными камнями. Своими покупками Владимир Михайлович поделился с «Обществом археологии, истории и этнографии» при Казанском университете, с нетерпением ожидая ответа его членов на сопроводительное письмо.
Шаверская гора (Ефаевский курган) сегодня. Фото Е.В. Винниченко
О древних захоронениях на «Шаверской горе» под названием «Ефаевский курган» местные жители знали давно. Здесь периодически, особенно после весенних половодий, осыпался крутой отрог холма, обнажая скелеты людей и животных, а с ними и предметы, некогда сопровождавшие древних местных жителей в их быту: конские сбруи, железные секиры, топорики, глиняную посуду, бронзовые шейные обручи, серьги, брошки, ожерелья, серебряные и золотые браслеты и монеты. Человеческие скелеты и сокровища крестьяне находили и когда распахивали землю под пашню, и когда добывали глину, и когда в конце 19 века рыли котлован под кирпичный завод. Можно себе представить, сколько захоронений при этом было вскрыто, сколько древних артефактов, несущих на себе бесценную информацию о процветавшей здесь культуре XII–XIII веков, уничтожено.
Добиться официального приезда Императорской археологической комиссии Владимиру Михайловичу удалось лишь в 1892 году. В составе комиссии были – тогда ещё молодые – археолог А.А. Спицын и археолог, историк, профессор Казанского университета И.Н. Смирнов. Местные газеты тогда писали: «в течение 15 дней профессором Казанского Университета Н.Н. Смирновым, членом Императорского статистического комитета г. Терёхиным произведены раскопки по Краснослободскому и Наровчатскому уездам».
Сам же В.М. Терёхин, описывая этот визит, вспоминал, что, когда он обратился к И.Н. Смирнову и А.А. Спицину с предложением: «не дурно было бы на этом могильнике сделать пробную траншею, – несмотря на, по виду, на её разрушенность, может быть, при такой раскопке на нём найдётся и целое место» (стил. сохранена), археологи предложение отклонили. Сотрудники Императорской Архивной Комиссии посчитали, что могильник совсем истощён и поэтому интереса для науки уже не представляет.
Но иначе посчитал профессор Хельсинкского университета А.О. Гейкель, который с 1883 по 1910 годы самостоятельно проводил этнографические и археологические исследования финно-угорских народов на территории России. В 1899 году финский археолог, получив разрешение российских властей, произвёл раскопки Ефаевского могильника и обнаруженные там бронзовые и серебряные украшения нашли достойное место в музее, но уже в Гельсингфорском (ФО НА ИИМК РАН, нег. II 26324).
После визита представителей официальных научных кругов Владимир Михайлович Терёхин долго ещё и безуспешно надеялся на помощь, но, хотя и был сильно разочарован, рук не опустил. Как и в предыдущие 6 лет, он не оставил своего занятия и всё с тем же энтузиазмом продолжал археологические изыскания.
В те времена контроль за «всеми делающимися в государстве открытиями предметов древности» возлагался на Императорскую археологическую комиссию (ИАК) в системе Министерства Императорского двора, созданную указом Александра II в 1859 году. В 1889 году выходит Указ Императора Александра III об установлении единого контроля за археологическими раскопками и за реставрацией монументальных памятников. С этой целью в ИАК был утверждён разрешительный документ – Открытый лист, а Александр Андреевич Спицын разработал «Правила, на основании которых ИАК разрешает производство раскопок на землях казённых, общественных и подведомственных различным учреждениям».
Для раскопок Ефаевского могильника В.М. Терёхину всё же будет со временем выдан Открытый лист Императорской архивной комиссии. После этого Владимир Михайлович начинает активно заниматься раскопками под Краснослободском уже как полноправный археолог, отчитываясь на собраниях Пензенского губернского статистического комитета [1] и отправляя отчёты о своей деятельности в ИАК.
В археологических отчётах по раскопкам в Ефаево В.М. Терёхин указывал, что близ городищ найдены были следующие предметы: «каменные и медные топоры, железные секиры, пики, серповидные ножи и сабли, также золотые, серебряные и медные монеты арабские, римские, византийские, удельных князей и татарские, преимущественно 1300 годов».
Кроме Ефаевского могильника в Краснослободском уезде В.М. Терёхин проводит исследования Рыбкинского (Борковского) могильника, Большого мещанского леса и Золотого оврага, Зубаревского могильника, и ещё: «…при д. Новом Зубареве и в 7 верстах от города прис. Никольском (называемом «огнище»). В 40 верстах от города при д. Лосёвке, Старом Спидорове (древне-мордовское селение), при с. Акселе и т. д.»
