Андрей Грачев

Фотографии из архива Игоря Шишкина

Крёстный ход у Спасского кафедрального собора в связи с началом Первой Мировой войны. Пенза, август 1914 

Данная статья посвящена отдельным вопросам деятельности Пензенской губернской администрации в первые месяцы Первой мировой войны. В работе уделяется особое внимание организации на территории губернии госпиталей, лагерей для военнопленных, изменениям, произошедшим в деятельноcти полиции.

В связи с началом Первой мировой войны 26 июля 1914 года Пензенская губерния была объявлена на положении чрезвычайной охраны. В этот сложный для всей России период губернаторствовать пришлось А.П. Лилиенфельд-Тоалю (1910–1914 гг.) и А.А. Евреинову (1914–1917 гг.).

В Пензе в первые же дни войны была проведена манифестация – практически все жители города вышли на улицу с портретами Николая II. Подошли к дому губернатора и пели гимн. Лилиенфельд-Тоаль вышел к ним и пошел во главе манифестации по городским улицам.

27 июля 1914 года губернатор издает постановление, по которому:

1.         Домовладельцы, содержатели гостиниц и пр. должны вести книги учета прибывающих и убывающих , а также докладывать в полицию обо всех чрезвычайных происшествиях и подозрительных сходках.

2.         В центральных и торговых частях города должен дежурить один сторож днем на десять домов, ночью – на пять.

3.         Запрещались забастовки и подстрекательство к ним.

4.         В печати было запрещено распространение статей или иных сообщений, возбуждающих враждебное отношение к правительству, а также оглашение и публичное распространение ложных, возбуждающих общественную тревогу слухов.

5.         Запрещалось появление в публичных местах в нетрезвом и нарушающем благопристойность виде. [1]

Губернатору поручался контроль за проведением этих мероприятий на подвластной ему территории. [2]

Молебен по случаю начала Первой мировой войны в одном из сёл Пензенского уезда

В связи с началом войны и на губернскую полицию возлагались новые обязанности, связанные, во-первых, с отправкой добровольцев на фронт, а также поддержание порядка во время прохождения эшелонов с войсками через Пензу (нужно отметить, что г. Пенза был очень важным железнодорожным узлом, через который проходило большинство эшелонов, шедших в Центральную Россию с востока страны).

Приемом добровольцев на службу занимались Воинские начальники. Но и полиции доставалась работа. Так, во время приема на службу лица, находящегося под гласным надзором полиции по политическим делам, по приказу губернатора надлежало получить в полиции «разрешение на поступление в войска в каждом отдельном случае, при наличии данных, что он удовлетворяет всем возрастным и иным условиям, требуемых уставом о воинской повинности, а также предоставить сведения о поведении просителя». [3]

Кроме того, как уже упоминалось, через город «усилено проходили эшелоны войск», поэтому следовало обеспечивать порядок на железнодорожных станциях Пензы, но зачастую сил у полиции не хватало, и тогда губернатор привлекал войска, которые были расквартированы в губернии. Так, по просьбе губернатора было выделено «две роты нижних чинов при полном составе офицеров из состава 78 пехотной дивизии». [4]

Во время Первой Мировой войны появился ещё целый ряд проблем, которые приходилось решать органам полиции губернии. Вот только некоторые их них:

-           15 декабря 1914 года приходит в Пензу секретный циркуляр, где говорилось, что из-за многочисленных побегов военнопленных полиция должна следить за всеми посторонними лицами, которые появятся в городе [5];

-           в Китае, России, Голландии было изготовлено много подложных паспортов и других документов, поэтому полиция должна была приложить максимум усилий для их обнаружения [6];

-           на территории Российской империи появились агенты австро-венгерской и германской разведок, поэтому следовало вести их поиск;

-           в связи с участившимися случаями дезертирства в рядах Русской императорской армии следует вести поиск и арестовывать дезертиров;

-           в Австрии стали изготавливать виды на жительство на территории Российской империи, их надо было разыскивать и задерживать тех, кто занимается распространением оных [7];

-           полицейские чины на всей территории губернии, а в особенности в Пензе, должны проверять солдат, пришедших в отпуск, а также их документы, чтобы военнослужащие вовремя возвращались по месту своей службы и не пытались дезертировать [8].

