Валерий Бутов
Бутов Валерий Григорьевич родился 29 сентября 1940 года в
селе Песчаное Павлодарской области. В 1960 году окончил Пермское военное
авиационно-техническое училище. Участник Карибского кризиса
В 1981 году окончил юридический факультет КазГу в г. Алма-Ате. До сентября 1997 года работал собственным корреспондентом газеты «Целинная магистраль».
В 1997 году как вынужденный переселенец переехал в г. Балахну Нижегородской области, где работал главным редактором городского и районного радиовещания. С 2007 года живёт в с. Бессоновка Пензенской области.
В.Г. Бутов печатался в армейских, областных, республиканских
и Всесоюзных газетах и журналах. Автор более двадцати книг стихов и прозы для
взрослых и детей. Лауреат премии им. П. Васильева. Награждён почётным дипломом
Вс. Иванова. Лауреат Германского международного литературного конкурса «Лучшая
книга года»
Активно участвует в ветеранском движении Пензенской области и России.
Награждён 24 государственными и ведомственными орденами и медалями, в т.ч. боевой медалью Республики Куба «Воину-интернационалисту 1 степени», Знаком «Воин-интернационалист СССР», орденом «Орден Доблести», медалью «За отличие в патриотической деятельности», Почётными знаками «Лауреат Всероссийского конкурса «Растим патриотов России» и «Во славу земли Пензенской».
Член Союза журналистов и Союза писателей России, член Академии российской литературы.
Член правления Российского общества дружбы с Кубой (РОДК).
Член правления Межрегиональной общественной организации ветеранов воинов-интернационалистов-«кубинцев» (МООСВИК, Москва), председатель правления регионального отделения МООСВИК в г. Пензе.
Член правления Пензенской региональной организации Российский Союз ветеранов. Член областного совета ветеранов войны, военной службы и труда Пензенской области.
Уважаемые читатели, граждане нашей Великой страны России! В
октябре нынешнего –
Обратите внимание на название: военно-стратегическая операция «Анадырь». Подчёркиваю эти слова «военно-стратегическая операция», то есть широкомасштабная продуманная военная операция, преследующая очень важные в военном плане цели.
Именно об этом моя книга «Кризис… – 1962 (Карибский)… –
20??, о чем помню и знаю», изданная в
На мой взгляд, главная морально-этическая и военно-патриотическая проблема состоит в том, что участники Карибского кризиса до сих пор не имеют статуса и льгот воинов-интернационалистов.
Конечно, написано и показано об этом периоде и доброжелателями, и критиками достаточно много.
С 1994 года трижды переиздавалась книга коллектива авторов «Операция «Анадырь», как это было».
В 2011 году небезызвестный Виктор Суворов, автор антисоветских книг «Ледокол» и «Аквариум», выпустил книгу под названием «Кузькина мать». Для того, чтобы иметь представление, что это за автор, я приведу всего один небольшой эпизод, с которого начинается его «Кузькина мать»…
«… по поводу завершения изготовления и сдачи очередного «изделия», сидят три мужика буквально в позах репинских «охотников», достают бутылку водки и ведут весьма разухабистые разговоры». Это так Виктором Суворовым описывается ситуация в производственном цехе, в котором изготавливаются атомные боеголовки («изделия») на секретнейшем предприятии с абсолютно режимным статусом.
В кануны 50-летия и 55-летия на ТВ прошел ряд фильмов, в том числе и на центральных каналах, показывающих и «документальные», и «художественные» кадры с попыткой юмора и насмешки о советских руководителях, и участниках ВСО «Анадырь». Что ж, как говорится, «каково время, таковы и плясуны-исполнители».
Но даже в книге «Операция «Анадырь» правдивая информация даётся от руководителей высокого ранга. И нигде не рассказывается о реальном положении рядового, сержантского и младшего офицерского состава.
В моей книге я, как участник Карибского кризиса 1962 года,
рассказываю о событиях полувековой давности – «кубинском», «ракетном»,
«Карибском» кризисе, пропущенных через призму восприятия автора и окружающих
его тогда людей. В
Книга не случайно названа «Кризис… – 1962 (Карибский)… – 20??, о чем помню и знаю». В повествовании анализируются и исследуются причины кризисов (в том числе и Карибского), экономическая, политическая и военная обстановка в Мире и вокруг СССР и Кубы в тот исторический период. А также аргументировано объясняется, кто и как делает «погоду» в мире.
Как я узнал уже в 1963 году, все события периода Карибского кризиса, вероятно, в целях всё той же сверхсекретности, толковались только с точки зрения необходимых действий Советского правительства по защите интересов СССР и Кубы от агрессивных намерений США.
В средствах массовой информации Советского Союза «секретность» сохранялась даже после того, как американцы уже сфотографировали наши ракеты на Кубе и представили в ООН снимки палаточных городков и строящихся стартовых площадок. И только когда, наконец, в результате сложных переговоров были выработаны компромиссные условия решения кризиса и Н.С. Хрущёв выступил в прямом эфире по радио, в Союзе услышали конкретное слово «ракеты» и осознали, на краю какой возможной катастрофы стоял Мир в тот период. А многие, вероятно, не осознали ни тогда, ни сейчас.
Я не думаю, что Н.С. Хрущёва, ЦК КПСС и советских военных руководителей не волновало судьба народа, страны и Мира. Обратное доказывает то, насколько вразумительно и быстро Москва согласовала условия компромисса, пообещав Вашингтону вывезти ракеты с Кубы в обмен на уже известные обязательства США – убрать американские ракеты с территории Турции и гарантировать не нападение на Остров Свободы.
Но меня удивляла и удивляет до сих пор эта сверхсекретность уже после достигнутого компромисса и по истечении длительного времени (25 лет!), которая поставила участников этих горячих, напряжённых и опасных событий в ряды обычных «командировочных», лишив их законного статуса воинов-интернационалистов, участников боевых действий.
***
На мой взгляд, так называемый «Карибский кризис» мог бы быть другим, в другое время и в другом месте. Как только США получили ядерное оружие, они сразу же начали разрабатывать планы его применения.
Война против СССР не считалась «нормальной войной», как например, против Германии и Японии. Она вписывалась в рамки особых политических предначертаний. Уже в 1944 году была найдена подходящая формулировка: будущая война есть «идеологическая война», или «крестовый поход» под сенью атомной бомбы. В таком крестовом походе ставится задача не предотвратить ущерб для собственной страны или победить противника, а уничтожить врага.
Советский Союз должен был, если бы война началась, исчезнуть с карты Мира, поскольку он является социалистическим государством. Любого другого противника надо бы было только поставить на колени. СССР же надлежало испепелить, поскольку он олицетворял другую общественную систему.
«Были ли конфликты, чреватые перерасти в атомную войну? Пока известны три документально доказанных случая, в которых американская политика брала курс на войну. В каждом из них Вашингтон сознательно рисковал атомной войной: во время Корейской войны, в конфликте за китайские острова Куэмой и Мацзу и в Кубинском кризисе.
Три раза в течение одного десятилетия Вашингтон подходил к краю бездны. Это не означает, что американцы во что бы то ни стало хотели войны против СССР и целенаправленно искали для нее повода. США – не гитлеровская Германия, а Вашингтон – не Берлин. Тем не менее, в трех случаях американские великодержавные интересы были поставлены выше сохранения мира.
Конечно, в анализе этих кризисов существует немало белых
пятен. Но уже теперь можно констатировать, что национальная безопасность США ни
в 1953, ни в 1955, ни в 1962 гг. (кстати, как и сегодня) не подвергалась
угрозе. Советский Союз ни в коем случае «не загонял США в угол». Напротив, само
правительство в Вашингтоне сжигало за собой мосты. Войну удавалось
предотвратить благодаря тому, что кто-то другой в последний момент нажимал на
аварийный тормоз – Чжоу Эньлай в апреле 1955 года или Никита Хрущёв в октябре
1962 года». («Страницы истории советского общества»,
Весь Мир (в лице США и СССР) настойчиво и неуклонно шёл и стремился к этой точке военной конфронтации и достиг своей пиковой, а по сути – патовой ситуации, когда обе стороны осознали критическую грань, за которой возможно взаимное уничтожение и нанесение непоправимого вреда Человечеству и всей планете.