Несколько курганов и городищ было о смотрено по Наровчатскому уезду, в числе которых «Казбек-гора» в имении К.В. Унковской:
«Обнаружено несколько погребений. Найдено значительное число бронзовых и серебряных украшений, а из орудий железные пики, ножи и секиры и несколько небольших глиняных горшков. Особенно замечательны следующие находки этого могильника:
а) несколько женских кос, навитых на тонкую деревянную палку и сверху перекрученных бронзовой проволокой.
б) несколько небольших бронзовых сосудов».
«На Юго-Западе от Наровчата сохранились признаки городища, длиною более 2 верст: один ров длиною более 1 версты, шириною от 3 до 6 сажень. Городище это гораздо обширнее, чем все взятые отдельно вышеозначенные в Краснослободском уезде.
Это городище упоминается даже в книге «К большому чертежу» и было, быть может, становищем того самого татарского князя Тогая, от Бездежа, который, по свидетельству летописи, отвоевал «Наручатскую страну у ордынского царевича Абдула» (История Гос. Рос. Карамзина т.4 пр.396).
На том городище не один раз были найдены медные и серебряные монеты. Одни – татарские, другие – болгарские с изображением на лицевой стороне животных.
На том же городище при рытье колодцев и погребов на 1 ½ аршин глубины не раз местные жители находили целые стены, выложенные из твёрдых квадратных кирпичей. На вышеуказанном городище, где сейчас стоит г. Наровчат, нынешним летом рабочие, копая большую канаву под фундамент для вновь воздвигаемого здания местного городского приходского училища, нашли скелет лошади и вооруженного всадника».
Следы Каменного века
В 1925 году известный археолог А.А. Спицын [2] в своей работе «Древности Пензенской губернии» напишет:
«Гр. Уварову [3] в
Орудия каменного века были найдены, как указывал в этих работах В.М. Терёхин, близ с. Ожги Писарского уезда, в Краснослободском уезде, в слоб. Иово-Ямской, Новой Карьге, Шаверках, выс. Ковыляйском, близ Ново-Ямской слободы, близ д. Большой Бриловки того-же Краснослободского уезда, около с. Новой Карьги, в овраге около Шаверской горы, в р. Кулуй у д. Ковыляйского выселка, в Кичатовской лесной даче, около с. Мамолаева, по р. Мокше у с. Аксел, на Урейской лесной даче. Каменные орудия были находимы также в Саранском, Ломовском, Городищенском, Чембарском и Пензенском уезде, в урочище Калашный Затон близ р. Суры и др.
В
«В течение 20-ти лет немало интересных находок в археологическом отношении найдено в Пензенской губ.:
а) каменного и бронзового периодов: оружия всевозможных родов грубой формы и отделки и шлифованного камня, также небольших медных клиньев (топоров) около 500 предметов и б) железной старины: разного рода оружия и украшений древнего человека до 1000 предметов, как нами, так и несколькими другими лицами было отослано в некоторые музеи и учёные общества.
Кроме того, Пензенская губ. в некоторых местах изобилует залежами руд, железной, свинцовой и медной, а также громаднейшими залежами чёрного дуба и торфа. Всё это требует исследования, изучения и эксплуатации». [4]
Чёрный (морёный) дуб
В одном из протоколов общих собраний Пензенского губернского статистического Комитета 1894 года (ф.9-1-603) видно, что местные исследователи того времени большой акцент делали на поисках «чёрного дуба». Организацией же этих поисков занимался тоже Владимир Михайлович Терёхин.
Такой всплеск интереса к чёрному дубу начался с сельскохозяйственной выставки, работавшей в Пензе в 1890 году, на которой были представлены шкатулки из этого редкого дерева с самой красивой, элегантной и строгой текстурой.
Неповторимой красотой узора и сверхпрочностью чёрный дуб обязан своему происхождению. Сотни лет (по данным углеродного анализа – не менее 800) прибрежные дубовые рощи оказывались под водой из-за изменения реками русл. Поэтому, после того, как древесина дерева уже наполнилась живой энергией роста, она ещё долго-долго минерализовывалась солями в реке, без доступа кислорода, под влиянием дубильного вещества меняла свой химический состав. А узорами покрывали ствол вода и песок.
Неизвестный автор пишет в ПГВ 28 мая 1892 года:
«…и на дне реки Иссы находятся в большом количестве «дубовые кряжи»… Делая в прошлом ещё году прогулки по берегу, – писал автор, – я случайно узнал, что местный крестьянин-кустарь вытащил из воды чёрный дуб и расколол (посредством клиньев) прекраснейшее дерево на мелкие части. «Для какой цели,– спрашиваю крестьянина, – портишь дуб?» – «Да вот бабам на лоханки…».