Во время войны приходилось даже вводить дополнительные должности в полиции. Так, по циркуляру Министра внутренних дел от 25 февраля 1915 года помощник пристава города Саранска, губернский секретарь Еремин, причислен «для пользы службы к штату губернского правления, с откомандированием его к исполнению обязанностей полицейского надзирателя» для наблюдения за высылаемыми в город Саранск подданными воюющих с Россией держав [9].

Важной частью работы администрации губернии стало отправка на фронт призванных в армию. Нужно отдать должное, проводы проходили организованно и без каких-либо серьезных конфликтных ситуаций.

«Провожают сегодня часть Изборского полка и полковника Стокасимова – подносят им икону. Запасные уже частью отправлены. В городе тихо – незаметно даже, что идет отправка солдат – пьяных нет. Совсем не то, что было во время Японской войны, когда было сплошное безобразие и буйства» [10].

«В Пензе прием запасных прошел хорошо – только в Троицке (станция Арапово) бунтовали – напились пьяные и когда становой и урядник стали их уговаривать, что хотели их бить. Пришлось стражников позвать и стрелять по запасным. Слух есть, что четверых ранили и кого-то убили. Проезжал случайно в это время Зальц, командующий Казанским военным округом, и усмирил бунтующих. Власти нашли это хорошо – говорят, что сразу надо пресечь всякое желание бунтовать».

В начале сентября 1914-го был объявлен набор ополченцев с 1905 года, а с ноября начнется призыв новобранцев.

С расширением театра боевых действий Пензенская губерния оказалась наводненной беженцами из западных регионов России, и главе губернии приходилось решать внезапно возникшие острые проблемы снабжения населения продовольствием и топливом [11].

В губернии создается комиссия для заготовления теплой одежды для армии. Пензенское Земство выдало 500 000 руб. на покупку и заготовку солдатских полушубков. Закупка овчины большей частью проходила в Казанской губернии. А вот пошив был в селах Пензенской губернии, в частности, в Мокшанском уезде, где по плану каждый день должно было изготавливаться не менее 2000 полушубков.

В Пензе для сбора пожертвований для раненых и на нужды фронта проводились так называемые «кружечные сборы», активное участие в которых принимал и пензенский губернатор. «Около часу дня от дома архиерея подошла к дому губернатора толпа. Сегодня был назначен кружечный сбор для раненых от городского комитета. Толпа после обедни, присоединившись к сборщикам, вышла из церкви Петра и Павла, что на базаре, и пошла с плакатами и пением гимна по Московской улице вверх. Во главе хора шел регент Касторский. Они были у архиерея, который их принял у себя в доме. От него подошли к дому губернатора. Лилиенфельд вышел к ним на улицу, а мы и раненые пошли на балкон. Манифестанты пели очень стройно Гимн и «Спаси Господи люди Твоя». Потом Лилиенфельд возгласил здоровье Государя – толпа как один человек кричала «Ура!» раза три-четыре. После этого губернатор обернулся к балкону и, подняв голову, закричал: «Нашему победоносному русскому воинству Ура!». Наши раненые, конечно, не догадались, что это им говорят и кричат ура. Тогда мы стали их подталкивать сзади и говорить: «Это вам, кланяйтесь толпе!». Они стали кланяться, а толпа кричала «Ура!». Было очень трогательно и красиво. Много женщин в толпе плакали» [12].

Пензенский губернатор фон Лилиенфельд-Тоаль даже весь второй этаж губернаторского дома отдал под устройство лазарета для раненых, которые прибывали с фронта.

Одним из самых важных направлений в работе губернской администрации стала организация помощи раненым на фронте бойцам. Уже в июле было решено открыть 20 кроватей для раненых в доме губернатора и приступить к устройству этого госпиталя.

