Александр Шилин
Районный дом культуры имени В.Г. Белинского.
60 лет назад, 27 марта 1962 года, ревнители Мельпомены
впервые отметили Международный день театра
Сценическая жизнь в городе Чембаре (ныне – Белинском) к тому времени была, да и остается сейчас, уникальной. Нигде в Пензенской области – на протяжении 110 лет! – творческий коллектив и возведенный для него храм Мельпомены не обрели себя в цельном архитектурно-театральном ансамбле, как здесь. Судите сами…
6 января 1912 года был устроен первый спектакль Чембарского драматического кружка – «явленiе отрадное, ибо въ нашемъ маленькомъ городѣ нѣтъ никакихъ разумныхъ развлеченiй» [1], «очень прiятно видѣть, когда такое симпатичное дѣло становится на твердую почву» [2].
25 мая 1912 года «послѣ молебствiя состоялась <…> торжественная закладка Народнаго дома имени В. Г. Бѣлинскаго» [3].
История возведения Народного дома монументальна. Как Всенародная память. Однажды мы посвятим ей отдельную публикацию, а пока – о театре.
Художественным руководителем и режиссером-постановщиком в нем был Александр Иванович Храмов (1901–1958) – человек разносторонних интересов и увлечений, известный нам, прежде всего, как основатель Государственного музея-усадьбы В.Г. Белинского и Государственного Лермонтовского музея-заповедника «Тарханы».
Один из его учеников – Василий Петрович Утёнков (1922–2000), 100-летие которого мы могли бы отметить в этом году, оставил воспоминания о народном театре. Любопытные истории, произошедшие «На Чембарской сцене», мы публикуем сегодня в авторском изложении.
Очаг культуры
Еще в 30-е годы на здании ДК красовалась огромная вывеска – «Народный дом». Здесь находилась публичная библиотека, демонстрировались кинофильмы, сначала немые, а с 1936 года – звуковые. Первым прозвучал кинофильм «Чапаев», который вызвал прямо-таки паломничество не только горожан, но и жителей сел и района, приезжавших посмотреть картину целыми обозами.
Любили горожане всех возрастов погулять по вечерам в парке, прилегающем к Дому культуры. Перед Великой Отечественной войной парк был, по тем временам, неплохо освещен. В прилегающем к нему с западной стороны фруктовом саду находились летний ресторан, танцплощадка, качели, спортивные площадки. По центральной аллее парка по вечерам шествовал сплошной поток отдыхающих в лучших своих нарядах.
После войны в первое десятилетие в этом очаге культуры положение, можно сказать, оставалось на прежнем уровне. Но в последующее время количество посетителей стало постепенно снижаться. Причин тому немало. Одна из них – развитие телевидения, видеотехники.
Но наибольший интерес, на мой взгляд, вызывали спектакли драматического кружка. Вот на этом-то виде художественной самодеятельности я попытаюсь остановиться более подробно.
Публикации о Чембарском театре. «Пензенские губернские
ведомости».
На всю жизнь
Первым спектаклем, который я увидел на сцене Чембарского Дома культуры, был «Сказка о царе Салтане» в постановке Александра Ивановича Храмова, тогдашнего директора музея В.Г. Белинского. На меня, мальчика тех лет, спектакль произвел незабываемое впечатление как красочными декорациями, костюмами, так и игрой самодеятельных артистов. В нем исполнял эпизодическую роль Николай Федорович Крестин, бухгалтер по профессии, мастер комических сцен.
Помню, как он в образе Черномора выводил за собой из морских волн 30 богатырей, нарисованных на фанерном листе. Пацаны с восторгом смотрели на диковинку. Вдруг Черномор сделал резкое движение боевым щитом и как бы оживил следовавших за ним богатырей, чем привел зрителей в изумление.
Вторым спектаклем, увиденным мною на сцене, был «Клад» (автора не помню). Памятным для меня он оказался тем, что в нем участвовал (конечно, в мальчишеском возрасте) Анатолий Иванович Ширганов. Я тогда ему по-хорошему завидовал. И уж, конечно, я тогда не предполагал, что с упомянутыми выше любителями сцены мне доведется совместно работать в самодеятельном драматическом искусстве многие годы. Семена, нечаянно брошенные со сцены в мое мальчишеское сознание, благоприятно проросли впоследствии в увлечение на всю жизнь. И куда бы судьба ни забрасывала меня, это увлечение помогало мне развивать себя и поднимать свою человеческую сущность, ибо любое искусство облагораживает душу.
Любимое место кружковцев
До войны Дом пионеров в Чембаре располагался во втором здании музея Белинского, что на Лермонтовской улице. Это было любимое место ребят. Здесь школьники занимались в таких кружках, как фото, струнных инструментов, авиамодельном и других. Притягивало и то, что в Пионерском парке были оборудованы различные спортивные площадки.