Тревогу по поводу залежей чёрного дуба высказывал и штабс-капитан Михаил Константинович Темирязев, земский начальник 2-го участка Саранского уезда, гласный уездного местного собрания, действительный член губернского статистического комитета: «…местные крестьяне, –писал он в Пензу, – вытаскивают из воды большие деревья означенного дуба…употребляют на свои домашние потребности, как-то на остова кадок, бочонков, бочек, на колоды для питья домашних животных, на топку печей, а пастухи употребляют его даже на горение кострищ, что и продолжается, к крайнему сожалению, на весь период пастьбы».
А ведь это ценнейшее дерево в руках умелых мастеров превращалось в прекрасную дворцовую мебель и эксклюзивный паркет. Из-за сложности обработки морёного дуба (при высыхании он растрескивался), такие мастера сначала именовались «чёрнодеревщики». И лишь после того, как этот редкий материал стали заменять красным деревом, завозимым из Южной Америки и Африки, специалистов по дорогой мебели переименовали в «краснодеревщиков».
Изделия из этой самой редкой в мире древесины в России традиционно преподносили в подарок в особо торжественных случаях и передавали их потом из поколения в поколение. Известно, что великолепную тёмно-фиолетовую шкатулку с серебристыми прожилками дарил Пётр Первый своей жене Екатерине. Из морёного дуба и позолоченного серебра был сделан императорский трон, который и сегодня можно увидеть в малом тронном зале Зимнего дворца.
В Европе же в особом почёте была мебель из чёрного дуба. Например, Мария Стюарт сделала поистине царский подарок своему сыну Якову на коронацию – трон из морёного дуба, «…дабы его целебные свойства способствовали праведному правлению…». А рыцари Короля Артура собирались за сделанным из чёрного дуба круглым столом.
Понимая, насколько выиграет Пензенская губерния, да и сами крестьяне, разумно относясь к такому природному богатству, как чёрный дуб, Владимир Михайлович Терёхин с энтузиазмом, присущим этому человеку, занимался убеждением населения, организацией поиска местонахождений и добычей этого редчайшего дерева.
Сохранились свидетельства, что в отдельных регионах возникли небольшие фабрики по обработке морёного дуба и отправки его в столицы и в Англию для изготовления мебели. Иностранные компании даже предлагали взять на себя обязательства по прочистке русел р. Мокши и Суры с тем, чтобы им было предоставлено право собственности на чёрный дуб, который будет найден при этих работах.
До сих пор морёный дуб считается самым ценным и труднодоступным древесным материалом. Запасы его ограничены и невосполнимы. А его добыча в реках и на торфяниках, а также переработка и особые условия сушки, требуют создания предприятий, оснащённых специальной техникой. Весь технологический процесс связан с большими финансовыми вложениями. Поэтому сейчас такие единичные предприятия работают, в основном, на спецзаказы.
Палеонтологический отдел музея
«Пензенский край очень замечателен в палеонтологическом отношении, судя по многочисленным в некоторых его местностях найденным на полях, в реках, озёрах и в оврагах костям вымерших животных» – так писал Владимир Михайлович Терёхин в работе «Пензенский край в палеонтологическом отношении».
Нередко во время половодья крутые склоны рек и холмов внезапно осыпались, обнажая кости давно вымерших животных: мамонтов, доисторических носорогов и др. Происходило это и при земляных работах, и местное население давно нашло применение этим находкам. Народные умельцы вырезали из костей мамонта различные поделки для детворы, гребни и женские украшения.
Пензенский статистический комитет принял решение заинтересовать местное население в том, чтобы об этих редких находках впредь сообщали органам власти на местах, а те, в свою очередь, передавали бы их в Музей статкомитета. С этой целью предусматривалось денежное вознаграждение нашедшим кости древних животных. Величина его зависела от их научной ценности. «Может быть, это возбудит в просвещённых жителях нашей губернии охоту не проходить мимо, не разбивать молотом, не сжигать в печи, не бросать в сторону предмет, достойный любопытства и розыскания».
Вот, например, один из сохранившихся рабочих документов:
«В Пензенский Губернский статкомитет
Городского уездного исправника
Рапорт
14 августа крестьяне села Мертовщины Лопуховской 1 стана волости, Дмитрий Никифоров Волчков и Евфим Степанов Латышов, во время ловли в р. Вядь бреднем рыбы, нашли на берегу над уровнем воды рог или клык какого-либо допотопного животного в 2 арш. и 4 вершка. Означенные крестьяне разрубили его на три части и передали в контору г. Морецкин при селе Мертовище, где он и находится в настоящее время.
О чём имею честь донести Губернскому статистическому комитету
Уездный исправник 23.08.1897 г.»
В ответном письме к уездному исправнику Губернский статистический комитет просит доставить экспонат в пензенский музей.