К 1 сентября должен был начать работать лазарет в губернаторском доме. Но не всё проходило «мирно», патриотический подъем в обществе приводил к определенным конфликтам между Дамским комитетом, организованном пензенскими дамами, которые взяли на себя важные организационные моменты в создании и деятельности пензенских госпиталей и земством, так: «По слухам Земство недовольно, что в Доме Губернатора устраивается лазарет. Я уже слышала об этом третьего дня от Загоскина. Они желают, чтобы Дамский Комитет соединился с Земскими учреждениями, т.е. просто отдал бы в Земскую организацию все свои деньги, и дамы сидели бы, сложа руки. Получено известие, что 25-го привезут в Пензу первый транспорт раненых. Им приготовлены помещения в Красном Кресте. Сегодня целый день возили в Реальное училище всю классную обстановку и кровати пансионеров из 1-й гимназии, которая вся отдана под раненых. Старшие классы будут помещаться в доме Обухова, т.е. Тани Киреевой, а младшие – в реальном. Заняли под госпиталь весь бельэтаж, а кухня сделана внизу в бывшем подвале – вышла кухня хорошая. Персонал уже нанят – остается только распределить дежурства дам и получить раненых. Вчера была телеграмма, что везут в Пензу 700, потом 500, и, наконец, только 50 человек, которых, как тяжелораненых и больных, возьмут и оставят в Пензе, а все остальные отправятся дальше в Вятку. Вечером наши дамы поехали на поезд, везущий раненых в Самару, и повезли теплые одеяла и фуфайки для раздачи» [13].

Для организации деятельности госпиталей необходимо было, прежде всего, собрать денежные средства, подготовить персонал, организовать кормление раненых (был нанят повар за 20 руб. в месяц), и большую часть этих забот взяли на себя именно пензенские женщины.

Количество раненых постоянно увеличивалось, приходилось создавать новые лечебные учреждения, так в конце сентября устроили новый госпиталь – в помещении винной монополии на 600 кроватей. Лечили не только российских солдат, но и военнопленных, например, в Красном Кресте находились два австрийца. Их хотели положить отдельно, но они просили положить их с русскими.

Госпиталь в Дворянском собрании, 1915 год

В здании Дворянского собрания пензенские доктора организовали специальные курсы для сестер милосердия.

Возникало и множество проблем, прежде всего, организационного характера: по распоряжению из Петербурга раненых солдат, но уже поправляющихся, нужно было выписывать из лазаретов и отправлять их на частные квартиры. «Они между тем совсем поправились и жиреют, а места занимают – нельзя вновь прибывших принимать, койки все заняты. Конечно, боятся, что на частных квартирах будут сбивать солдат и разные революционные идеи им внушать» [14].

Санитарные поезда с ранеными первых больших военных операций стали прибывать в тыловые города уже с сентября. Приходили вести о погибших в Пруссии и Галиции. Поезда оставляли часть раненых в Пензе и следовали дальше на восток. Красный крест, администрация, городской комитет распределяли прибывших в больницах, госпиталях и частных клиниках. Дамы-патронессы, сестры милосердия, медицинский персонал были заняты. Поезда с военнопленными шли следом за санитарными.

С конца августа в пензенский регион начинают приходить эшелоны с пленными, которых необходимо было разместить на территории губернии и организовать их безопасное проживание.

Молодежь, граждане шли на Сызрано-Вяземский вокзал смотреть «врагов». Австро-венгерская армия была представлена полностью, все виды оружия, народности, формы. Немцы и венгры резко отличались от других национальностей – выдержкой, надменностью. Они держали себя гордо и на любопытных пензяков смотрели свысока.

Пленных необходимо было не только определить на поселение, но и одеть, так как теплых вещей у них не было, обеспечить их питание.