Я занимался в двух кружках: авиамодельном и струнном.
Ходили на занятия со своими инструментами. Увлекались, как мы называли, «шумовым» оркестром, в котором принимал участие А. Ширганов с гармошкой.
Как-то само собой у ребят возникло желание поставить какую-нибудь пьеску. Сами инсценировали рассказ А.П. Чехова «Злоумышленник». Режиссировал наш товарищ В. Попов. Мне досталось играть роль следователя. Премьера состоялась 5 декабря 1937 года на крошечной сцене Дома пионеров. Как нам показалось, спектакль понравился зрителям, ребята дружно аплодировали.
После этого ставили и другие сценки из произведений А.П. Чехова. Помню, выезжали на «гастроли» в Ключи и Лермонтово, где выступали в сельских клубах. Публика нас приняла хорошо.
Дом пионеров мы охотно посещали, когда учились в старших классах средней школы. Как-то прочитали в пионерском журнале пьесу «Робин Гуд» (автора не помню) и загорелись желанием ее поставить. Распределили роли. Мне выпала роль Робин Гуда, А. Ширганову – рыцаря, В. Попову – шерифа и т. д. Стали репетировать. Со временем ребята незаметно определили меня как бы режиссером.
Мы много трудились, чтобы подготовить себе костюмы, для чего использовали все материалы, которые имелись в Доме пионеров. Сделали рыцарские доспехи, мечи, алебарды, щиты, шлемы и т. д. Ставили спектакль на сцене районного Дома культуры. Премьера прошла успешно. Это нас окрылило.
Однажды директор Дома пионеров А. Тувайкин предложил мне вести струнный и драматический кружки. Я согласился. Тогда случалось, что в Доме пионеров без отрыва от учебы старшеклассники средней школы руководили кружками.
После «Робин Гуда» рискнули поставить «Тараса Бульбу» по одноименной повести Н.В. Гоголя. Тогда на помощь нам пришел опытный режиссер А.И. Храмов. Роль Тараса вначале репетировал А. Тувайкин, а мне дали роль Андрия. Но потом режиссер почему-то роль Тараса поручил играть мне, а на Андрия поставили Н. Дробышева. А. Ширганов играл несколько ролей. На массовые сцены набрали десятка два статистов.
Редкий спектакль проходил без какого-либо случая. Произошел он и на премьере «Тараса». Ставили спектакль на сцене Дома культуры. В эпизоде боя с ляхами старый Тарас приказал заманить сына Андрия, что выполнил один казак. Сабли у нас были настоящие, взятые в райвоенкомате. Пистолет у меня был той эпохи, настоящий, но с холостым зарядом. После известных слов: «Я тебя породил, я тебя и убью», я спустил курок пистолета. Прогремел выстрел. Андрий – Дробышев слегка покачнулся и положил руку на грудь. На белой рубашке показалось пятно крови.
Зрители ахнули, сцена оказалась потрясающей. А причина в том, что во время «боя» Дробышев, видимо, выставил указательный палец за эфес клинка и казак его задел острием и по-настоящему ранил. Кровь стекала из пальца на грудь.
Для постановщика спектакля требуется соответствующий уровень подготовки. Я обратился за помощью к нужной литературе, увлекся системой Станиславского, а затем поступил учиться заочно на годичные курсы Всесоюзного Дома народного творчества в Москве на режиссерское отделение. Все это мне помогло в руководстве драмкружком при Доме пионеров.
Следующим нашим спектаклем, который мы также ставили на сцене РДК, стал «Ружье отца» (автора не помню). Здесь также был «бой», который вели пограничники с японскими диверсантами. Были у нас макеты винтовок и револьверов. Но за кулисами в затемненной сцене палили из настоящих охотничьих ружей. Задымили не только сцену, но и зрительный зал. Когда закрыли занавес, некоторые зрители ринулись на сцену, чтобы выяснить, не перебили ли мы друг друга.
В общем, ребята старались не напрасно: в проходившем районном смотре театральной самодеятельности драмкружок Дома пионеров занял второе место, пропустив вперед только драматический коллектив РДК.
Постепенно, подрастая, наши ребята стали приходить в драмкружок Дома культуры.
Жизнь – театр…
В памяти человеческой запечатлеваются не только великие творенья, но и скромные дела, если они предназначены для людей.
Александр Иванович Храмов и Николай Федорович Крестин немало потрудились на театральных подмостках родного города. Они ставили и классические, и современные пьесы. А создать творческий самодеятельный коллектив – задача далеко не из простых.