Далее В.М. Терёхин пишет о судьбе ряда интересных палеонтологических находок в некоторых уездах Пензенской и Саратовской губерний:
– по Краснослободскому уезду (Плуженском овраге, д. Зайцевой, с. Изосимовки, с. Чукал, с. Пурдошек, с. Ефаево,с. Мамолева, с. Кабанова);
– по Наровчатскому уезду (близ с. Покровского, в Шиловском овраге) [5];
– неоднократно находили кости вымерших животных в самой Пензе. Например, в добавлении к статье «Пензенский край в палеонтологическом отношении» (ПГВ № 279 за 1893г.) В.М. Терёхин пишет о том, что летом 1893 года рабочие, добывая глину в крутом овраге в одной версте от г. Пензы, нашли большой череп вымершего носорога (до 1 ½ аршин длины и от 1 ½ до 3-х четвертей ширины). Владимир Михайлович, по инициативе вице-губернатора К.П. Перцова, произвёл раскоп на месте нахождения найденного черепа и нашёл почти и все остальные части остова, кроме ног (рёбра этого остова от 1 до 1 ½ аршин длины и от 1 до 2 вершков ширины). Скелет древнего носорога в тот же год был подарен К.П. Перцовым пензенскому реальному училищу.
А осенью того же года в 10 верстах от г. Пензы, недалеко от сельца Засечного Валяевской волости, некий рыбак Белов неводом выловил из реки Евы большую кость вымершего животного. Кость была идентифицирована как передняя лопатка до 6-ти четвертей в длину и от 2-х до 4-х четвертей в ширину. В начале декабря кость эта была доставлена в Музей статистического комитета;
– по Петровскому уезду, по реке Няньге: «К Юго-Востоку в Саратовской губернии Петровского уезда, по реке Няньге, были находимы кости палеотеров, которые покоятся и там и сям – в частных домах, в училищах, при волостных правлениях и др. и ожидают своего Кювье, который повёл бы с ними речь о временах доисторических»;
– по Мокшанскому уезду: «Препровождаемые две допотопные кости, из которых одна весом в шестнадцать, а другая в четырнадцать фунтов, найдены в прошлых годах крестьянами села Родников, в вершине речки Кутли, после половодья. Речка эта берёт начало в дачах села Родников, протекает прямо с 3<запада> на В<восток>, на протяжении от 15 до 17-ти вёрст чрез сёла Родники, Левино и Старую Кутлю и близ последнего впадает в реку Суру. На местности, по которой протекает Кутля, был, как утверждают старожилы, вековой дубовый лес, и речка эта, как мне самому известно, не имела прежде в вершине русла, ныне же на означенной местности дубового леса нет, и речка в вершине своей стала рыть русло. В этом месте и найдены были кости и брошены крестьянами на берегу, близ кузницы, где рабочие от нечего делать разбивали их своими молотками. Чтобы сберечь от совершенного уничтожения, я (священник Г.Н. Сагакский) взял кости к себе и две из них представляю для образца в пензенскую лечебницу на разсмотрение г. Диатроптова» [6].
«Из всего вышесказанного нами видно, – комментирует это
письмо Действительный член Пензенского губернского статистического комитета В.М. Терёхин в ПГВ№278 за
И в той же статье В.М. Терёхин продолжает свою мысль: «Весьма прискорбно, что все интересные находки костей мамонта и других вымерших животных по Краснослободскому уезду, так и по Наровчатскому, пропадают беcследно. По мнению некоторых учёных геологов, где находят клыки и зубы мамонта, тут же должен быть близко и череп, а подчас и весь скелет. Последствием геологических переворотов, конечно, мог быть и нанос отдельных костей вымерших животных».
И хотя целого мамонта в Пензенском крае, как мечтал В.М. Терёхин, так и не нашли, сейчас в Краеведческом музее Пензы центральное место в зале с палеонтологической коллекцией занимает сборный скелет мамонта. Этот уникальный экспонат был собран в 1929 году из отдельных костей разных особей этого доисторического животного, найденных в Пензенском крае. Работой руководил в 20-х годах заведующий геологическим отделом музея, исследователь полезных ископаемых края Антон Антонович Штукенберг.
Тогда же, с 1910 года, А.А. Штукенберг, как и В.М. Терёхин, входил в число действительных членов Пензенского общество любителей естествознания (ПОЛЕ). Руководителем общества был И.И. Спрыгин. Теперь палеонтологическая коллекция Пензенского краеведческого музея носит имя последнего. Фамилия Терёхина при этом даже не упоминается.
В палеонтологическом зале Пензенского краеведческого музея
Художественный отдел музея
Художественный отдел музея (иначе – картинная галерея Н.Д. Селиверстова) первоначально размещался в здании ремесленной школы Ф.Е. Швецова на пересечении Дворянской и Никольской (ул. Красной и Карла Маркса) и периодически выставлял свои экспонаты в разных общественных и учебных помещениях города.