Переход холодной войны к грани горячей рано или поздно должен был произойти в силу экономических, политических и военных амбиций США и реальных притязаний СССР на роль второй мировой сверхдержавы.
Необходимо напомнить, что этот кризис возник в обстановке
серьезной конфронтации (разных идеологических систем) бывших союзников по
антигитлеровской коалиции из-за строительства Берлинской стены в
Даже в американской буржуазной литературе время от времени появлялись заявления, проливающие свет на действительные причины кризиса и действия США против революционной Кубы. Так профессор Ф. Грин признает, что «политические корни ракетного кризиса объясняются решением правительства Кастро направить Кубу по пути глубокой социально-экономической революции…»
Как мы знаем из истории, Куба ещё с 16 века постоянно находилась в «зоне интересов» европейских государств и США. С переменным успехом она боролась за свою независимость. Но… на смену одним колонизаторам приходили другие. Они грабили богатства Кубы и угнетали её народ.
«В 50-х года североамериканские инвесторы контролировали более 30% сельскохозяйственного производства и треть коммунальных услуг. Согласно официальным данным, по величине капиталовложений США маленькая Куба занимала в Латинской Америке второе место, уступая лишь Венесуэле. Монополия янки на использование важнейших богатств страны – таких, как никель, – стала абсолютной.
В яркой речи Фиделя «История меня оправдает», произнесённой на суде после неудачного штурма казарм Монкадо в 1953 году, со всей убедительностью и достоверностью показаны результаты неоколониального угнетения Кубы. При населении, насчитывающем 5,5 миллиона человек, свыше шестисот тысяч не имели работы. Перепись 1943 года установила: более четверти кубинцев были неграмотны (в сельской местности этот показатель доходил до трёх четвертей). Среди детей школьного возраста 54,1% не имели доступа к знаниям. А между тем из 600 тысяч безработных десять тысяч составляли учителя.
Как показали итоги опроса 1958 года, 31% сельского населения
страдал от малярии, 35% – от заболеваний, вызываемых кишечными паразитами.
Показатель детской смертности достигал семидесяти на тысячу родившихся живыми.
К бескультурью и возрастающей нищете нужно добавить расовую дискриминацию,
проституцию и самый позорный, какой вообще можно себе представить, моральный
упадок». (Антонио Хименес, «В походе с Фиделем 1959»,
«Из ста шестидесяти одного завода по переработке сахарного
тростника – сентралей – сорок один полностью принадлежал монополиям Соединенных
Штатов, на долю которых приходилось 70% производства сахара в стране. Остальные
заводы лишь по вывеске считались кубинскими. Два банка США – «Чейз нэшилбэнк» и
«Ферстнэшил сити бэнк оф Нью-Йорк» – контролировали все финансы страны. Лучшие
земли, рудники, железнодорожный, морской и воздушный транспорт, телеграф,
телефон, электростанции – всё это находилось в руках американских
империалистов. Ежегодно США вывозили из страны десятки миллионов долларов прибыли.
Капиталисты и латифундисты купались в роскоши, а кубинские крестьяне и рабочие
жили в нищете». (В. Гаврилин, «Солдаты острова свободы».
Вот что говорилось в докладе департамента торговли США 1956 года: «Единственный иностранный капитал, имеющий значение на Кубе, – капитал Соединённых Штатов. Ему принадлежат 90% электроэнергии и телефонной сети, 50% железных дорог, кубинские отделения банков США владеют 25% всех банковских депозитов страны и контролирую все финансы Кубы…».
Доклад был опубликован в конце октября 1956 года…
Потому-то и восстал народ, и через шесть лет после неудачного восстания изгнал диктатора Батисту и 1 января 1959 года отряды революционной армии во главе с Фиделем Кастро вошли в Гавану.
***
«Уже 17 мая 1959 года, четыре с половиной месяца спустя после того, как победоносная Повстанческая армия вошла в Гавану, новое, революционное правительство Кубы приняло закон об аграрной реформе. Америка объявила эмбарго и перестала покупать кубинский сахар…»
«В январе 1960 года были национализированы первые крупные плантации сахарного тростника, принадлежавшие американскому капиталу. Соединённые Штаты направили Кубе новую ноту. Америка требовала «быстрой», равноценной и эффективной компенсации. Это означало, что платить надо сразу, долларами и по ценам, назначенным США.
Долларов у Кубы не было… За семь лет батистовского правления национальный долг Кубы возрос в четыре раза, достигнув трёхсот миллионов песо.
Цены на сахар на мировом рынке – с подачи США – упали до самого низкого за последние семнадцать лет уровня. Более одного миллиона двухсот тысяч тонн сахара урожая этого года осталось непроданным… Соединённые Штаты стремились остановить аграрную реформу. Остановить аграрную реформу значило убить революцию. Куба решительно отклонила ноту…
В США считали, что момент для отмены квоты выбран подходящий. Мировой рынок насыщен сахаром. Все контракты заключены. Если не взять те 700 тысяч тонн, которые остались невыкупленными ими по квоте 1959 года, даже это будет для Кубы экономической катастрофой. Именно в такую трудную минуту на помощь Кубе пришёл Советский Союз.
13 февраля 1960 года в Гаване было подписано соглашение о покупке Советским Союзом 425 тысяч тонн, а в течение последующих четырёх лет по одному миллиону тонн сахара ежегодно. 20% сахара СССР оплачивал валютой, а 80% – товарами, в частности нефтью.
7 июня 1960 года американские компании, которым принадлежали нефтеперегонные заводы Кубы, заявили, что советскую нефть для переработки они не примут. Одновременно США прекратили поставку своей нефти. Запасы топлива на Кубе снизились катастрофически… Через несколько дней должны были остановиться все фабрики и заводы, все электростанции, все поезда и автомашины…
29 июня 1960 года правительство Кубы взяло на себя управление заводами «Стандардойл», «Техас компании» и «Роялл шелл». В тот же день кубинское правительство приняло закон, разрешающий экспроприацию промышленных и торговых предприятий, а также банков, принадлежащих США.
Соединённые Штаты наложили полное эмбарго на торговлю с Кубой, разорвали дипломатические отношения и приступили к подготовке военной интервенции.
Ночью 17 апреля 1961 года интервенция началась…».
(Т.А. Гайдар «Из Гаваны по телефону».
Да, конечно, жаль было терять драгоценный камень в своей Мировой короне, жаль было упускать из своих рук шикарную зону отдыха и развлечений и прибыли от эксплуатации природных и климатических богатств Острова. Жаль… Но всполошился «коллективный дядя Сэм» и схватился за свою любимую «миротворческую» дубинку потому, что осознал, что революция на Кубе приняла социалистический путь развития. Потому что «коллективный дядя Сэм» осознал, что пример Острова Свободы может быть заразительным для других стран Южно-Американского континента. А это уже – многомиллионные и многомиллиардные экономические потери и удар по политическому самолюбию, и …угроза Мировому господству США.
Нет, «дядя Сэм» не потерпит такого развития событий, тем более – у себя под боком, в «своём огороде»! И началось… – угрозы, разрыв договоров о поставках, запрет на поставки из других стран, выступления «гусанос» (так кубинцы презрительно называли противников освободительной войны) внутри страны, подготовка и осуществление нападений извне и, наконец, реальная угроза массированного нападения уже военными силами США на Остров Свободы.
Понимая реальность такой угрозы, руководство молодой республики обращается с просьбой о помощи к Советскому Союзу и получает эту помощь. Началось противостояние уже двух сверхдержав…
По-моему, очень много схожего с нынешней ситуацией в мире и конкретно с российской действительностью.
Я полагаю, что Н.С. Хрущёв и Советское правительство, идя на такой серьёзный шаг, решали сразу несколько задач.
