А мимо гроба шли простые люди
В простых платках поношенных пальто,
И плакали: «Руслановой не будет,
И так уж не споет теперь никто!»

Виктор Боков «Памяти Лидии Руслановой».

Кто Вы, Лидия Русланова?

Имя Руслановой начинал открывать для нашей области Георг Мясников – один из руководителей региона в советский период. Дело это было непростым, но увлекательным. В биографии певицы – масса белых пятен. Отчего так? Продуманная мистификация или случайность? В своих дневниках за 1982 год Мясников писал, что его «Замучила Л. Русланова… она прятала путем мистификации свое дворянское прошлое». Ему вторит руководитель «Центра Сценического Искусства им. В.Э. Мейерхольда» Н.А. Кугель: «Русланова пять лет себе убрала, и она не простая, совсем не простая, и совсем не крестьянская дочь».

По инициативе Мясникова на трассе Пенза-Саратов около села Ключи была возведена стела земляку Руслановой, известному советскому писателю Федору Гладкову. Там же, на околице села, Мясников планировал построить мемориал памяти писателя. И вот два года назад именно в этом месте был открыт Историко-культурный центр имени Лидии Руслановой, где нашлось место и замечательным экспозициям памяти Федора Гладкова, и художнице – книжному иллюстратору, графику, соратнице Малевича – Вере Ермолаевой. Кстати, это – единственный в мире музей великой русской певицы. Подумалось – раз уж создали такой замечательный мемориал, то необходимо вести постоянную краеведческую и научную работу, только так мы со временем сможем прояснить тайну сложного и запутанного жизненного пути нашей великой землячки.

Два года назад сын Г.В. Мясникова М.Г. Мясников подарил мне книгу мемуаров своего отца «Страницы из дневника». Мемуары, кроме сына Мясникова, редактировал известный пензенский краевед М.С. Полубояров, земляк Лидии Руслановой, ныне – столичный житель, написавший биографию певицы. Кстати, он мне помог прояснить многие моменты из жизни Руслановой, так что, по ходу повествования я буду периодически ссылаться на его авторитетное мнение.

Начнем с того, что «Лидия Андреевна Русланова» – это (сценический?) псевдоним. Настоящие ФИО певицы – Лейкина Прасковья Андрияновна. (14 октября – день рождения Руслановой – это и день памяти преподобной Параскевы Сербской). Хотя многие краеведы называют ее Агафьей, а ее приемная дочь Маргарита Владимировна Крюкова говорит, что мать всегда была Лидией Лейкиной, а Русланова – сценический псевдоним. Когда я сообщил об этом Полубоярову, он ответил, что приемная дочь просто не знает. Да и Саратовские исследователи биографии Руслановой выдвигают версии, что псевдоним «Русланова» взят ею по названию архангельской деревни, откуда ее предки (старообрядцы-поморцы), бывшие крепостные крестьяне, переселились в Петровский уезд Саратовской губернии, и что она назвалась так из-за давней большой неприязни к родственникам Лейкиным. После прекращения в 1762 году преследования старообрядцев, значительное их количество осело в деревне Даниловка (сегодня Лопатинский район Пензенской области), а затем, лет за десять до рождения Руслановой, несколько семей, среди которых, возможно, были ее потенциальные предки, поселились на берегу речки Чернавка, а cвою деревню назвали Александровкой. В ней, якобы, и родилась Русланова.

Александра Андриановна Лейкина,
младшая сестра Руслановой. 1940-е гг.

Авдей Андрианович Лейкин,
брат певицы. 1940-е гг.