Коллекция из года в год пополнялась новыми пожертвованиями частных лиц, подарками художников, на обозрение выставлялись картины художников-передвижников и полотна из музеев других городов. Императорская Академия художеств присылала в пользование, с сохранным правом за Академией, картины русских художников – Порфирова, Крылова, Петрова, Рылова, Писемского, Руцица, А. Бенуа и других.
В начале ХХ века в России был «высочайше учреждён Комитет попечительства о русской иконописи». Комитет служил посредником между церквями и художественно-иконописными мастерскими. В его функции входило искать для церквей подрядчиков на работы по стеновым храмовым росписям и по снабжению церквей иконами. В 1907 году Комитет обратился к руководству ПХУ с официальным предложением:
«1) не изъявите ли Вы своего желания принимать через посредничество Комитета соответствующие Церковно-живописные и иконные работы.
2) не можете ли сообщить каких-либо со своей стороны условий принятия заказов…
Управляющий делами Комитета академик Н.П. Кандаков» [7].
На что от дирекции ПХУ последовал незамедлительный ответ:
«Устанавливайте свои условия на заказы по мере их поступления. Будут наши художники писать даже за самую умеренную плату».
В одном из номеров Пензенских губернских ведомостей за 1912 год В.М. Терёхин пишет: «Самым интересным и целым в музее является отдел художественный, который занимает несколько комнат и представляет редкую сокровищницу среди провинциальных музеев. В нём имеются картины разных художников, пожертвованные ген. Н.Д. Селиверстовым, ген. А.А. Боголюбовым, Академией Художеств и приобретены непосредственно музеем… В художественном отделе музея 456 картин. Есть среди них 8 копий акварелей неизвестных художников итальянской школы с произведений Рафаэля; голландская пейзажная живопись, пейзажи европейских мастеров, картины польской школы, княжна Тараканова К.Д. Флавицкого, картина бывшего директора Пензенского художественного училища К.А. Савицкого «Этюд», Миниатюры кистей разных художников, портрет Шишкина, написанный Мясоедовым Г.Г. и др.»
К 1917 году число художественных произведений составляло почти 1000 единиц.
Весной 1901 года Музей при художественном училище отправил письмо Великому князю Георгию Михайловичу с просьбой подарить фотографии с оригиналов лучших русских художников, изданных Музеем Императора Александра III. Просьба мотивировалась следующим образом: «Пензенский Музей имеет для приобретений всего до 200 рублей/год, а потому при обширной программе музея, его коллекции не могут получить значительного пополнения путём приобретений».
На что 24 мая 1901 года был получен следующий ответ из Канцелярии Русского Музея Императора Александра III: «Августейший Управляющий Русским Музеем изволит приказать выслать в ПХУ все имеющиеся в Русском Музее фотографии с художественных произведений Музея, которые по мере изготовления будут доставлены в Училище частями».
А буквально следом прибыли и сами фотографии с сопроводительным письмом: «Канцелярия Русского Музея Императора Александра III препровождает 540 фотографий с произведений, находящихся в Собрании Русского Музея – в 3-х ящиках».
Похоже, что вопросы культуры и искусства в начале прошлого века на территории Российской империи решались вполне оперативно.
Нумизматический отдел музея
Великий князь Георгий Михайлович.
Но особо князь был известен как выдающийся нумизмат, автор нескольких трудов по монетному делу Российской империи. Коллекция его монет формально тоже принадлежала Русскому музею. Однако экспонатов было так много (она включала практически все монетные типы, чеканившиеся в Российской империи), что для их хранения и экспозиции требовалось особое помещение. Такое помещение нашлось лишь во дворце Великого Князя. Юридически при жизни Георгий Михайлович считался распорядителем собрания монет, а уже после его смерти коллекция в неизменном виде должна была безвозмездно перейти в собственность Русского Музея. По состоянию на 1914 год стоимость нумизматической коллекции Русского Музея оценивалась в 340000 руб.
Однако события 1917 года внесли существенные перемены в судьбу князя и его нумизматической коллекции. В 1919 году Великий Князь Георгий Михайлович был расстрелян, а большая часть собрания монет попала в Югославию. Туда в те годы эмигрировала директор Имперской Археологической комиссии П.С. Уварова, поэтому не исключено, что коллекция оказалась в этой стране неслучайно. Хотя, незадолго до революции, в 1916 году, Уварова сама убеждала в письме министра внутренних дел А.Н. Хвостова в необходимости издать закон о запрете вывоза древностей из России. Как бы там ни было, в настоящее время собрание русских монет Великого Князя распродано с аукционов в частные коллекции Великобритании и США.