«Пошла я на нашу старую квартиру, вдруг знакомый извощик кричит: «Наталья Александровна, подождите идти, смотрите, пленных немцев ведут!». Я обернулась и увидела, что вверх по Аптекарской идет масса солдат, одетых в серые длинные пиджаки и желтые из материи башмаки. Их шло много – потом узнала, что больше тысячи человек. Шли от вокзала вверх по Аптекарской, вели их в артиллерийские казармы. Это были пленные австрийцы из-под Львова. Я поскорее побежала к дому и вызвала наших смотреть на пленных. Мамаша, которая чувствует себя лучше, смотрела из окна, а Наташа выбежала со мной на улицу. За солдатами ехали офицеры на извощиках, некоторые были с перевязанными головами. Наташа крикнула одному из них: Lemburg? Ja, Ja aus Lemburg, – отвечали они, прикладывая руки к козырьку. Вид офицеров не был печален – многие из них улыбались, солдаты же шли с усталым и сосредоточенным видом. Одеты все чисто и хорошо. Много рослых и видных. Я в первый раз вижу пленных, но на меня они не произвели неприятного впечатления. Видно, все рады, что в плену – живы и здоровы. Будут их и кормить, и поить, и воевать не надо. В душе у меня было радостно, и какая-то чувствовалась гордость, и что-то во мне трепетало и волновалось. Сознание, что мы, русские, победили, вызывало эту гордость» [15].

Основная масса военнопленных в Пензенской губернии – это выходцы из Австро-Венгрии – венгры, австрийцы, русины, чехи, словаки, галичане. Большая часть военнопленных были славяне, что способствовало тому, что местные жители довольно спокойно к ним относились и помогали им.

«Наши дети, Павлик и Вавочка, совсем были в азарте. Они выскочили от Трибмана (гостиница), где были у отца Вавочки, и побежали за пленными, забыв, что они благовоспитанные дети, прямо побежали как уличные ребятишки. Добежали до проезжающего офицера пленного и схватились за пролетку. Офицера везли шагом, и они поспевали за ним. Вавка чуть не попала в колесо, и австрияк ее схватил за плечи и вытянул. Она спросила его: «Sprechen vin Russisch?». Он ответил, что говорит. Оказался поляк, доктор. Был взят в плен под Львовом со своими больными солдатами. Народу за ними бежала масса, и все глядели на них как на чудищ. Говорят, что на вокзале, когда они выходили из вагонов, многие кланялись и говорили: «Здравствуйте, мы рады, мы православные!». Должно быть, это были галичане и славяне, вероятно, те, которых заставляли австрийцы драться с нами, и которые при первой возможности бросали оружие и сдавались в плен. Телеграммы получены, что завтра привезут раненых в Пензу, что-то много – не знают наши власти, куда их всех поместить» [16].

В уездном городке Мокшан разместили 250 человек пленных австрийцев, мадьяр и русинов. Они даже друг друга не понимают и часто дерутся, и ссорятся. «Мокшанские дамы и девицы очень за ними ухаживают и начинают с ними флирт, так что жаловались офицеры, что мешают им, стуча в окна и т. д. Они ничего не имеют ни одежды, ни подушки – ничего. Добрые люди дали им все это. Получают от казны 60 руб. в месяц, а солдаты 21 коп. в день. Вот и извольте теперь всех пленных кормить. По случаю взятия Львова в Мокшане на площади был молебен и кричали с толпой «Ура!». Когда спросили, почему молебствие, и узнали, что по случаю взятия Львова, то заплакали».

С самого начала войны все российское общество начало бороться со всем германским, началась «охота на ведьм», когда в каждом гражданине с немецкой фамилией видели шпиона. Пенза не осталась в стороне от этой проблемы. «И, прекрасно – немцы мучают наших в Германии, пусть и у нас немцам не легче будет».

Так, например, уволили и выслали из города австрийскую подданную, начальницу женской школы Луизу Карловну Цеге, подозреваемую в шпионстве.