Тем не менее, на сегодняшний день метрических церковных книг, подтверждающих время (предположительно 1900 год) и место ее рождения, не обнаружено. По словам М. Полубоярова, «есть основания полагать, что родилась она ранее 1900 года». Михаил Полубояров пишет, что по воспоминаниям артистки, в ее семье многие пели, и она наблюдала веселье на улице, а ее дядя Яков пел на свадьбах и посиделках, но это уже было в Даниловке, порядки в которой отличались от старообрядческой Александровки. Известный советский писатель Федор Гладков, уроженец соседней с Даниловкой Большой Чернавки, в «Повести о детстве» (ее с удовольствием прочла Русланова, находя среди персонажей своих знакомых, о чем и сообщила писателю) написал: «…прадеды наши с Поморья пришли». Пока же вот что получается без документального подтверждения, исходя из воспоминаний дальних родственников певицы. Неродной дед Руслановой Дмитрий Алексеевич Горшенин (впоследствии раскулаченный cтарообрядец поморского согласия из села Александровка) женился на мордовке Дарье Лейкиной, растившей после смерти первого мужа Маркела Лейкина двух сыновей – Андриана и Федора. Так вот, Андриан Маркелович, мордвин из Александровки, тоже из старообрядцев, батрачивший там, женился на дочери старого мельника из Даниловки Татьяне Ивановне Нефедовой. Ее отец –старообрядец – пел в молельном доме. Старшую дочь (Русланову) в большой семье звали Панькой. Отец – Андриан – ушел на русско-японскую войну 1904-1905 годов, было сообщено, что он погиб под Мугденом. Но это оказалось ошибкой. Тяжелораненый Андриан оправился, вернулся домой и даже приходил слушать «Сироту», когда дочь солировала в Киновийском храме. Из-за нищеты детей он не взял, а сам женился повторно и у него появилась дочь Александра, с которой Русланова познакомилась, спустя много лет (cводная сестра Александра родилась в 1923 году и 5 лет жила у Руслановой). А в 1905-м то ли умерла, то ли погибла в Петровске во время революции мать Татьяна Ивановна Нефедова. После ее смерти, бабушка по линии матери забрала ее и брата Авдея из семьи деда Горшенина, и начались скитания и нищенство.

Ну а после смерти бабушки в 1906 или 1907 годах Прасковью, брата Авдея и совсем маленькую сестру Юлю раздали в Саратове по приютам. Документов об их пребывании там не найдено, кто ходатайствовал – доподлинно не известно. Краевед Еремин, да и Полубояров, говорят, что староверку Лейкину отдали в детский приют при Киновийской (монашеской) церкви для спасения души, как ребенка воина, пропавшего без вести на Русско-японской войне. Полубояров говорил мне, что дети были в приютах с фамилией Лейкины, что еще раз подтверждает версию, что Русланова – псевдоним.

Лидия Андреевна Русланова в молодости (предположительно 30-е годы)

В музее cела Ключи мне показали фото 1912 года, где можно видеть группу детей Мариинского детского приюта. Эксперты из УВД Саратовской области подтвердили, правда, не стопроцентно, что на фото 7–8 летняя Русланова. В 1912 году Русланова окончила 3 класса церковно-приходской школы, потом с 12 лет работала на мебельной фабрике, а в 1914–1916 годах брала уроки вокала у случайно услышавшего ее профессора Саратовской Алексеевской консерватории (первая в провинции и третья в стране) Михаила Ефимовича Медведева (Меер Бернштейн). Его учеником был наш земляк, оперный певец Александр Мозжухин.

Четыре войны – четыре мужа

В 1916 году Лидия Русланова отправилась на фронт в качестве сестры милосердия и до октября 1917-го служила в санитарном поезде. В 1917 году Лидия Русланова вышла замуж за интенданта Виталия Степанова, лет тридцати пяти, «из благородных», который в 1918 году, вроде бы, убежал к белым на Дон. И здесь следует заметить, что свой первый (в 1923 году) и последний (в 1973 году) концерт Русланова давала именно в Ростове-на-Дону.