1. Создание ракетного баланса. По оценкам министра обороны США, оно было 17-кратным в пользу Америки. Как известно, в конце 50-х, начале 60-х годов ядерные базы США (ракетные, авиационные) находились в Италии, Англии, Южной Корее и Турции. А также на подводном и надводном флоте в Средиземном море, Атлантическом, Северном и Тихом океанах, создавая реальную угрозу существованию СССР.
2. Защиту молодой Кубинской революции, проводившей социалистические преобразования.
3. Отработку военно-технических и стратегических задач, ещё ни разу, никем до этого не проводимых с таким видом вооружений и таким огромным количеством войск, сухопутными и морскими путями на расстоянии в общей сложности 11–12 тысяч километров.
Фактически это была военная операцию по п р и н у ж д е н и ю Америки к миру.
Как теперь известно, решение принималось коллективно, но основным движителем идеи был сам Н.С. Хрущёв, предложивший: «Надо запустить американцам ежа в штаны». Вся операция от замысла до ее осуществления проводилась настолько тайно, что о ней не знали многие партийные и военные руководители и даже посол в США Добрынин.
Как нам доводили на политических занятиях и в военных
обзорах, после предательства «двойного» агента, бывшего полковника ГРУ С.А.
Пеньковского, США узнали о реальном отставании СССР по ядерному вооружению и
средствам доставки: пять тысяч ядерных боеголовок США против трехсот в Союзе. К
тому же, как уже было сказано, большинство американских были размещены в
непосредственной близости от границ СССР. А мы не имели ни баз, расположенных
вблизи США, ни достаточного количества средств доставки. Наши стратегические
ракеты среднего радиуса действия в те годы могли поразить цель на расстоянии:
Р-12 ~ 1800-
Фактический паритет был достигнут только через несколько лет после Карибского кризиса, после создания необходимого количества стратегических ракет большего – до 12 тыс. км радиуса действия, и было принято временное соглашение между США и СССР по ОСВ-1.
Ракетные войска в Советском Союзе создавались под напором явной угрозы нападения и нанесения ракетно-ядерного удара со стороны США и в ускоренном темпе. Так, например, в 1960 году мы были выпущены из авиационно-технического училища на четыре месяца раньше срока, без прохождения стажировки в авиационных частях. Среди моих коллег в ракетном полку были люди из разных родов войск (из авиации, артиллерии, пехоты и даже морфлота) и разных возрастов – от 20 до 50 лет.
Начинали мы изучать наши «изделия» по техническим описаниям и инструкциям, а ракеты получили где-то месяца через три. Ещё через пару месяцев заступили по приказу на боевое дежурство «По охране границ и территории СССР!». А через полгода узнали, что дежурим без ядерных боеголовок. Мы, естественно, возмутились, но нам тогда и в голову не могло прийти, что их просто не хватало для всех организуемых ракетных полков.
В апреле 1961 года наша батарея убыла литерным железнодорожным поездом на боевые стрельбы в Капустин Яр. Здесь после небольшой подготовки произвели дневной пуск при температуре окружающего воздуха около 40 градусов в тени. Кстати, это нам помогло при подготовке ракет к пуску в условиях жаркого кубинского климата.
Через три или четыре дня наша батарея совершила второй, ночной пуск. Было как-то поспокойнее, покомфортнее и даже, я бы сказал, поуютнее. Подготовка и пуск были произведены без происшествий. Только зрелище взлетающей и удаляющейся ракеты с длинным огненным языком было более впечатляющим. За дневной пуск мы получили «хорошо», ночной был оценен на пять баллов.
Возвращались мы радостные, возбужденные, гордые тем, что не зря едим «народный хлеб» и что «Родина может на нас положиться».
А ещё через год нас стали в условиях строжайшей секретности готовить к длительной, говорили, до пяти лет, командировке. Для того, чтобы сбить с толку «любознательных» и спецслужбы других стран, мы везли с собой тёплую, в том числе и меховую, одежду, лыжи и даже печки-буржуйки.
Поездом вместе со своей сложной и громоздкой техникой, с горючим и стройматериалами прибыли из Прибалтики в пригород Севастополя.
Погрузку осуществляли, в основном сами, иногда для
большегрузной и крупногабаритной техники использовали огромные портовые краны.
Всё загружалось в нижние трюмы, надежно крепилось и десятки раз
перепроверялось. Особая сложность была с подъемом и размещением установщиков ракет
(длина около
Мы же грузили свою технику, как я помню, на сухогруз «Кимовск». Дело не в названии, дело в палубах корабля: они открывались, как сдвоенные складывающиеся створки, или как книжки. И в эти проёмы мы свои «изделия» грузили безбоязненно плашмя, опускали на дощатый пол трюма, откатывали, словно по футбольному полю на обозначенные места и надёжно крепили стяжками, скрутками, тросами и колодками под колёса.
Откуда-то появилась информация, что сухогруз с такой конструкцией крышек люков был специально заказан и изготовлен для перевозки наших изделий в Финляндии. Кстати, до настоящего времени, я не смог нигде найти подтверждающей информации.
Часть личного состава, в том числе и офицеров, ушла сопровождать технику на «Кимовске». А остальные через несколько дней загрузились в качестве сельскохозяйственных специалистов на теплоход «Адмирал Нахимов». Поговаривали, что это – бывший военный немецкий корабль «Адольф Гитлер», по другой версии – «Берлин», доставшийся нам в качестве трофея и переоборудованный затем в теплоход, флагман Черноморского пароходства. (Погиб теплоход «Адмирал Нахимов» в 1986 году, столкнувшись в Черном море с лесовозом).
Если мне не изменяет память, «Адмирал Нахимов» мог взять на борт при штатном заполнении кают 950 человек, а при туристическом варианте примерно 1100. Нас же на нём было около 2500 человек. Офицеры располагались в каютах по схеме: вместо двух – четыре, вместо трех – шесть, вместо четырёх – восемь человек. Половина спала просто на полу. Солдаты располагались в трюмах, твиндеках. На свеженастланом деревянном полу были установлены двухярусные койки. В нашем твиндеке было около четырёхсот солдат и офицеров. И наш переход длился почти двадцать двое суток.
О том, куда мы, всё-таки, идём, узнали только на второй день после выхода в Атлантический океан. И почти сразу попали в сильнейший шторм. Было видно, как поочерёдно то нос, то корма корабля зависали над водой на высоте трёхэтажного дома. Особо остро ощущалась стихия океана у солдат в трюмах, когда гигантские волны с чудовищной силой ударялись в днище корабля, и казалось, что он сейчас просто разломится пополам…
Затем установился штиль и невыносимая жара, в твиндеках-трюмах у солдат температура поднималась до пятидесяти градусов. К этому времени в целях конспирации, был запрещён дневной выход на палубу. Только ночью и по очереди. Затем нас стали сопровождать подлодки и надводные корабли ВМФ США. Начались облёты самолётами на низкой высоте так, что было видно улыбающихся американских лётчиков. Подлодки, линкоры и эсминцы шли на опасно близком расстоянии от нашего корабля. Иногда явно провоцируя столкновение.
Прибыли мы ночью в порт Гаваны. А техника чуть раньше в порт Касильда. По пути в этот городок на улицах Гаваны около тридцати минут видел митинг, на котором выступал Фидель Кастро. Впечатление потрясающее. Даже без знания испанского языка.
После выгрузки и проверки техники отдельными колоннами направились в сторону нового места дислокации, примерно в трёхстах километрах к югу от Гаваны.
Надо сказать, что ночью на трассе и днём при движении по грунтовке нас сопровождали мотоциклы с одним или двумя пассажирами. Они-то обгоняли нас, а то ехали навстречу нашему движению. Другого транспорта, ни встречного, ни обгоняющего нас, при относительной тихоходности колонны, не попадалось. Вероятно, в этом и состояла основная задача мотоциклистов и их пассажиров.
Как-то в дневное время, вероятно, по случайному недосмотру наших «опекунов», нас стала обгонять легковая черного цвета машина. Прошла она примерно до середины колонны. Следом за ней на бешеной скорости промчался мотоцикл с пассажиром. Навстречу ей спешило еще несколько мотоциклов. Вскоре машина съехала в кювет и остановилась. Двух вышедших из неё мужчин посадили на мотоциклы и увезли. Несколько человек из подъехавших мотоциклов стали осматривать машину. А мы продолжили свой путь.