Эстафету народного искусства они передали молодым. У них учились я, А. Свиридов, А. Ширганов, Д. Волчков, В. Шуваева, М. Шумилина, Г. Тыщук, Е. Будеркина, В. Бояркина и многие другие, кого долгие годы белинцы видели и видят до сих пор на сцене.
Н.Ф. Крестин был весельчак и юморист не только на сцене, но и в жизни. Однажды они с А.И. Храмовым поехали в Пензу. Шоссейной дороги тогда не было, поэтому сначала кто, как может, добирались до станции Белинская, а дальше поездом до Пензы. Вышло так, что на вокзал они прибыли в момент отправления поезда и буквально на ходу сели в вагон, не успев купить билет в кассе. А тут как на грех пришел контролер.
– Ваши билеты, – обратился он к пассажирам.
Храмов почувствовал себя неловко, стал шарить по карманам. Крестин громко и смачно расхохотался и спросил:
– Александр Иванович, вы что ищете?
– Да вот, билеты куда-то задевал...
– Не ищите их, мы же зайцы! – И еще пуще расхохотался, объяснив ревизору, что с ними приключилось.
Ревизор тоже до слез рассмеялся и, махнув рукой, удалился из вагона, дав понять, дескать, езжайте, бедолаги. Но Александр Иванович так обиделся, что до Пензы не произнес ни слова.
На этом же пути не менее забавный произошел и другой эпизод. Старожилы города, вероятно, еще помнят «Курский вокзал», что при выезде из Волчкова. Обычно там пассажиры садились на попутный транспорт и добирались до ж. д. станции. Тогда директор РДК Н.М. Дубровский ездил с Крестиным по службе тоже в Пензу. В Волчкове в ожидании транспорта собралось немало народу. Подошла грузовая автомашина. Ожидавшие вскарабкались в кузов. Было очень тесно и неудобно. Николай Федорович склонился к уху Дубровского и что-то пролепетал. Тот в знак согласия кивнул головой. А Крестин выпучил глаза, перекосил рот и стал издавать какие-то рыки.
– Что с ним? – спросила Дубровского одна женщина.
Тот ей нарочно громким шепотом, чтобы другие слыхали, ответил:
– Это сумасшедший, я его везу в психбольницу.
Шепчась между собой, пассажиры, в первую очередь женщины, боязливо поглядывая на «психа», быстро перевалились за борт грузовика. В кузове стало свободно...
Энтузиасты
Каждому спектаклю артист отдает много энергии, душевных сил.
Но зато, какое удовлетворение испытывает, если его выступление прошло успешно,
под дружные аплодисменты зрителей! За долгие годы на чембарской сцене прошло
множество спектаклей, концертов, смотров и т. д. И старожилы нашего города,
очевидно, еще помнят имена таких самодеятельных артистов, как
О. Гароза, Чичканова, В. Ситникова, М. Брызгалов. А какие сложные спектакли
ставились на родной сцене. «Камо Грядеши», «Овод», «Без вины виноватые»,
«Платон Кречет».
Дом культуры до семидесятых годов плохо отапливался. А во время войны почти не отапливался. Зимой приходилось ставить спектакли в холодном помещении, при керосиновых лампах и свечах, зрителей был полон зал.
Активисты сцены, вернувшись с фронта, домой по ранению, продолжали свое любимое дело. А ведь жилось всем не только холодно, но и голодно.
Преодолеть многочисленные трудности могли только энтузиасты, натуры с высокой духовностью, уверенные в своей силе. Безусловно, при этом необходимо и дарование, природные артистические данные.
Видной фигурой на любительской сцене был Н.Ф. Крестин. Правда, его дородная внешность, неистощимый юмор и каламбуры, доходившие порой до балагурства, иногда «давили» партнеров, он их как бы переигрывал, но этим и достигал яркости и выразительности.
Уже давно признано, что смех одно из ценнейших лекарств человека. Но на сцене он бывает и запланированный и неплановый. Вот какой случай рассказал А.И. Ширганов. Ставили спектакль «Горячее сердце». К назначенному часу все исполнители были готовы, за исключением одного, игравшего Аристарха. Волновались. И вдруг кто-то сказал:
– А он в ресторане сидит с друзьями, пьяный.
Все в ужас пришли. Тот, кто исполнял роль Аристарха, был талантлив, но слаб в отношении спиртного. Билеты проданы, зрители в зале и уже нетерпеливо аплодируют. Заменить срочно некем, все пропало...
– Я могу сыграть, – вдруг раздался голос стоявшего на закрытой сцене дяди Вани, сторожа РДК. – Я знаю все, репетировали при мне.
Все с радостью ухватились за спасительную соломинку. К тому же дядя Ваня с усами и бородой – гримировать почти не надо.