В то же время, когда в 1901 году К.А. Савицкий и В.М. Терёхин обратились к князю с просьбой о приобретении фоторепродукций картин Русского Музея, Музей Пензы активно пополнял свою нумизматическую коллекцию.
«В Пензенский имени Селиверстова Музей.
Императорская Археологическая комиссия, препровождая при сем для коллекций музея два серебряных монетных слитка из клада, найденного в 1902 году близ с. Кадыковка Наровчатского Уезда, имеет честь покорнейше просить о получении их и не оставить Комиссию уведомлением.
Подпись: Товарищ Председателя Комиссии В. Латышев.
Приписка.
Счёт
Памятный знак монете 1309 года, отчеканенной
в г. Мохши (с.
Наровчат). Фото Е.В. Винниченко
Когда-то в хлебном Сурском крае бойко шла торговля с купцами разных стран, легко передвигавшимися со своими товарами по просторным рекам – волжским притокам. Сотни лет назад в древнем Нуриджане (Мохши, Наручади, Наровчате) чеканились монеты – здесь находился Монетный двор Золотой Орды. Много, много монет рассыпано с тех пор в чернозёмной земле Наровчатской и Краснослободской. Крестьяне постоянно выкапывали их на своих огородах и присылали в Музей, пополняя уже довольно богатую коллекцию, собранную В.М. Терёхиным из раскопов древних курганов.
Одна из таких найденных в наше время в Наровчате монет – серебряная дирхема времён Золотой Орды, отчеканенная в 1309 году в г. Мохши отодвинула общепризнанную историю Наровчата больше чем на полвека. Теперь в честь неё на территории села установлен памятный знак.
Церковный отдел Музея при ПХУ
Предметы церковной утвари, главным образом иконы, расшитые вручную золотом ризы, преподносились в дар Музею священнослужителями приходов Пензенского края.
Также Церковный отдел Музея при ПХУ регулярно пополнялся иконами, привезёнными В.М. Терёхиным из длительных поездок по деревням губернии. Старыми иконами и старопечатными книгами особенно дорожили крестьяне многочисленных старообрядческих общин края – раскольники, когда-то бежавшие на границу со степью. Для того чтобы получить такого рода сокровище, хранителю Музея, порой, требовался особый подход к людям, по-прежнему жившим обособленно от православных и относившимся к чужакам с недоверием.
Из отчёта Музея при ПХУ за 1910 год:
«В истекшем году музей пополнился приобретением древних иконописных икон XVII–XVIII веков и предметов церковной утвари».
Из статьи газеты «Пензенские губернские ведомости», № 75 за
«Церковный отдел музея ХУ представлен весьма обширно и богато. Большой образ Страшного суда, написанный в 18 веке неизвестным художником… Вообще, в этом отделе собрано всё, что употребляется в церковной службе и в очень хорошей сохранности».
Как исследователь, Владимир Михайлович Терёхин интересовался древними актами, хранившимися в уездных центрах, монастырях и храмах, в том числе в Краснослободском уезде. Официально им был опубликован полный текст благословенной грамоты патриарха Никона на строительство Краснослободского Спасо-Преображенского монастыря (Спасовой пустыни).
Фундаментальная библиотека при ПХУ
В фундаментальную библиотеку при ПХУ, которой руководил В.М. Терёхин, поступали редкие книги и старинные рукописи. В 1900–1901 годах библиотека, например, пополнилась 75 книгами «преимущественно по отраслям живописи, прикладного искусства» и насчитывала 680 названий русских и иностранных изданий.
Кроме фундаментальной библиотеки, в ПХУ была открыта для студентов во все учебные дни и учебная библиотека: «В учебное время – ежедневно, кроме воскресений и праздников с 10 до 12 час дня и по субботам от 7 до 9 час вечера». Книги выдавались лишь для просмотра и выписок в помещении самой библиотеки.
В 1916 году, к концу старой эпохи и жизни Владимира
Михайловича, ученическая библиотека при ПХУ насчитывала 2 150 томов, а
фундаментальная – 2 466 томов (из отчёта ПХУ за
***
Годы Первой мировой войны тяжело сказались на экономике страны, настроении народа, начались эпидемии, голод, не хватало топлива. В домах Пензы то и дело слышался женский плач после получения похоронок.
В отчёте училища последнего года жизни Владимира Михайловича читаем (стилистика сохранена):
«Музей 1916. В истекшем году никаких пожертвований в музей не поступало, а также и не производилось покупок, т.к. необходимо было сокращение расходов на покрытие перерасходов по хозяйственным делам, вызванным сильным вздорожанием всех продуктов.