В гостях у кубинских друзей
В гостях у кубинских артиллеристов
Милисианос Роза-Мария
Было ещё несколько, пожалуй, даже казусных случаев, о которых, я думаю, стоит упомянуть, чтобы почувствовать атмосферу молодой революционной республики, уже знающей цену агрессорам извне и сталкивающейся с диверсионно-контрреволюционной деятельностью внутри.
Днём мы проходили через один небольшой городок и обратили внимание, что на улицах нет людей, а окна домов, даже на вторых, третьих этажах закрыты или зашторены. Мы спросили у одного из сопровождающих нас кубинцев:
– Что произошло, почему нигде нет людей?
И услышали удививший и даже поразивший нас ответ…
Улыбаясь на «все тридцать три» (правда, во рту у довольно молодого мулата их было не больше двадцати, кубинцы очень рано теряют зубы), человек в форме милисиано, слегка развёл руками и произнёс с сильным испанским акцентом:
– Фидель приказал всем спать!
Я думаю, что ссылку на Фиделя сделали уже сами наши «опекуны», чтобы обеспечить и секретность, и безопасность перевозки. Возможно, он просто пошутил: стояла невыносимая жара и люди укрылись от неё в своих домах, барах, учреждениях…
Площадь для стоянки, подъезда и расположения всей спецтехники непосредственно на стартовой площадке была явно маловата. Не надо забывать, что ещё необходимо было расположить пять-шесть, кажется, пятидесятиместных спальных палаток для солдат, а также для лазарета, столовой, походных кухонь и порядка десяти трёх-пяти местных палаток для офицеров батарей и штаба дивизиона. А ещё необходимо было место для складирования разного имущества и продуктов питания. Поэтому первоочередными были проблемы по расширению территории базирования дивизиона, расстановке техники для обслуживания и её охране, оборудование самой стартовой площадки и прежде всего места под пусковые столы для «изделий».
В нашей батарее, мне помнится, было подготовлено два варианта. Один с забетонированным опорным местом, как на стационарных пусковых комплексах. А другой – мобильно-полевой, сборный вариант.
Проблема заключалась в том, что под небольшим (10–30 см) слоем красно-бурой плодородной почвы находилась скалистая порода. Делать котлован, как на родине, диаметром три метра и, особенно глубиной больше одного метра, вручную, было почти невозможно. Взрывать нам не полагалось. С учётом скалистого грунта решили: диаметр котлована увеличить до трёх с половиной метров, а глубину уменьшить почти наполовину, и всё основательно забетонировать.
Все работы производились вручную: самодельными ломами из толстой арматуры, кайлами и кувалдами. Долбили по очереди. Через двадцать-тридцать минут выдыхались самые выносливые.
А мы не сапёры и не инженерные войска. На нас еще подготовка и охрана техники, и задача: в кратчайшие сроки стать на боевое дежурство. А ещё просто обустроить свой повседневный армейский быт. И всё это при температуре окружающего воздуха ночью около 30, а днём иногда под 50 градусов и влажности почти 90%.
Нашему же стартовому отделению надо было проделать теодолитные ходы. «Проделать» – значит: прорубить, иногда почти среди джунглевой растительности, и расчистить от каменьев, валунов, острых выступов и валежника ровную, достаточно широкую тропу-полосу, по которой можно ходить от вешек до стола в учебной и боевой обстановках, не опасаясь соприкосновения с ядовитыми листьями неизвестных нам растений и с шипами или «когтями» огромных, в два человеческих роста, кактусов.
Да, да, тех самых, многими любимых, кактусов, которые мы так бережно лелеем в крохотных горшочках у себя на подоконниках, а в последнее время (не уверен, насколько это эффективно) возле наших персональных компьютеров.
А «когти» у кактусов, похожих на наши лечебные алоэ, сравнимы по величине с когтями рыси, только потоньше, поострее и поядовитее. И к ним надо подобраться, умудриться срубить сапёрной лопаткой, туристическим топориком или универсальным рубящим инструментом-оружием мачете, раздобытым нами у кубинцев. Мачете – это стальной клинок, похожий на очень большой кухонный нож или укороченную широкую саблю, с закруглённым концом, которым кубинские крестьяне рубят сахарный тростник, мелкий кустарник или используют с давних времён, как опасное и серьёзное холодное оружие.
Во время поездки за щебёнкой для обустройства своего «сельхозгородка» ночью попали под обстрел гусанос-контрреволюционеров. Выехали на группу самообороны небольшого кубинского поселения, где нас приютили на ночь, накормили, а потом стали показывать соцгородок. Мы смотрели недавно отштукатуренные стены. Сравнивая с виденными старыми кубинскими избушками, ветхими и собранными из подручного материала, с трудом представляли, что это будущее крестьянское жилище. Просторные комнаты, большие окна, высокие потолки, электричество, водопровод, канализация…
Как нам потом объяснили, в 1962 году строились уже сотни таких кооперативных городков. Говорят, в разработке типовых проектов для сельской местности принимал участие сам Фидель.
Большие палатки, кажется, на сорок-пятьдесят человек, в которых проживали солдаты, были с двойным пологом, с антимоскитными сетками. С торцов они имели входы, а с боков – подъемные и закрепляемые на высоте человеческого роста брезентовые шторы. Оставляли только противомоскитные, но и это не спасало людей ни от жары, ни от духоты, ни от всепроникающих и безбожно жалящих комаров, мошек и прочей тропической дряни. Почему-то у тропических москитов был зверский аппетит.
Другой напастью были пауки, буквально на глазах быстро и ловко плетущие, я бы сказал – устанавливающие, свои ловчие сети для мух, бабочек, жучков и другой живой паучьей снеди. Встречались и огромные, чуть ли не с голубиное яйцо, чёрные с жёлтым брюшком, очень похожие на азиатских тарантулов или каракуртов. Таких все убивали сразу, особенно, если незваный гость успевал поселиться в палатке.
Для помывки всего личного состава дивизиона использовали дезактивационную спецмашину в качестве походной бани, точнее подогретый душ на базе этой спецмашины.
О складе питания разговор особый. Дело в том, что мы перед отплытием из Севастополя забрали большое количество продуктов: мясные и рыбные консервы, сгущенку, сушеные мясо, картошку, лук, чеснок, сухофрукты, сухари, а также брикеты с кашей из гороха и различных злаков. Наверняка, часть продуктов разместили всё-таки в кубинских или доставленных на Кубу холодильниках и рефрижераторах. Но и с тем, и с другим на Кубе были проблемы из-за малых ёмкостей, а также работе электрооборудования на частоте не пятьдесят, а шестьдесят герц. А затем, после блокады – из-за явной нехватки мазута и горючего.
Примерно через полмесяца хранения продуктов, под символическим навесом и при влажной жаре под пятьдесят градусов, стали взрываться банки с консервами и соками, а в остальном завелись… элементарные маленькие «пищевые» черви. Они попадались в сухарях, в кашах, в сушеном мясе, картошке, компоте из сухофруктов. Многие морщились, брезгливо отворачивались, отодвигали пищу. Но, прежде всего офицеры, а за ними и солдаты, стали спокойно выбрасывать «неприятные вкрапления» и затем, слегка давясь, продолжали есть приготовленную пищу.
В дальнейшем перед закладкой в котлы все сушенные продукты стали предварительно осматривать и перебирать, что, конечно, не гарантировало от попадания в уже готовой пище «сюрпризов».
Ради справедливости надо сказать, что после 30 октября – в начале ноября у нас появились более свежие продукты и даже местные фрукты.
***
Где-то уже на третий или четвертый день после нашего прибытия на место, когда основная техника была уже расставлена в определённом, удобном для выхода на стартовую позицию, порядке, начались ежедневные облёты американцами наших, практически незамаскированных «аграрно-военных» городков.