За время Гражданской войны Лидия Русланова успела дать бесчисленное количество сольных концертов перед бойцами Красной Армии. В 1921-м, будучи в Виннице, Лидия вышла замуж за сотрудника ВЧК Наума Наумина, с которым и жила вплоть до 1929 года. Чекист Наумин смог сделать так, что именно эти годы стали годами профессионального становления Руслановой как эстрадной певицы. Наум Ионович (по другим сведениям – Ильич) был «влиятельным сотрудником ВЧК», а в той, другой, дореволюционной жизни был, как и его жена Русланова, артистом. Новый муж следовал за ней. Ведь его и приставили от Винницкой ВЧК к концертной бригаде в качестве охранника. За охранника Саратовская птица и вышла. И с ним благополучно перебралась в Москву и пережила лихие времена после Гражданской войны. Она к тому времени уже многое понимала: «В такую шальную погоду нельзя доверяться волнам…».

Приехав в Москву, Русланова и Наумин сразу же начали собирать библиотеку. «Шла Гражданская война, когда мы с мужем стали собирать библиотеку. Торговля книгами велась в те годы не совсем обычно. Букинисты, студенты, архитекторы, врачи – люди самых различных профессий – выносили на Моховую улицу в Москве книги. Здесь можно было встретить библиографические редкости и лубочные издания, классиков русской и мировой литературы, альбомы с видами и фотографии всех 499 членов Государственной думы в роскошной папке, с биографиями. Случайно мне тогда удалось приобрести журнал «Современник», издававшийся Пушкиным, с автографом поэта, а также прижизненное издание «Путешествия из Петербурга в Москву» Александра Радищева»

Русланова и Наумин жили в Москве и ни в чём не нуждались. Наумин получал неплохое жалованье. Русланова тоже приехала в столицу не с пустыми руками. На гастролях успела заработать кое-какие деньги. Интересная сложилась парочка! Чекиста за какие-то заслуги переводят в столицу, а его 20-тилетняя жена c церковно-приходским образованием начинает вкладывать деньги в библиографические редкости. Так и хочется вслед за Станиславским воскликнуть: «Не верю!» А с другой стороны, что такое 1921–1923 годы в истории России? C октября 1917-го по июль 1921-го цены выросли в 7912 раз! Деньги потеряли свое значение. В 1920 году месячная зарплата позволяла человеку кормить себя только три дня – если он покупал продукты на рынке (а больше негде было). Горожане, военные, чиновники кормились пайком. В Поволжье царит повальный голод. Пять миллионов умерших. Случаи людоедства. К весне 1921 года положение еще ухудшилось. Остатки зерна съели, сеять было нечего. Дом в то время можно было купить за ведро квашеной капусты. После небольшой передышки – НЭПа – наступил период сплошной коллективизации.

1932-1933 годы – страшный период Голодомора для малой родины Лидии Руслановой – Мало-Сердобинского района Пензенской области. Из беседы с директором районного музея поселка Малая Сердоба С.А. Пчелинцевым я узнал, что с 1929 по 1934 годы население района упало с 53 до 32 тысяч человек. За 1932-1933 годы в Малой Сердобе умерло 300 человек (на улице Октябрьской часть порядка, вообще, выпала, люди вымерли и появился прогал); в селе Старое Славкино умерло до 600 человек. Умерших хоронили без гробов. Продотряды выгребали все, даже то, что было выдано на трудодни. И совершенно неслучайно, как назидание потомкам, в Малой Сердобе, по инициативе сына Долгова Константина Николаевича – расстрелянного учителя – появился первый в области памятник «Жертвам голода и политических репрессий».

21 ноября 1937 года арестован муж Руслановой Н. Наумин – «является участником террористической организации и имел намерение совершить террористический акт над руководителями Советской власти». Осуждён Военной коллегией Верховного суда СССР по статьям 58–8 и 58–11 УК РСФСР к расстрелу. Приговор приведён в исполнение в тот же день, 3 января 1938 года. В июне 1957 года Военной коллегией Верховного суда СССР Наумин был полностью реабилитирован. Что характерно, Русланова никогда не состояла в партии, что, в общем, нетипично для человека ее уровня, учитывая особенности той эпохи.