– Оденьте его поскорей, – попросил постановщик спектакля А.И. Храмов и, обратясь к новоиспеченному актеру, предостерег его – Держись поближе к суфлерской будке, я подскажу тебе.
– Я знаю, чего надеть – отмахнулся от помощи дядя Ваня и поднялся в гримировочную комнату.
В суматохе о нем сразу забыли и открыли занавес. Когда подошел выход Аристарха, дядя Ваня в кирзовых сапогах, но во фраке и в цилиндре появился на сцене и сразу направился к суфлерской будке.
– Чего? – переспросил он, – сейчас скажу.
Но недолго дядя Ваня маячил от суфлера до партнера. В зале поднялся неистовый хохот с возгласами: «Дядя Ваня, давай, давай!» А из суфлерской будки протянулись руки, и слышался умоляющий возглас:
– Занавес! Занавес!
А во время постановки «Овода» на исполнителей повалился огромный декоративный щит. Были случаи, когда персонаж начинал текст не из той картины. И все-таки, особенно во время войны, спектакли в какой-то мере согревали людям души, отвлекали их от повседневных забот и трудностей.
Александр Иванович Храмов. 1930-е гг.
«Борис Годунов»
Об этом спектакле хочется сказать несколько особо. И не
потому, что в то время (
Премьера прошла успешно. Однако в то время районная газета «Чембарский колхозник» покритиковала нас за то, что надо показывать современную жизнь, а мы ударились в отжившую эпоху. Но за нас сразу вступилась областная газета «Сталинское знамя», указавшая, что русская классика никогда не стареет.
В то время в области проходил смотр театральной самодеятельности. Мы решили участвовать в нем. Для отбора к нам приехал актер облдрамтеатра В. Муковозов. Он посмотрел «Бориса Годунова» и дал добро на участие в смотре.
В назначенный день приехали в Пензу и разместились в гостинице. Надо было провести репетицию на сцене облдрамтеатра. Но сцена освободилась для нас поздно вечером. Стали репетировать. В полночь наши артисты и статисты стали «клевать носом». Кажется, шла сцена «У фонтана» – объяснение Марины Мнишек и Самозванца. И вдруг раздался непредусмотренный в сцене громкий звон колоколов. Оказывается, дежуривший в звоннице наш человек заснул. Увидев спящего, кто-то его толкнул, чтобы разбудить. А он спросонья вдарил во все колокола.
Театр дал нам свои костюмы для «Бориса Годунова». Они были гораздо эффектнее наших. Спектакль прошел успешно при полном зале (13 марта 1949 года – прим. авт.). После спектакля сразу появился фотограф, который запечатлел нас в костюмах и некоторые мизансцены. В итоге Белинский драмкружок занял второе место в областном смотре.
На второй день мы отправились домой. До Каменки ехали поездом. Со станции до дома добирались группами, так как нас было много, и ни один попутный вид транспорта не мог увезти всех сразу. Напомню, шоссе тогда не было, и автобусы не ходили. Группа, в которой я находился с заведующим районным отделом культуры Л.Г. Кочановым, села в кузов попутной автомашины. В дороге началась сильная метель. Доехав до села Кевдо-Мельситово, автомашина встала. Удалось сесть на проходивший трактор с прицепленными к нему санями и тележкой на колесах. Заносы мешали продвигаться вперед, и пурга еще больше усилилась. К тому же стемнело. Не доезжая примерно километров пять до с. Калдусы, трактористы были вынуждены отцепить тележку. Находившиеся в ее кузове пассажиры перебрались на сани. Тронулись. И тут я обнаружил, что Л.Г. Кочанов (с протезом на ноге) остался в кузове тележки. Я, увязая до колен в снегу, с трудом обогнал трактор и замахал руками. Трактор остановился. Я объяснил ситуацию. Кое-как забытого пассажира пересадили в кабину трактора и двинулись дальше.
В Калдусы еле живые прибыли в глубокую полночь. Разбудили хозяйку чайной. Чем могли, отогрелись в чайной и просидели до рассвета. Утром пурга все еще бушевала. Кочанова удалось пристроить на попутные санки, сами пешком отправились домой.
Еще больше приключений выпало на группу, в которой находились Н.Ф. Крестин и А.И. Ширганов. Им досталось ехать в цистерне, поставленной на громадные сани, прицепленные к трактору. Чтобы укрыться от ветра, пассажиры открыли люк, и забрались в пустую цистерну. Здесь не так чувствовалась непогода. А наш Николай Федорович из-за своей массивной фигуры не пролез в горловину цистерны и пристроился снаружи.