Естественно, техника была зачехлена. Но контуры и размеры «изделий» и другой крупногабаритной техники, я думаю, были вполне просматриваемыми. Не знаю, скорее всего, нас с большой высоты сфотографировали и с самолётов-шпионов U-2. Но кроме самолёта-шпиона, которого мы, естественно, видеть не могли, периодически из воздушного марева, стоящего над океаном, появлялись юркие, совсем не похожие на военные, самолёты, пересекающие, как мне кажется, остров поперёк, имеющий в поперечнике около двухсот сорока, а в самом узком месте и того меньше – примерно пятьдесят километров.
Самолёты летали нагло низко, буквально на бреющем, так что можно было разглядеть не только рубашку с коротким рукавом, но и весёлую до наглости улыбку пилота. Нашему удивлению и возмущению, естественно, не было предела, но вразумительных ответов от вышестоящих командиров мы получить не могли. Через несколько дней после таких облётов как-то умудрились, зацепив за стволы королевских пальм и выставленные посередине высокие опоры, натянуть над спецтехникой и пусковым столом (на этом же месте!) маскировочные сетки. Однако, они неплохо бы выполнили своё предназначение, если бы были вывешены сразу и… в средней полосе России с ее лиственными или смешанными лесами. На фоне же тропической растительности – это была откровенная подсказка, если бы, конечно, «дураки»-американцы не сочли, что это так специально маскируют ложные позиции…
Ну, а если бы и в самом деле нас стали бомбить или обстреливать ракетами, наш «аграрный» городок, то они бы, наверняка, не промахнулись даже без уточнения геодезических координат. Не хочется думать, что это был грубый просчёт штабистов и особистов. Посмею предположить, что такова была изначальная «задумка»: попугать, но не применять ядерное оружие. А если бы американцы поняли и решили всё по-своему пониманию и своим расчётам?
Как бы то ни было, а к двадцатому октября мы встали на боевое дежурство, но без пристыкованных к ракетам боеголовок. А после двадцатого нас информировали, что мы рассекречены и нам надо срочно готовиться к боевым пускам и возможной обороне. Говорили, что числа восемнадцатого американскому президенту Джону Кеннеди положили на стол снимки наших стартовых позиций. Ну, а расшифровать то, что на них было зафиксировано, американским спецам особого труда не составило.
Ещё позже на политинформациях или замполиты дивизиона и полка, или незнакомые «дяди в штатском» нам рассказали о серьёзных политических и военных последствиях нашего, ракетного, пребывания на Кубе. Кое-что из сказанного нам показалось даже забавным, более того – смешным…
Впервые в истории США президент отменил традиционную воскресную игру в гольф, так как по докладу спецслужб, судя по снимкам и сообщениям тайных агентов на Кубе, советские стратегические ракеты средней дальности приводятся в боевую готовность. А по чьему-то образному выражению: «У дяди Сэма в огороде появилась сорок девять советских карандашей». Как я позже узнал, впервые наши ракеты Р-12 назвал «карандашами, которые при запуске просто переломятся», С.П. Королёв. Тем не менее, в дальнейшем он их использовал для космических испытаний в различных целях. В более позднее время стало известно, что ракет было доставлено 42, из них 6 – учебные.
Рассказывали уже гораздо позже, в начале ноября, что по сведениям американской разведки, в том числе находящейся на Кубе, и по здравой американской логике такого количества ракет и личного состава на тех кораблях, что за это время прибыли на Кубу, доставить было просто невозможно. Когда в ООН американцы доложили, что, возможно, солдат и офицеров везли через Атлантику в трюмах, многие политики и даже военные многозначительно крутили указательным пальцем у виска. Дескать,.. «Вы что, с ума сошли? Три недели? Через Атлантику в трюмах? А люди? А ракеты?»
Рассказывали даже, что командование ВМФ США рискнуло провести эксперимент. Загрузили «морпехов» в трюмы своих, естественно, более комфортабельных кораблей и вышли в океан… Через три-четыре часа бравые «морпехи» запросились на воздух, а еще через несколько часов открыли стрельбу по люкам. Впрочем, как говорится, за что купил – за то и продаю. Но верится в это весьма охотно, даже спустя пятьдесят (уже – шестьдесят) лет.
Двадцать второго или двадцать третьего октября нам объявили о полной блокаде острова. Впрочем, мы это почувствовали и сами…
Нам раздали противогазы, каски, выдали по дополнительной обойме патронов. Солдатам в «пирамидах» выставили автоматы с двумя заправленными рожками. И без особых распоряжений стало ясно: возможно вооружённое столкновение с внутренней контрреволюцией и высаженным с моря или с воздуха десантом.
***
Фидель Кастро ввёл в стране военное положение. Мы были приведены в состояние повышенной боеготовности. Все, кто был свободен, рыли и долбили в скалистом грунте окопы и укрытия. Нам стало понятно: США впервые осознали реальность, почувствовали смертоносное дыхание возможной войны, угрозы атомного удара по своей территории, по своему населению.
До этого, если не считать периода завоевания материка и времени кратковременной гражданской войны, Америка воевала на чужих территориях, часто чужими руками и чувствовала себя практически в полной безопасности. И вдруг возникла реальная – ядерная! – угроза чуть ли не для половины территории страны. Впоследствии я замерял, уточнял по карте: наши ракеты накрывали Чикаго, Нью-Йорк и Вашингтон.
Чтобы избежать возможного ракетно-ядерного удара, США стали готовить собственное массированное нападение всеми родами войск и вооружений, прежде всего на Кубу, и превентивный, опережающий удар по СССР. Только во Флориде было сконцентрировано около 250 тыс. американских военнослужащих.
Как известно, в ответ Советское правительство отдало распоряжение о приведении в боевую готовность номер один свои войска в СССР и на Кубе.
Мир оказался на грани новой, но уже атомной, ядерной войны, в которой как было понятно уже и в то время, всякая победа весьма относительна. Катастрофа могла сказаться на всём живом мире планеты Земля…
Мы не знали о том, что писали в газетах, передавали по радио и показывали по телевидению в эти дни на нашей родине, но мы ощущали напряжение, которое, казалось, сгущалось в воздухе, в атмосфере, особенно непроницаемо тёмными карибскими ночами…
Всякая попытка ловить информацию на ультракоротковолновом диапазоне по имеющимся у некоторых радиоприемникам была безуспешной. Несколько раз среди треска и шума слышали на украинском языке, вероятно, радиостанции Канады, что-то о готовящейся войне… Мы не знали, что чувствовало в это время население в Союзе, но мы на Кубе, как военные люди, и кубинцы в те дни нисколько не сомневались, что нам предстоит и что нас ожидает:
– артиллерийский обстрел с находящихся вблизи американских военных кораблей;
– авиабомбардировка, в том числе, возможно, с применением тактического ядерного оружия;
– обстрел стратегическими ракетами средней дальности с территории США, а также надводного и подводного флота, буквально окружившего остров Свободы смертельным ожерельем.
Ну, а затем – десанты морской пехоты с моря и войск спецназа с воздуха, вероятнее всего, в два-три заброса, эшелонами.
Мы же, если придется отбиваться, вероятнее всего, успеем сделать по одному пуску своих стратегических ракет среднего радиуса действия и поразим с десяток военно-стратегических объектов и крупных городов США с условной гибелью до восьмидесяти миллионов американцев.
Ну, а далее – переход к позиционной войне по всему миру между странами Варшавского договора и социалистической направленности и НАТО, конечно, прежде всего, в лице США. В результате чего может наступить глобальная, всепланетарная катастрофа.
Вероятно, нечто подобное предполагали, предвидели и обсуждали лидеры, политики и военные генералы США и СССР.
А в ближайшие дни нас ожидали ещё более серьёзные, я бы сказал, даже драматические события. Как мы узнали потом, наступал пик военной вооружённой конфронтации.