Ее первый сольный концерт состоялся летом 1923 года в Ростове-на-Дону в составе местного эстрадного театра «Скоморохи». Концерт проходил на подмостках сада бывшего Камергерского клуба. Это было её первое официальное место работы. В 1920 году на Дону окончательно установилась советская власть. Русланова была не робкого десятка, но порой, ее прямота могла выйти ей, как говорится, боком. Один такой случай имел место на приеме у Сталина. Вождь, указав на обильно накрытый стол, предложил Руслановой угощаться. “Я-то сыта. А вот моих земляков в Поволжье накормите! Голодают!” Сталин бросил: «Какая рэчистая!» Но с тех пор Русланову в Кремль не приглашали. Миф это, из многих других, приписываемых Руслановой, или такой эпизод, действительно, имел место – наверняка сказать трудно. Лично мне такой (или подобный) диалог со Сталиным, или, может, с кем-то из других больших начальников не кажется совсем уж невероятным. Всенародно любимая певица могла многое себе позволить. Например, подарить бриллиантовую брошь из коллекции Н.Н. Гончаровой (жены Пушкина) супруге маршала Жукова, а на прием в Кремль явиться в роскошной бриллиантовой диадеме из коллекции царской семьи, на что обратил внимание cам Сталин. Многое уже зная, но не все правильно оценивая, она могла «рубануть» такое, за что другому, мягко говоря, не поздоровилось бы. На одном из банкетов Лидия Андреевна случайно опрокинула бокал с вином на скатерть. Сидевший рядом, не менее знаменитый Алексей Толстой, недовольно пробормотал: «Осторожно, будет пятно на моих брюках!» На что Русланова, не моргнув глазом, заявила: «У тебя без пятен только брюки и остались!»

Лидия Андреевна. 1940-е гг.

Лидия Русланова с мужем Владимиром Крюковым. 40-е годы

Лидия Русланова с приёмной дочерью Маргаритой

Прочитав все это, я кое-что вспомнил, о чем, думается, Русланова и тогда знала. Есть свидетельства, что Алексей Толстой написал «лжедневник» фрейлины императрицы Анны Вырубовой. Он же в 1944 году входил в специальную комиссию, созданную по личному распоряжению Сталина, под руководством уже тяжело больного нашего земляка, прославленного нейрохирурга с мировым именем, Николая Ниловича Бурденко, которая фальсифицировала Катынские события. 26.11.2010 года Госдума России приняла заявление «О Катынской трагедии и ее жертвах», в котором, в частности, говорится: «Катынское преступление было совершено по прямому указанию Сталина и других советских руководителей. В Катынском лесу покоятся тысячи советских граждан, уничтоженных сталинским режимом в 1936–1938 годах. Именно на них отрабатывалась технология массовых убийств, которая затем в том же месте была применена в отношении польских военнослужащих». 16 июля 2012 года патриарх Кирилл освятил храм-памятник «Воскрешение Христово» на месте массового расстрела 4,5 тысяч поляков – страшный символ общей трагедии России и Польши. А рядом в лесах – массовые захоронения тысяч наших.

Семейный подряд и бюджетное коллекционирование

В 1929 году Лидия Русланова развелась с Наумом Науминым и вышла замуж за известного конферансье Михаила Наумовича Гаркави, как и первый муж тоже был «из благородных». Да, это тот самый толстяк весом 120 кг, который внес кое-что очень значительное в наш новогодний ритуал. Шампанское за новогодним столом мы пили не всегда. А 1 января 1937 года во Дворце съездов, на новогоднем приеме, тамада праздника и, по совместительству, Дед Мороз, Михаил Гаркави. под бой курантов поднял бокал незадолго до этого запущенного в производство «Советского шампанского» и провозгласил здравицу. С тех пор и пошло.