Когда добрались до Калдус и остановились около чайной, тракторист заглянул в люк цистерны и сказал:
– Вылезай, ребята, давайте расплачиваться!
По причине безденежья из цистерны никто не вылез. Тогда тракторист более настойчиво повторил свое требование. В ответ тот же результат.
– Ах, так! – рассердился водитель и, схватив огромную кувалду, стал что есть силы бить по цистерне. Шум внутри ее был невыносимым, и все зажали уши. Вот так мы добирались домой со смотра.
Но и на этом наши приключения с «Борисом Годуновым» не
кончились. Спектакль ставился несколько раз на своей сцене. Его однажды
показывали известным советским писателям Илье Эренбургу и Владимиру Лидину,
приезжавшим летом по каким-то своим делам в наш город. Впоследствии до нас
дошел слух, что о нашем спектакле писалось в каком-то французском журнале (В
город Белинский писатели И.Г. Эренбург и В.Г. Лидин приезжали в июне 1949 года,
о спектакле «Борис Годунов» писал французский журнал «Этюд совьетик», №16,
Еще мы ездили со спектаклем и в соседние районы. Свищевка тогда была районным центром. В местный Дом культуры собралось зрителей столько, что, как говорится, яблоку негде упасть. Играть было очень жарко. А.П. Свиридов, облаченный в тяжелый царский наряд, едва успел закрыться занавес, свалился от духоты в обморок. Быстро на сцене открыли окно, дали подышать свежим воздухом, а спектакль все равно доиграли до конца.
Областной смотр театральной самодеятельности. Спектакль
«Борис Годунов». 13 марта
Были неожиданности и в Каменском районе. В воскресный день народу в местном Доме культуры также собралось много, а вот электросвет дали только около 12 часов ночи. Играть, конечно, было сложно, но зрители не разошлись.
Была просьба ко всем исполнителям выжать из себя все, чтобы в зале не спали. Что касается Н.Ф. Крестина, то его не надо было упрашивать. Он и на областном смотре, когда его предупредили, чтобы не вольничал, нашел способ повеселить зрителей. Когда он перечитывал после Григория Отрепьева письмо, в котором тот «описал» приметы Варлаама, умышленно логически переставил знаки препинания. В результате получилось «борода толстая», «брюхо седая» и т. д.
В Каменке А.И. Ширганов, игравший отца Мисаила в сцене «Корчма», после того, как самозванец, выхватив из-за пазухи кинжал и выпрыгнув в окно, спрятался под стол. В суматохе на стол опрокинулась кубышка, из которой монахи пили чарочку за шинкарочку. Содержимое кубышки потекло на ноги Анатолия Ивановича. А он возьми да обыграй этот нечаянный трюк: стал дергать ногами так, что брызги от лаптей летели на потеху публики на первые ряды.
Публикации о Чембарских спектаклях. «Чембарский колхозник».
И статуя оживает
Однажды решили поставить трагедию А.С. Пушкина «Каменный гость». Режиссировал А.П. Свиридов. Роли распределили так: Дон Гуан – А.П. Свиридов, Донна Анна – Г. Тыщук, ранее сыгравшая Марину Мнишек в «Борисе Годунове», я – Дон Карлос, А.И. Ширганов – Лепорелло, В. Бояркина – Лаура. Костюмы для спектакля были, с декорациями тоже могли справиться. А вот с памятником командору пришлось поломать голову.
В конце концов «роль» статуи предложили сыграть Н.Ф. Крестину. Он согласился.
И вот в день спектакля его одели и загримировали соответственно под памятник. Для пьедестала использовали ораторскую трибуну высотой примерно 120–130 сантиметров.
Последняя минута перед открытием занавеса. Все до предела волнуются. Крестину подставили стул, чтобы взобраться на пьедестал. Он поднимается на место и вдруг громким шепотом просит:
– Дайте скорее затянуться!
Ему мгновенно протянули горящую папиросу, и он жадно вдохнул несколько раз, Занавес открылся, спектакль начался. Зрители сразу не поняли, что командора изображает живой человек. Только они были удивлены, когда в момент гнева статуя выпускала из ноздрей дым.
Ну, а в момент каменного рукопожатия и провала в землю вообще поднялся тар-тарарам! Раздался грохот, засверкали молнии, раздирающе ревели трубы в кромешной темноте.
Когда загорелся свет и открылся занавес, появившимся на авансцене исполнителям публика долго и дружно аплодировала. Было ясно, что спектакль, как говорится, принят хорошо.
Все исполнители остались довольны своей сценической работой. И здесь практика еще раз доказала, что нет маленьких ролей, а есть «маленькие» актеры. В достижении потрясающего успеха в этом спектакле есть немалая доля и Н.Ф. Крестина, сыгравшего, можно сказать, бессловесную роль и как бы оживившего статую. Ясно, что исполнитель заранее тщательно продумал свою каменную роль, уловил малейшие детали соответствующего момента.