Мы ещё несколько дней и ночей проводили учебно-боевые занятия на стартовой позиции. Приводили в порядок то, что ещё можно было привести. Даже посмотрели повторно несколько фильмов, подготовили и показали сборный концерт художественной самодеятельности дивизиона. Приводили в порядок свою гражданскую одежду и военное обмундирование – вдруг пригодится. Чистили и проверяли стрелковое оружие. Повторяли с солдатами порядок и правильность применения гранат…
Слушали непонятные страстные и горячие речи и выступления по кубинскому радио, начинавшему свои передачи с неизменной, звучавшей почти по-левитански, фразой. Как нам потом объяснили, она означала следующее: «Внимание! Говорит радио Свободы! Говорит Куба – свободная территория Америки!»
В эти дни мы услышали по радио выступление Фиделя. Он был более сдержан, чем обычно.
А затем диктор очень серьёзно и страстно зачитывала выступление с повторяющимися словами: америко, милитарио, контрас, гусанос, мобилизация, патрио о муэрто и венсеремос.
Я спросил у нашего гостя с поста совместной охраны, студента из Гаваны, немного говорившего по-русски:
– Что передают?
– Приказ Фиделя.
Меня удивило, что он произнёс слово «приказ», а не выступление или речь, или обращение. Я понял: для него это был приказ.
– О чём?
– Янки… Агрессияс.
На совместном посту возле самодельного шлагбаума, среди кубинских в оливковой форме и советских в клетчатых рубашках военнослужащих, находились молодые студенты из Гаваны и подросток в плаще-пыльнике советского производства, который чуть ли не волочился у него по земле. В тонких руках, над которыми раструбами топорщились подвёрнутые рукава пыльника, парнишка держал тяжёлый для подростка советский ППШ с круглым диском, неизвестно откуда взявшийся на Кубе и оказавшийся у него в руках. Но вероятно, что кто-то из наших офицеров подарил ему пыльник именно из-за этого ППШ.
На въезде в городок что-то вроде блок-поста. Стенка из мешков с песком. Над ней дуло пулемёта. Кроме двух военнослужащих в оливковой форме и трёх уже в возрасте милисиано, человек восемь жителей городка. Особенно колоритно выглядели пожилой негр с курчавой, коротко стриженной седой головой и «Гаврош» лет двенадцати, быстрый и подвижный, с более светлой, как у мулата кожей. Вероятно, дед и внук. Пожилой сжимал в своих жилистых с вздутыми венами руках какой-то допотопный дробовик. А на поясе «Гавроша» висел пистолет, наверное, девятнадцатого века с длинным стволом.
Не знаю даже, как квалифицировать поведение наших солдат и офицеров в это тяжёлейшее в физическом и психическом плане время: героизмом, ратным подвигом, воинской доблестью или добросовестностью, чувством ответственности и даже просто армейской дисциплиной? Думаю, что окажусь более прав и достоверен, если скажу, что это был некий сплав, сгусток всего перечисленного выше.
В печати, у серьёзных исследователей и командиров высоких чинов, упоминается критическая дата в ночь с 27 на 28 октября.
В моей памяти критическими остались даты: с 26 по 30. А пик противостояния, точнее – наших самых серьёзных опасений – в ночи с 27 на 28 и с 28 на 29 октября, когда нам снова объявили о повышенной боеготовности и о реальности ожидаемого нападения и ядерного удара по острову и прежде всего по ракетным позициям, то есть по нам.
Мы буквально дневали и ночевали либо в окопах, либо у техники на стартовых позициях. Мы были готовы к отражению нападения и запуску ракет в случае получения приказа, чего бы нам это ни стояло.
Несмотря на гражданскую одежду и дикую усталость, собранность личного состава и дисциплина были поразительными. Не знаю, как в других подразделениях, но в нашем дивизионе прижилась традиция авиационных полков, в которых допускалось не называть званий и должностей, а в обращении к старшему по званию звучало слово «командир». «Есть, товарищ командир». Или ещё проще: «Слушаюсь, командир!»
Все наши предположения и опасения, о которых мы рассуждали после 20 октября, в эти критические сутки становились (мы были в этом уверены!) реальностью.
И отдыхали, и работали мы при оружии, с подсумками и кобурами на армейских ремнях, с примкнутыми к автоматам или притороченными к ремням штык-ножами в ножнах и противогазами на боку.
Откуда-то появились и были установлены два крупнокалиберных пулемёта, и даже ящик с гранатами. Казалось, что сейчас прозвучит команда: «К бою!» и…
Пиковой точкой противостояния можно считать 27 октября
Так прошло четверо суток. Поздно ночью двадцать девятого или рано утром тридцатого нам сообщили, что, в результате длительных и трудных личных переговоров между главой СССР Н.С. Хрущёвым и президентом США Джоном Кеннеди, при посредничестве руководства ООН и активном участии А.И. Микояна, достигнута договоренность о взаимных уступках. И что в кратчайшие сроки нам предстоит демонтировать «изделия», пусковые столы и уничтожить стартовые площадки.
Но возбуждённые, усталые и измотанные, мы даже не обрадовались этой новости… Было ощущение, что нас крупно обманули или более того… Советский Союз не совсем обоснованно пошёл на уступки. Естественно, мы не знали и не могли знать всех событий и сложностей переговоров, в результате которых был достигнут этот спасительный для нас, для Кубы, для США и СССР и всей Планеты разумный компромисс.
***
Несмотря на некоторое недоверие к сообщённой, я бы сказал – радостной новости, все, кроме тех, кто был задействован в караульной службе, ну и, естественно, отцов-командиров, отсыпались около десяти часов.
А потом начался совсем нерадостный, а скорее, грустный период демонтажа всего того, что мы таким титаническим трудом построили и воздвигли за двадцать с небольшим дней в очень сложных природных, климатических и психологических условиях. Хочу подчеркнуть ещё раз: во время пребывания на острове Свободы мы находили определённое сходство, параллели и эмоциональное созвучие с известными историческими событиями и моментами в развитии человеческого общества на Земле и ощущали себя участниками большой Истории.
И после 30 октября «контрас» и «гусанос» продолжали вести себя довольно активно по всей стране. Выходить из расположения «городка» ночью было опасно. Диверсии и нападения не прекращались. Часто со стороны кубинских постов слышались выстрелы и даже взрывы гранат. Так что легко можно было попасть, как под пули «гусанос», так и под случайные – со стороны кубинцев, расположенных на наружном кольце охраны.
***
После демонтажа ракет до отплытия на родину появилось свободное время.
Во время поездки к американской военной базе Гуантанамо незабываемое впечатление оставили кубинские водители… Проехав по просёлочной, слегка пылящей дороге, мы выехали на «Централь корратеро» – широкую, гладкую, без трещин и ямок, протянувшуюся вдоль всего острова и заполненную разномастным, разнообразным и разнотипным транспортом.
Юркие военные джипы, тяжёлые грузовики, перевозящие овощи,
фрукты и стебли сахарного тростника, несутся со скоростью не менее
И дело даже не в том, что машин на дороге очень много. А в том, что на дорогах и даже на улицах городов и городков просто не было регулировщиков. И создавалось впечатление, что кубинские водители не знают или не хотят соблюдать правил дорожного движения.
За редким исключением, это были довольно изношенные, порою даже дребезжащие, легковые и грузовые автомашины, в основном, американского производства, набитые битком пассажирами, которые сидели, свесив ноги, даже в багажниках легковушек и стояли на подножках грузовиков.
Весело улыбаясь и приветствуя знакомых и незнакомых, водители обгоняли друг друга, не включая сигналов даже на поворотах. Сказывался и горячий, общительный и разговорчивый нрав кубинцев, увлечённо беседующих с пассажирами в салоне и как бы вообще не смотрящих на дорогу…
Как мы узнали позже, кубинские водители автомашин руководствовались при движении, в основном, одним правилом: «Береги правый борт», а левый каждый водитель и сам не захочет подставлять. Возможно, описанное показалось мне таковым с непривычки, после наших, довольно свободных дорог и улиц и всё-таки достаточно дисциплинированных водителей. А может быть, и действительно всё было так, как я описал… Не до того было кубинским «гаишникам», а эмоциональные от природы кубинцы были ещё и наэлектризованы духом свободы.