Музей для публики был открыт лишь по воскресеньям, что объясняется призывом части служащих для целей мобилизации» (Ф. 120-1-291).
До конца своей жизни Владимир Михайлович Терёхин, помимо научно- изыскательской работы, деятельности хранителя Императорского музея при ПХУ, на забывал и своего главного призвания – педагогики, продолжая преподавать во Второй Женской гимназии и Реальном училище Пензы.
Из Отчётов Музея ПХУ и Второй Женской гимназии за 1916–1917 г.
«Музей. Хранитель музея В.М. Терёхин скончался 11 октября 1916 года (8.10.1916)»
«Вакансия открыта ввиду смерти штатного преподавателя рисования Владимира Терёхина 8 октября 1916…».
В метрической записи Преображенской церкви причиной смерти значится катар желудка – болезнь плохого питания, антисанитарии, ослабления иммунитета… военное положение: народ погибал не только на фронте, но и в тылу.
Похоронен надворный советник Владимир Михайлович Терёхин на Митрофаньевском (Митрофановском) кладбище города Пензы. Сейчас могила утрачена.
Награды
А во время жизни Владимира Михйловича, конечно, его активная и успешная деятельнось в качестве учителя, археолога, на посту хранителя популярного Музея не могла остаться без внимания Императорского двора. Несмотря на известность и высокое звание к своим 50-ти годам, выросший в небогатой семье В.М. Терёхин отличался скромностью и аскетизмом. Нередко приходилось ему организовывать дальние поездки в поисках новых интересных экспонатов за свой счёт. А порой учёный готов был отдать последнее за то, чтобы приобрести какое-то редкое старое украшение, рукописную грамоту или резной сундук: пензяки должны были видеть эти вещи, чтобы знать, как жили их предки, что они любили и умели.
Указом Правительствующего Сената по Департаменту Герольдии
от 26 июля
В 1902 году Надворный Советник Владимир Иванович Терёхин за свою благотворительность получает свою первую награду – юбилейный знак Императорского Человеколюбивого Общества.
Императорское Человеколюбивое общество было благотворительной организацией, история которой к 1902 году насчитывала уже сотню лет и финансировалась из Казны Дома Романовых. Оно было основано «для вспоможения всякого рода нуждающимся без различия пола, возраста и вероисповедания, при всех проявлениях их нужд от младенческого возраста до глубокой старости».
Общество организовывало бесплатное лечение нуждающимся больным на дому, врачебную помощь дантистов, окулистов, открывало лечебницы для людей, страдающих заразными заболеваниями, проводило вакцинации населения. Человеколюбивое общество предоставляло помощь утратившим работоспособность, инвалидам, неизлечимо больным, старикам, детям-сиротам или тем детям, у кого бедные родители. Для этого создавались столовые для бедных, дома призрения малолетних из, как бы мы сейчас сказали, малообеспеченных семей. Мальчиков там обучали грамоте, портняжному, типографскому и переплётному делу, а девочек – грамоте и белошвейному мастерству. Для трудоспособных бедняков находили работу, инструменты, помогали продать свой товар. К началу двадцатого века организация ежегодно расходовала на благотворительность 1,5 млн. руб.
В 1903 году в левой петлице у чиновника появляется маленький серебряный золотой крест, покрытый красной финифтью.
Первая крупная награда Владимира Михайловича, Орден Святого Станислава 3-й степени был самым младшим среди русских орденов. Им награждали низших чиновников, начиная с губернского секретаря и домашних учителей, прослуживших не менее 15 лет.
1907 год. Канун празднования 10-летнего юбилея Пензенского художественного училища им. Н.Д. Селивёрстова – год подведения итогов деятельности музея, осмысления ошибок, составления планов.
Музей работает круглый год, за исключением одного летнего месяца, принимая до 4, 5 тысяч посетителей, желающих приобщиться к истории края.
В музее 300 картин, гравюр и 2350 предметов археологии, палеонтологии, этнографии и др.
Заслуги Надворного Советника В.М. Терёхина по достоинству оценены жителями Пензы, Губернатором и Императорским двором. Усердное служение Владимира Михайловича было вознаграждено: на левой груди появился крест ордена Святой Анны и прибавка к жалованию в размере 90 рублей в год.
В 35-летний юбилей педагогической и археологической деятельности В.М. Терёхина Правительство Российской империи отметило его заслуги новой наградой – орденом Святого Владимира.
Дата эта праздновалась в Пензе широко и торжественно. Владимира Михайловича горячо приветствовали его многочисленные ученики, педагоги, учёные и сослуживцы. Местная печать освещала это событие своими публикациями. Вот, например, одна из статей, появившаяся в Пензенских губернских ведомостях (стилистика сохранена):
«В.М. Терёхин. По поводу предстоящего 22 ноября 35-ти летнего юбилея его педагогической и археологической деятельности.