Агитбригада
На периоды весеннего сева и уборки урожая тогда в РДК создавались агитбригады для обслуживания тружеников полей. Передвигались они, где на автомашинах, где на лошадке, а то и пешим ходом. Как придется. Продукты питания обычно выписывали в хозяйствах. Надо сказать, что сельчане выступление агитбригады принимали хорошо. В программу агитбригады мы включали обычно одноактные пьесы, художественное слово, музыкальные номера. Гастроли агитбригад оставили в памяти немало впечатлений и забавных историй. Вот как об одной из них рассказывал Н.Ф Крестин.
– Агитбригада обслуживала волчевражскую зону. Директор РДК Дубровский приобрел мотоцикл, а тогда, сразу после войны, эта тарахтелка была почти диковинкой. Вот он мчится по селу, куры летят в одну сторону, гуси в другую, а сзади за ним гонятся ребятишки и свора собак.
Мотоциклист наш как-то захотел покатать сельчан. Прокатил несколько человек. И тут загорелся желанием промчаться дед, сидевший на завалинке в огромных валенках. «Давай, садись!» Он сел. Мотоцикл: у-р-р-р! И взвился на заднем колесе, как конь – дыбом, и заглох. Старик упал. Я подхожу к нему и говорю: «Дед, это машина, а у ней есть такая искра, которая ушла в твои валенки, и мотор заглох». Старик мигом снял валенки и сел босиком на мотоцикл, свесив до земли ноги. Мотоцикл вновь заревел, рванулся вперед, дед подобрал ноги. Одна нога коснулась горячего глушителя, и дед, вскрикнув, кувыркнулся на землю.
А однажды Николай Федорович забыл, какую пьесу мы играем. Это было в Калдусах. Старый клуб в селе находился в приспособленном здании и был весьма примитивным. Первым мы ставили «Юбилей» А.П. Чехова. Крестин играл роль Хирина, простудившегося бухгалтера в валенках. Я суфлировал, но был загримирован и одет для следующей пьесы.
Открыли занавес. Крестин начал монолог. И тут я увидел, что допустил оплошность: стал на стороне сцены, где совершенно не было кулисы. Мне надо было перейти на другую сторону. Решил обыграть переход. Проходя по переднему плану, сказал:
– Здравствуйте, господин Хирин.
Крестин сделал круглые глаза, кивнул головой и продолжал играть. Когда закрыли занавес, он спросил меня:
– Василий Петрович, какую мы играли пьесу?
Видимо, своим появлением на сцене я его сбил с толку.
А были и такие курьезы. В Шелалейку агитбригада пешком прибыла в середине дня. Проголодались. Выписали в правлении колхоза продукты. Получили со склада мясо, пшено, мед, молоко и свежие огурцы. Хлеба не было, так как его только что посадили в печь.
На квартире хозяйке заказали приготовить ужин и просили получить хлеб. Не дожидаясь, решили чуть-чуть перекусить. Совмещать огурцы с холодным молоком – дело весьма опасное для желудка. Однако голод не тетка. По стакану молока вприкуску с огурцами все же пропустили. Николай Федорович, выпил полгоршка молока и съел несколько огурцов.
Вечером же во время спектакля Крестин, ни слова не говоря, подошел к занавесу и закрыл сцену, а сам через зрительный зал (другого хода не было) пошел к выходу и скрылся в окружении ватаги ребятишек. Минут через пять он вернулся, открыл сцену и продолжил спектакль. Однако ему еще раз таким же образом пришлось покинуть сцену. На этот раз пацаны, стоявшие у открытой входной двери, крикнули:
– Дядя, опять?
В.П. Утёнков.
Карусель
Демобилизовавшись в 1948 году из рядов Советской Армии, я снова принял активное участие в художественной самодеятельности РДК. Потом через несколько месяцев мне предложили в Доме культуры должность художественного руководителя. Никакой гражданской специальности у меня тогда не было, но активное участие в художественной самодеятельности, как видите, мне пригодилось в трудоустройстве. А спустя несколько месяцев меня назначили директором Дома культуры.
Тогда это учреждение имело свою бухгалтерию, два счета в отделении госбанка: бюджетный и хозрасчетный. На первом состояли три должности – директор, художественный руководитель и массовик. Остальные работники проходили по хозрасчетному счету, складывавшемуся в основном из выручки от зрелищных мероприятий.
Надо сказать, что поступления на счет от зрелищных мероприятий были невелики, их еле-еле хватало на зарплату, а порой и не хватало. Пришлось искать новые каналы денежных поступлений, и они вскоре появились.