Недалеко от Пензы на полотне железной дороги сторожа остановили и доставили в полицию женщину, плохо одетую, ничего не понимающую по-русски и говорящую по-немецки. Допрос в жандармерии ни к чему не привел. Кто она и откуда, так и не выяснили, и было выдвинуто предположение, что это «сумасшедшая из Кенигсберга», которую везли солдаты с собой в поезде и высадили, подъезжая к Пензе.

Немец Крагер занимался продажей автомобилей. У Крагера взяли все его автомобили для военных целей, несмотря на его протесты, что автомобили принадлежат Американской компании. Крагер, спасая свои автомобили, выписал из Москвы своего доверителя, который должен был удостоверить, что автомобили американские. Когда спросили его паспорт, он оказался австрийским подданным. Паспорт отобрали, а самого отправили этапом в Вятку.

Но самым ярким случаем германофильства становится отставка пензенского губернатора.

29 ноября 1914 года в «Правительственном вестнике» был напечатан указ об увольнении пензенского губернатора фон Лилиенфельд-Тоаля от службы. [17] Вся вина которого заключалась в том, что он был евангелическо-лютеранского вероисповедания, а жена его была родом из Пруссии.

С запада на восток шли также поезда с «беженцами»: люди покинули родные города, села, местечки Польши, Галиции. Польское население Пензы увеличилось.

Жизнь граждан с внешней стороны не изменилась, но война наложила отпечаток. Люди, у которых были на фронте муж, сын, брат, испытывали тревогу. Письма с фронта вносили оживление, надежду. Первые вдовы, жены погибших, матери, потерявшие сыновей, стали известны всему городу и вызывали у граждан участие, уважение.

В этой полной экономического и политического хаоса гражданского неповиновения катастрофической обстановке новый губернатор А.А. Евреинов сумел сохранить престиж власти и эффективно управлять губернией.

Ссылки:

1. Кашаев П., Петрина С. Губернатор отдал под лазарет собственный дом // Молодой ленинец. – 1999. – №29.

2. ГАПО, ф. 6, оп. 1а, д. 635, л. 64.

3. ГАПО, ф. 5, оп. 1, д. 7507, л. 132.

4. ГАПО, ф. 5, оп. 1, д. 7551, л. 41.

5. ГАПО, ф. 6, оп. 1а, д. 635, л. 5.

6. ГАПО, ф. 6, оп. 1а, д. 635, лл. 24, 32.

7. ГАПО, ф. 6, оп. 1а, д. 635, лл. 28, 41, 46.

8. ГАПО, ф. 6, оп. 1а, д. 635, л. 69.

9. ГАПО, ф. 6, оп. 1а, д. 602, л. 9.

10. Антология (составитель Шишкин И.С.) Пензенский край в мемуарах, художественной литературе и исследованиях. Т. 3. – М.: Новые решения, 2014. – С. 230.

11. Грачев А.А. Губернское правление, канцелярия губернатора и полиция в системе государственного управления Пензенской губернии в начале XX века: Дис. канд. ист. наук. Пенза, 2002.- С. 34.

12. Антология (составитель Шишкин И.С.) Пензенский край в мемуарах, художественной литературе и исследованиях. Т. 3. – М.: Новые решения, 2014. – С. 229.

13. Антология (составитель Шишкин И.С.) Пензенский край в мемуарах, художественной литературе и исследованиях. Т. 3. – М.: Новые решения, 2014. – С. 225.

14. Антология (составитель Шишкин И.С.) Пензенский край в мемуарах, художественной литературе и исследованиях. Т. 3. – М.: Новые решения, 2014. – С. 229.

15. Антология (составитель Шишкин И.С.) Пензенский край в мемуарах, художественной литературе и исследованиях. Т. 3. – М.: Новые решения, 2014. – С. 232.

16. Антология (составитель Шишкин И.С.) Пензенский край в мемуарах, художественной литературе и исследованиях. Т. 3. – М.: Новые решения, 2014. – С. 232

17. Правительственный вестник. – 1914. – №298.