Они, как говорят в народе, сошлись и стали жить в гражданском браке. Известная певица, любимица публики, и не менее известный и популярный конферансье. Был лично знаком с Владимиром Маяковским, да и, вообще, со всем театральным миром Москвы. Состоял в приятельских отношениях с известными писателями, художниками, музыкантами. И если у Руслановой и был какой-то расчёт, когда она связывала с ним свою жизнь, то Гаркави вполне оправдал его: новый муж ввёл её в артистический свет столицы, в богему. Чего ей, порой, при всей её независимости, всё же не хватало. Помимо того, что он был, как бы сказали сегодня, богемным тусовщиком, Гаркави слыл ещё и страстным коллекционером. Русланова собирала только редкие книги, но под влиянием нового мужа увлеклась ещё и коллекционированием живописи, а также антиквариата и драгоценностей. Разобраться в живописи ей помогал знаменитый художник Игорь Грабарь, с которым она подружилась.

Грабарь был совершенно невероятной фигурой для сталинской эпохи. Его крёстным был дядя художника Кустодиева. Учился живописи у Репина, был попечителем Третьяковской галереи в 1913-1925 гг. и близким другом жены Троцкого. В самом начале сталинских чисток Грабарь ушёл со всех своих ответственных постов и возвратился к живописи. Он написал портрет девочки по имени Светлана, который вдруг стал невероятно популярен. Принимал непосредственное участие в реставрации иконы Андрея Рублёва «Троица». Современный Всероссийский художественный научно-реставрационный центр, выросший из созданных Грабарём Центральных реставрационных мастерских, носит его имя. С 1944 года – директор Института истории искусств АН СССР.

В начале 1943 года Грабарь выдвинул идею компенсации потерь советских музеев за счет конфискации произведений из музеев Германии и её союзников. Он возглавил Бюро экспертов, которое составляло списки лучших произведений из музеев Европы, готовил «трофейные бригады», отправлявшиеся на фронт, и принимал эшелоны с произведениями искусства. По линии Бюро экспертов Грабаря было возвращено 24 вагона музейных ценностей.

С новым мужем Руслановой было легко. Гаркави умел превращать жизнь в праздник. Певица вплоть до 1932 года числилась по военному ведомству. Работая в театральном бюро Центрального Дома Красной Армии, она всегда была под рукой у высшего военного командования, которое, по существу, и являло собой высшее руководство страны. C 1933 года Лидия Русланова работала артисткой музыкально-эстрадного управления Государственного объединения музыкальных, эстрадных и цирковых предприятий. В 1930-е годы Лидия Русланова ездила с гастролями по всему Советскому Союзу: несколько раз побывала на Дальнем Востоке, на крайнем Севере, в Сибири, Закавказье, на Урале, в Белоруссии, пела перед строителями первых пятилеток, колхозниками. Её голос обладал большой силой и выносливостью, позволяя ей участвовать в четырёх-пяти концертах за один вечер. В конце 30-х Лидия Русланова была одной из самых высокооплачиваемых артисток СССР, её голос звучал по радио и из граммофонов, концерты неизменно проходили с аншлагами. Заработанные деньги она тратила на коллекционирование картин русских художников, икон, старинной мебели, украшений, фарфора, любила красиво и дорого наряжаться.

Когда Русланова встала на ноги и решила разыскать Авдея и Юлию, следы их уже исчезли. Ни брата, ни сестры она не увидит долгие годы. Она отыщет их в середине 1930-х. И не только Авдея и Юлию, но и единокровную сестру Александру – Шуру – дочь Андриана Маркеловича от второго брака. Они будут жить в Саратове. Авдею она купит дом. А Юлию перевезёт в Москву и устроит на жительство в столице, поможет с квартирой и работой, будет всегда по-родственному опекать. Шура тоже будет навещать свою знаменитую старшую сестру в Москве. В столице ей не понравится, и она, погостив, всегда будет возвращаться в родной Саратов, с подарками и обновками.