После демонтажа оборудования загрузили военную технику на грузовые корабли для отправки на Родину. Ракеты же вывозили и на палубах теплоходов под брезентом, и по договорённости между руководством США и СССР по требованию американцев показывали их наблюдателям, находившимся на военных кораблях США.
На прежнее место дислокации прибыли во второй половине декабря. Остро нуждающимся по семейным обстоятельствам разрешили убыть в отпуска, а уже в первой декаде января 1963 года из очередных отпусков были отозваны многие офицеры. Всем, в том числе и мне, пообещали дать очередной отпуск, как только…
Если кратко, то, несмотря на все бытовые, технические и служебные неувязки и передряги и почти стопроцентное обновление рядового и сержантского состава, но при наличии ещё некоторых старослужащих, уже к середине января 1963 года мы вновь заступили на боевое дежурство по прежнему месту дислокации в городе Плунге в Литве. Я думаю, что причиной тому была сложная, в целом, международная обстановка и ситуация внутри страны.
Уже здесь, в Пензе, в 2011 году, когда начал писать эту книгу и искать людей, с которыми я мог бы посоветоваться и у которых смог бы уточнить то, что не сохранила память, случайно узнал о существовании Межрегиональной общественной организации ветеранов воинов-интернационалистов «кубинцев» (МООВВИК), а также об издании в 2004 году книги «Стратегическая операция «Анадырь», как это было».
Ни одна из организаций, в том числе областной военкомат и общественное движение ветеранов локальных войн и военных конфликтов «Боевое братство», не обладали данными о воинах-кубинцах, проживающих в Пензенской области. Почти полтора года не мог я разыскать и Всероссийскую организацию МООВВИК, которой руководил полковник Бурлов Анатолий Михайлович… Вероятно, не лучше дело с публичным признанием «кубинцев» обстояло и в других областях России. По-моему, это несправедливо и в отношении с а м о г о Исторического события, и в отношении людей, в нём участвовавших и с п а с ш и х в то время Мир от я д е р н о й катастрофы.
Что касается замысла, исполнения и результатов операции «Анадырь», то, на мой взгляд, даже спустя пятьдесят лет, можно утверждать, что это была достаточно продуманная, подготовленная и блестяще, достойно выполненная, своевременная, а возможно, и ныне современная, военно-политическая операция.
Это был не просто «авантюрный» шахматный ход отчаявшегося игрока на «шахматной доске» под названием планета Земля. Это была военная и политическая дерзость, если хотите – расчет на грани фола, опирающийся на строгую секретность, боеготовность, дисциплинированность и выносливость советских солдат, матросов и офицеров.
К тому же, мы ведь не просто ушли с Острова Свободы. Убрав только ракеты и устаревшие самолёты «Ил-28», мы фактически остались на Кубе не только для охраны революционных завоеваний, но и вынудили США считаться с Советским Союзом. Ведь не случайны были их уступки… И до недавнего, нынешнего времени, на Кубе была советская, а затем российская военная база!
И, главное – является ли героическим, ратным подвигом и
воинской доблестью скрытная транспортировка крупногабаритной – до
Является ли героическим, ратным подвигом и воинской доблестью подготовка в течение двух-трёх недель военной техники и ракет к боевому пуску в условиях около 500 жары и почти 100%-ой влажности воздуха после обильных тропических ливней, когда отказывали приборы и целые системы?
Является ли героической готовность советских солдат и офицеров принять бой с почти 100%-ой вероятностью гибели при нападении превосходящего количества всех видов войск США на Кубу?
И всё это было осуществлено без ЧП и каких-либо серьёзных негативных событий среди личного состава группы советских войск, находящихся в пути и во время пребывания на территории Кубы.
Да, падали в обмороки. И солдаты, перевозимые в трюмах сухогрузов; и матросы в душных и перегретых кубриках и машинных отделениях дизельных подлодок, не имеющих возможности всплыть для подзарядки и набора кислорода; и солдаты и офицеры в условиях «банных парилок», приведшие в рекордно-короткий срок ракеты в полную боевую готовность.
Было очень – невыносимо трудно… Но ведь выполнили поставленную задачу. А в этом – и мастерство, и героизм.
Уходили мы с Острова Свободы с определённым облегчением – ядерная катастрофа предотвращена, а также с чувством явной неудовлетворённости – мы уходим, вывозим свои ракеты. Правда, мы знали, что на Кубе оставались войска ПВО: ракеты класса земля-воздух и самолёты-истребители «МИГ-21», а также тактические ракеты с дальностью стрельбы до пятисот километров и мотострелковая дивизия. Так что Куба, в целом, была вооружена и защищена.
Лично я уверен, что именно эти «кризисные события» вынудили США осознать «обоюдно равный страх», признать существование реальной силы другой «сверхдержавы» – признать паритет.
И это спасло в те годы Мир от повторных применений атомного оружия одной «сверхдержавой» – одной и всесильной! – самой «демократичной, миролюбивой и миротворческой» страной – Соединенными Штатами Америки.
Я считаю, что достигнутый тогда в результате сложных переговоров паритет – это и была основная победа Н.С. Хрущёва и Советского Союза в тот исторический период противостояния США и СССР – двух идеологических систем.
А нужно ли сегодня вспоминать о тех событиях уже 60-ти летней давности? Ну, патриотами были, ну, выполнили свой интернациональный долг. Нам-то с е г о д н я всем от этого что, и до этого какое дело? Увы, всё в мире взаимосвязано и имеет свои истоки, причины и следствия.
Да, сменился общественный строй и морально-правовые ориентиры, но с т р а н а – Российское государство – о с т а л а с ь!
Мы – участники ВСО «Анадырь» осознаём, что аналогичная ситуация складывается для России и в настоящее время, особенно после выхода США из договора по РСМД, расширения НАТО на Восток и известных событий на Украине.
Нам в с е м необходимо искать духовно-нравственную, моральную основу, опору, средство для противостояния чуждому «аромату», «вирусу» чуждого и вредного для нас влияния. Строить социальное, реально справедливое, правовое, светское общество с равными правами и возможностями для всех слоёв населения, для всех наций и религий, начиная от рождения и детских садиков и заканчивая пенсионным, преклонным возрастом и объективной исторической памятью о прошедших временах и ушедших поколениях. Неправомерно и несправедливо оценивать Прошлое с высоты Настоящего, ориентируясь на Будущее, но необходимо предвидеть Будущее с высоты Настоящего, опираясь на Прошлое.
Без революционных потрясений и религиозных войн! Одну попытку – Великую Октябрьскую Социалистическую революцию – мы уже использовали. Вторая – развал СССР – пока ни к чему хорошему не привела…
Ну, а что касается «кризиса 1962…–…20??» – именно так я назвал свою книгу – мне кажется, он имеет своё естественное, точнее – противоестественное продолжение и спустя более тридцати лет после развала СССР. И он будет длиться… Вероятно, такова природа нашего несовершенного Мира или – результат эгоистических, «личностных» устремлений отдельных лиц, народов и государств. А в наше время, прежде всего, «правящей», «господствующей» на планете Земля части «избранных», возомнивших себя «элитой человечества», опирающейся, а чаще всего – попирающей религиозные догмы и вероучения.
***
Похоже, наши либералы и демократы, как бы даже и не знают о том, что в середине 90-х премьер-министр Англии М. Тэтчер заявила: «На территории СССР достаточно 15 миллионов человек». А в глобальном масштабе элита мира (читай «мировое правительство») выдвинула программу создания на планете «золотого миллиарда избранных».
По-моему – это фашизм в концентрированном виде.
Бывший замначальника Генерального штаба вооруженных сил СССР генерал армии М.А. Гареев в книге «Стратегическая операция «Анадырь», вышедшей в 2004 году, пишет: «Глобальная угроза для России принимает другие формы. Недавно Бжезинский в беседе с председателем Совета обороны Государственной Думы заявил: «Мы уничтожили Советский Союз, уничтожим и Россию, шансов у вас нет». Если так они будут продолжать действовать против России, то трудно сказать, в какой момент необходимо будет применить ядерное оружие».