Местный колхоз «Пролетарий» имел карусель, которая обслуживала ярмарки, на них любили повеселиться и взрослые, и дети. Но карусель на ярмарках отвлекала колхозников от полевых работ. Поэтому председатель колхоза К.Р. Сподарев предложил мне купить карусель за 15 тысяч рублей. По тому времени это были деньги немалые. Я согласился и купил карусель в долг, т.е. с последующей выплатой.
За первое лето мы полностью расплатились с колхозом, даже осталось у нас немного денег на свои нужды. В последующем году за счет спецсредств Дом культуры не только без задержки выплачивал зарплату своим работникам, но и много денег тратил на приобретение. Например, купили комплект духовых инструментов, пианино, баян, аккордеон и т. д. Еще открыли платные курсы кройки и шитья, от которых тоже некоторый доход имели.
Театральный коллектив города Чембара, в центре – А.И. Храмов
С каруселью мы стали ездить на ярмарки и в другие районы. Были не однажды в Поиме, Свищевке (тогда они были самостоятельными районами). Приглашали нас и в Нижний Ломов. На одной из ярмарок в Поиме с нами произошла история.
Ездили мы в Поим на автомашине районной кинофикации, директором которой был В. Алашеев. Когда карусель закончила свою работу, и мы стали собираться домой, ко мне в слезах подошла кассир Булаева и рассказала, что работник Поимского отделения госбанка требует сдать выручку в их банк, и она боится идти с ними, так как кругом пьяные. Чего доброго вырвут по дороге деньги. Я ей сказал, чтобы садилась в кабину машины, мы поедем домой.
Однако произошел скандал, налетели пьяные. Анатолий Иванович Ширганов для веселья играл на гармошке, сидя на лавочке карусели в разноцветном костюме клоуна. Один подвыпивший верзила, увидев его, вдруг ни с того ни с сего заорал:
– Бей клоуна! – И бросился за ним, увлекая за собой собутыльников.
Анатолий Иванович бросился бежать от преследователей в дом, где его укрыли женщины. А в тот момент шум и гам привлекли внимание подвыпившего лейтенанта в милицейской форме. Милиционер, выхватив из кобуры пистолет и размахивая им, стал порядок наводить: поднял руку и выстрелил. Дело приняло опасный оборот. Медлить нельзя. Я схватил милиционера за руку с пистолетом, рванул ее вверх и крикнул стоявшему рядом Алашееву:
– Володька, бери пистолет!
Тот мигом завладел пистолетом. Мы оба бывшие фронтовики, офицеры, знали, как обращаться с оружием и тут же выскочили из толпы. Через некоторое время в сгущающихся сумерках увидели мчавшиеся дрожки, на которых восседали милицейские. Ясно: нас ищут. Надо что-то предпринимать. Пошли на почту, позвонили в г. Белинский уполномоченному КГБ майору Губину. Выслушав нас, он сказал:
– Приходите с пистолетом ко мне, я вас буду ждать.
Возвращались домой пешком. Вдруг сзади нас в ночной темноте засверкали фары автомашины. Могли нас искать. Залегли в стороне от дороги. Пропустив машину, пошли дальше. В одном месте нашли пачку металлических прутков от карусели: видно, ехали поспешно и потеряли. Далее показались огни впереди нас. Очевидно, возвращалась та машина. Снова залегли в высокой траве. Остальной путь мы проделали без происшествий.
Губин сидел в ярко освещенном своем кабинете и ждал нас. Сдав под расписку сержанту пистолет, мы, наконец, отправились отдыхать. Впоследствии мы узнали, что милиционера разжаловали.
По окончании обещанного капитального ремонта храм искусств обретет историческое имя – «Народный дом имени В.Г. Белинского».
А годы бегут…
Еще Гегель сказал, что все течет, все изменяется. Не стоит на месте и драмколлектив. У него также бывают то взлеты, то падения, то труппа крепнет, то слабеет. По жизненным обстоятельствам не раз приходилось прерывать участие в самодеятельности РДК. Но многие спектакли запали в памяти крепко.
Я ставил пьесу Корнейчука «Калиновая роща». Н.Ф. Крестин играл в ней небольшую роль бывалого моряка. Его сцена галантного ухаживания за разбитной женщиной, которую играла бывшая заврайотделом культуры О.В. Десятова, была вознаграждена дружными аплодисментами зрителей.
Отлично сыграл основную роль в пьесе А.Н. Островского «Не было ни гроша, да вдруг алтын» А.И. Ширганов. Надеюсь, запомнился белинцам образ Бессудного в спектакле «На бойком месте» в исполнении Д.И. Волчкова, ныне покойного.