Всем известно, что мы своё отечество знаем несравненно меньше, чем его знают иностранцы. Это происходит оттого, что в силу исторически сложившихся причин у нас мало обращалось внимания на изучение своей страны. Поэтому всякий наш соотечественник, хоть что-нибудь сделавший для изучения нашей обширной страны, заслуживает благодарности своих современников и потомства. К числу таких немногих лиц принадлежит Владимир Михайлович Терёхин, который немало приложил труда на историко-археологические исследования Пензенской губернии.
В его действительности надо отметить две стороны: педагогическую и археологическую.
Как учитель рисования, он воздействовал на своих питомцев путём гуманного и благожелательного обращения, за что всегда и везде пользовался искренней неподдельной любовью учащихся. Сначала он был учителем в краснослободском уездном училище, затем – в саранской женской прогимназии, наровчатском уездном училище, краснослободской женской прогимназии, пензенской учительской семинарии и, наконец, в пензенской 2-й женской гимназии, где служит в настоящее время.
Работы В..М. по исследованию Пензенской губернии в историко- археологическом отношении так важны, за них он удостоен звания действительного члена Пензенского губернского статистического комитета; в 1892 году состоял членом-сотрудником организационного комитета международных конгрессов в Москве зоологической и исторической археологии; в 1897 году был избран хранителем музея при пензенском селивёрстовском рисовальном училище, в каковом звании состоит и теперь; в 1900 году за церковно-археологическую деятельность получил благодарность от управляющего музеем Императора Александра III и большую серебряную медаль в память открытия этого музея.
В.М. произведено несколько археологических раскопок и собрано громадное количество интереснейших древних предметов. Коллекции их пожертвованы им в музей при пензенском статистическом комитете и селивёрстовском училище, каждая коллекция от 200 до 400 предметов. В селивёрстовском училище он положил основание отделов музея – археологического и церковного.
Свои исследования края и предметы, найденные при раскопках, описаны В.М. в статьях, помещавшихся преимущественно в «Пензенских Ведомостях» за 1889–1900 гг. Эти статьи представляют настолько ценный научный интерес, что на них обращено внимание и за границей; так, одна из них – «Описание Ефаевского могильника» переведена на английский язык (см. брошюру:«Hullmuseumpublications, 13, March, 1903, Efaefsktumulus», стр. 3–10).
В.М. занимался и продолжает заниматься также разбором и снятием копий с древнерусских рукописных грамот.
Будем надеяться, что труды Владимира Михайловича не будут забыты.
Бывший ученик»
Забыты… забыты труды, забыта жизнь, забыто имя…
Первая Мировая война, а за ней гибель старого строя, война Гражданская и политика военного коммунизма отодвинули на задний план восторги людей от прекрасного; жажда научных познаний уступила место жажде и голоду для одних и жажде лёгкой наживы – для других. Дореволюционное прошлое стиралось в людской памяти, всё «буржуазное» богатство, где бы одно ни хранилось, подлежало национализации.
Уходила эпоха, забирая лучших её представителей. На арену жизни выходили новые открытия и достижения, имена и герои… хранители прошлого оказались не нужны...
Ссылки:
1. Статистический комитет Российской Империи действовал при Министерстве внутренних дел. Губернский статистический комитет, существовавший в Пензе с 1835 года, был научным учреждением, которое помимо статистических обзоров проводило подробное описание губернии в «историческом отношении», т. е. учёт памятников, в том числе и археологии.
2. Александр
Андреевич Спицын (1858–1931) – русский и советский археолог, сотрудник
Императорской Археологической комиссии, член Русского археологического общества
и хранитель Музея общества, с
3. Граф Алексей Сергеевич Уваров (1824–1884) – русский археолог, член – корреспондент и почётный член Петербургской Академии наук. Один из основателей Исторического музея в Москве и Московского археологического общества, которое граф Уваров возглавлял до своей кончины, инициатор археологических съездов.
4. Терёхин В.М.
Краткий перечень замечательных местностей Краснослободского у. Сборн. Пспз.
Стат. Комит. в III (
5. Ст. палеонтологические
заметки: о роге допотопного животного, найденном в Наровчатском уезде, в р.
Кельде. В.М. Терёхин, ПГВ
6. ПГВ № 9 от 1865 года «Останки костей первобытных животных».
7. Кондаков Никодим Павлович (1844–1925) – русский историк византийского и древнерусского искусства, археолог, создатель иконографического метода изучения памятников искусства. Академик Петербургской АН и Императорской академии художеств. Член-учредитель Русского собрания. Тайный советник. Родом из Курской губернии, сын дворовых людей князей Трубецких. Скончался в эмиграции, в Праге.