Итак, кризис… –…–1962…–…–1991…–…–20?? Продолжается. Невозможно удержаться от того, чтобы не провести некоторые параллели между Карибским и другими кризисами, в том числе и постсоветского периода, и не сделать хотя бы краткий анализ некоторых экономических, политических и военных событий.
Если следовать известным словам классика и одного из основоположников оклеветанного ныне философского учения марксизма-ленинизма о том, что «политика – есть концентрированное выражение экономики, а война – есть решение экономических и политических интересов (вопросов) вооружённым путём», примечательным становится реальный факт: Советского Союза нет уже более тридцати лет, а «зоны интересов» США и стран НАТО остались и расширились далеко за пределы их территорий. И активно подчиняются именно в интересах тех, кто «призван править Миром», в том числе и силовым, военным способом.
Вот, просто «навскидку», краткий перечень этих зон, где осуществлено активное военное и экономическое «долларовое» вмешательство: Гренада, Чили, европейские страны социалистического лагеря, СССР, Югославия с многострадальной Сербией, Ирак, Ливия… Кто на очереди: Сирия, Ливан, Иран, Венесуэла, Куба, Северная Корея, Белоруссия, Россия, а потом – Индия, Китай…?
А, может быть, мы просто не заметили (или не хотим замечать?) или ещё не поняли, что Третья Мировая война уже началась? И притом – в отсутствиЕ СССР на мировой арене! (А, может быть, потому, что СССР отсутствует на этой Мировой арене?!) А цель Третьей Мировой – передел Мира и устранение России с политической арены? Догадайтесь с трёх раз, в чьих интересах…
Очевидно, что победа над СССР не привела к установлению «вечного мира» на основе неоспоримой американской гегемонии в «однополярном мире».
История на этом, естественно, не заканчивается, но изложенное даёт возможность оценить и проанализировать ход событий на планете Земля в исследуемом прошлом и «обозримом» будущем…
Ныне, как никогда раньше, важно, чтобы люди на планете осознали подлинную сущность американской угрозы миру и её роковую опасность.
А живущим в России народам разных национальностей и конфессий, людям разных сословий и разного уровня достатка необходимо, кроме своих личностных интересов, своих прав и свобод, думать и о целостности, и о способности нашей страны противостоять тем вызовам, которые ещё бросит всем нам, нашей Родине История развития Человечества в Будущем. Потому что улучшать и совершенствовать можно только то, что ещё существует. Если мы допустим развал России, то ни нам, ни нашим внукам с о в е р ш е н с т в о в а т ь будет нечего…
Так уж случилось, что о воинах-«кубинцах» вспоминают очень
редко. Поэтому привожу список пензенцев-«кубинцев», участников тех тревожных и
героических событий, когда Мир стоял на краю ядерной катастрофы, членов
«Пензенской организации МООВВИК», председателем которой был подполковник Козлов
В.Д., а затем с
Козлов В.Д., Кобяков Г.А., Скрипник С.А., Козлов С.В., Тишков В.А., Андрейчук Н.И., Кулясов В.Ф., Медяков В.А., Линев А.И., Михайлов Н.И., Питенов С.Е., Сёмин В.К., Мурашкин В.П., Стародумов Ю.Ф., Анохин В.Е., Самаров А.М., Виноградов Л.М., Пимкин В.А., Евтеев Б.А., Туршков В.П., Хуснутданов Р.А., Малинов Е.Д., Бурлюков Э.К.,Польщиков В.П., Григорьев П.С., Семёнов П.Ф., Евсеев К.К., Гусев А.П., Фёдоров Н.И., Тронов В.И., Столяров А.Н., Хадарин В.П., Фокин В.Н., Бочкарёв Н.Я., Кучеренко Н.Г., Синёв Н.Г., Ежков И.И., Умнов Г.М., Жданкин Г.Ф., Кошечкин И.Г., Коваленко А.Д., Бутов В.Г., Плетнёв А.П., Чигарков Е.Г. Курносов Н.В., Богослов В.И., Азаров А.В., Юнусов А.Я., Баранс Н.А., Ипантьев П.А., Золотарёв В.А., Свинухов Б.А., Тюрденев Н.М., Князев Н.И., Суздальцев Н.С., Гузненков Н.Т.
56 человек – это те, которых удалось установить. По неуточнённым данным, всего пензенцев – участников Карибского кризиса – было около 200 человек. В 2017 – к 55-летию – нас было уже 35, на сегодняшний день осталось 25, и ещё не известно, все ли доживут до 60-летия этой знаменательной не только для участников ВСО «Анадырь» даты.
Хочется надеяться, что в связи с 60-летием тех Исторических событий о воинах-«кубинцах» вспомнят и на федеральном, и на региональном уровнях…
Только по официальным данным за период Карибского кризиса в кубинской земле навечно остались 79 наших военнослужащих, соотечественников, достойно выполнивших свой долг. У мемориального комплекса «СОВЕТСКОМУ ВОИНУ-ИНТЕРНАЦИОНАЛИСТУ» на Кубе с 1978 года горит ВЕЧНЫЙ ОГОНЬ. 11 тел наших военнослужащих вывезены в СССР.
По разным источникам погибших более 300 человек.
Участники ВСО «Анадырь» с честью выполнили поставленные перед ними военно-стратегические и боевые задачи. Указом Президиума Верховного Совета СССР № 1739-VI от 1 октября 1963 года 1001 участник операции «Анадырь» награжден орденами и медалями «За образцовое выполнение специального задания Правительства СССР» (18 – ОРДЕНОМ ЛЕНИНА, 38 – ОРДЕНОМ КРАСНОГО ЗНАМЕНИ, 591 – ОРДЕНОМ КРАСНОЙ ЗВЕЗДЫ, 138 – МЕДАЛЬЮ ЗА ОТВАГУ, 205 – МЕДАЛЬЮ ЗА БОЕВЫЕ ЗАСЛУГИ и другими наградами).
Согласно Указу ПВС СССР от 28 дек.1988 г. №9964-Х1 и Приказу
МО СССР от 5 июня
05.06.1990 года МО СССР маршал Советского Союза Язов Д.Т. приказом №220 определил и для «кубинцев» нагрудный знак «Воин-интернационалист».
Кубинское руководство признало участников операции «Анадырь» ветеранами боевых действий, и многие из них награждены боевой медалью Республики Куба «Воин-интернационалист 1 класса»
Военно-стратегическая операция «Анадырь» проводилась с соблюдением строгой секретности, в тяжелейших климатических и бытовых условиях и огромной психологической и физической нагрузки. Больно осознавать, что воины-интернационалисты «кубинцы» ушли в безвестность сразу же после отправки в июле 1962 года на Кубу в трюмах судов. Солдаты и офицеры не имели личных документов, фотографий и писем близких, даже «медальонов» на случай гибели. Наши полки не имели Боевых знамен и журналов боевых действий.
Лейтенанты А. Лопатин и В. Бутов
У меня в моей книге «Кризис… 1962 (Карибский)… 20??, о чём помню и знаю» есть такие строки:
«Мы были молоды, честны, верны Присяге
И не надеялись остаться мы в живых,
И пусть не реяли над нами наши стяги,
Мы верили, мы помнили о них…»
На сегодняшний день ветеранами боевых действий
законодательство РФ признает участников гораздо менее известных конфликтов, чем
Карибский кризис. Так, ветеранами боевых действий признаны участники менее
значимых, чем Карибский кризис, конфликтов: в Сирии – март-июль 1970 года, в Йеменской
Арабской Республике в 1960-е годы, в Мозамбике в 1967–1969 годах, в Бангладеш в
1972–1973 годах, в Камбодже – 1970, Сомали –
Около 200 ветеранов – «кубинцев», проживающих в Москве, включены в столичный Закон № 70 от 3 ноября 2004 года. Им предоставляется право бесплатного проезда, бесплатного получения лекарств по рецептам врачей, бесплатного изготовления и ремонта зубных протезов, а также преимущественного санаторно-курортного лечения. Аналогичные законодательства приняты во Владимирской, Саратовской и др. областях России. Почему нельзя данный вопрос решить и в других регионах РФ?