Почти 40 лет я проработал в районной газете, из них половину редактором. Но все равно по мере сил не оставлял свое увлечение. Немалого труда мне стоило поставить на нашей сцене «Коварство и любовь» Шиллера, в которой еще пришлось играть президента. Запомнилась Луиза в исполнении работницы банка В. Золотаревой, рано ушедшей из жизни.
«Барабанщицу» А. Салынского с большими перерывами ставили три раза в обновленном составе. В последний раз спектакль прошел в честь 50-летия Победы советского народа над фашистской Германией. Но наиболее удачно, я считаю, «Барабанщица» прошла первый раз, более трех десятков лет назад.
Нилу Снежко, разведчицу, играла врач райбольницы Роза Сободыр. Ставили в зимнее время. Чтобы выглядеть по-летнему загорелой, она подвергла себя кварцевому облучению. Роза имела жениха. Он часто дожидался ее на наших репетициях. Вроде все шло нормально. Но в день премьеры мне сообщили тревожную весть: Розе жених не разрешает играть.
– Вон она идет через сцену, у ней на глазах слезы, – сказал кто-то.
Роза услыхала эти слова и произнесла реплику из своей роли, поднимаясь в гримировочную:
– Кто видел у меня слезы на глазах?
Поднявшись, она, как ни в чем не бывало, стала готовиться к выступлению. Премьера прошла успешно. А когда мы ставили «Барабанщицу» в Поиме, то услышали очень лестный отзыв одной зрительницы:
– Я как будто побывала в настоящем театре.
Да, годы бегут, люди меняются. В нынешнее тяжелое время интерес к искусству заметно падает. Особенно в загоне оказалась театральная самодеятельность. В ряде районов так называемые народные театры, образно выражаясь, на ладан дышат, а то и совсем распались. Белинский народный театр пока жив, но он тоже переживает далеко не лучшие времена. Не во что «одевать» спектакли, ибо денег нет ни на декорации, ни на костюмы, ни на гримерные принадлежности.
Несмотря на это, в нем продолжают участвовать ветераны сцены
Ф.Ф. Воробьев, А.В. Недошивина и другие. Вливаются молодые дарования. Уже в
первых спектаклях завоевали зрительские симпатии
В. Воронков, Г. Андреева и другие.
Я верю: пока жив человек, не умрет и искусство! Театр – это как бы зеркало общества. Интерес к нему был и будет. Театр, будь он профессиональным или самодеятельным, не исчезнет, пока живут люди, ибо он – их вторая натура, духовный комплекс, без которого не может жить любой нормальный человек.
За помощь в работе над материалом выражаю сердечную
благодарность
и искреннюю признательность Государственному музею-усадьбе В.Г.
Белинского
и ГБУ «Государственный архив Пензенской области».
Утёнков Василий Петрович
(1 октября 1922
г ., с. Сулак, Чембарский уезд – 8 февраля 2000 г ., г. Белинский)
1939–1941 Чембарский районный Дом пионеров – художественный руководитель.
1941 Чембарским районным военкоматом был призван в РККА, прошел офицерскую подготовку в Пензенском артиллерийском училище.
1942–1945 Участвовал в Великой Отечественной войне, 1154-й стрелковый полк, 344-я Рославльская Краснознаменная стрелковая дивизия, 49-я армия. С войсками Западного, 3-го Белорусского, 2-го Прибалтийского фронтов прошел боевой путь от Москвы до Кенигсберга, был командиром взвода батареи 120-мм минометов.
1948 Окончил военную службу в звании капитана.
1948–1952 Белинский районный дом культуры – художественный руководитель, директор.
1952–1953 Белинская средняя женская школа – учитель физкультуры.
1953–1962 Газета «Путь к коммунизму» (город Белинский) – корреспондент, ответственный секретарь, с 1960 по 1962 – заместитель редактора.
1962–1963 Заведующий отделом культуры Белинского райисполкома.
1963–1983 Газета «Сельская новь» (город Белинский) – корреспондент, ответственный секретарь, с 1965 по 1983 – редактор.
Выйдя на заслуженный отдых, работу в районной газете и службу в Белинском народном театре не оставлял до конца своей жизни – был художественным руководителем, режиссером-постановщиком, сценаристом, драматургом, актером.
Награды:
Ссылки:
1. «Пензенские губернские ведомости», №48, ср., 22.02.1912,
стр.3, «Литературный вечер».
2. «Пензенские губернские ведомости», №126, ср., 23.05.1912,
стр.3, «Драматический кружок».
3. «Пензенские губернские ведомости», №129, вс., 27.05.1912,
стр.3, «Телеграмма из Чембара».