«Лидочка-Стрептоцид»

В 1939 году началась Советско-финская война. Зимой 1940 года Лидия Русланова в составе концертной бригады выехала на фронт. Стояли тридцатиградусные морозы. Работать приходилось в тяжелейших условиях. Передвигались на дрезине, на автобусе, на самолёте, на санях, а иногда на лыжах. Фанерные домики не прогревались походными печурками, поэтому не только выступать, но и отдыхать приходилось в ватниках. Спали артисты, не раздеваясь, головой к мёрзлой стенке, ногами к печке. Многие артисты не выдерживали. Но не Русланова. Она принимала стрептоцид, чтобы не потерять голос от простуды, и не пропустила ни одного концерта. За двадцать восемь дней концертная бригада дала более ста концертов. Чтобы поддержать дух приунывших коллег-артистов, Михаил Гаркави и Илья Набатов придумали игру, названную «ночлежный дом». Каждому артисту придумывалось прозвище, которое постоянно «обыгрывалось». Сама Русланова откликалась на имя «Лидочка-Стрептоцид».

От сумы и от тюрьмы не зарекайся…

С первых дней Великой Отечественной войны Лидия Русланова выезжает на фронт в составе одной из лучших концертных бригад. Несмотря на близость фронта, артисты не отказались ни от одного выступления. Концерты проходили с успехом, артистов тепло принимали. В начале войны в репертуаре Руслановой появилась песня «Валенки», ставшая её «визитной карточкой». Лидия Русланова давала концерты для солдат в течение всей войны. Выступать нередко приходилось в сложных условиях – под открытым небом, в окопах, землянках, госпиталях. В апреле 1942 года под Волоколамском, где Лидия Русланова выступала с концертами во 2-м гвардейском кавалерийском корпусе, она познакомилась с генерал-майором Владимиром Крюковым, соратником Георгия Жукова. Генералу было 44 года, на три больше, чем Руслановой.. Крюков был вдовцом: его жена умерла в 1940 году, оставив мужу пятилетнюю дочь. Несколько раз Русланова по приглашению генерала приезжала в корпус Крюкова. В июле Лидия Русланова развелась с Гаркави и вышла замуж за Крюкова. Это случилось в 1942 году. Именно этот брак вознес её на вершину. Но он также стал и причиной её злоключений. По поводу развода она говорила: «Ну что делать: генерала люблю, люблю всей душой, и Мишку жалко». Певица сама предложила Крюкову расписаться. Сразу после свадьбы с Крюковым ездила в Ташкент, забрала дочь Крюкова – Маргариту, устроила в Москве, а после воспитывала как свою. 28 июня 1942 года Лидии Руслановой присвоили звание заслуженной артистки РСФСР. На свои собственные средства, заработанные во время предвоенных гастролей, как свидетельствует Маргарита Крюкова, Лидия Русланова приобрела две батареи «Катюш», которые были отправлены на Первый Белорусский фронт в корпус, которым командовал её муж. Весной 1945 года Лидия Русланова вместе с наступающей армией прибыла в ещё не полностью освобождённый от гитлеровских войск Берлин. Первое выступление русских артистов в Берлине состоялось 2 мая 1945 года, у стен рейхстага. Русланова выступала вместе с казачьим ансамблем песни и пляски Михаила Туганова. Больше всего солдаты просили исполнить знаменитые «Валенки», и певица объявила: «А сейчас Валенки, не подшиты, стареньки, которые до самого Берлина дошагали». Концерт продолжался до поздней ночи. После концерта Русланова углём поставила свою подпись на колонне рейхстага рядом с фамилиями солдат.

Фронтовая бригада московских артистов на Южном фронте.
Выступление Лидии Руслановой (человек у кабины - Михаил Гаркави). 1941 год.

Батарея «Катюш», созданная на средства Руслановой

В Берлине состоялось несколько концертов Лидии Руслановой – у рейхстага и у Бранденбургских ворот. Великая Отечественная война стала вершиной популярности Лидии Руслановой. Всего на фронтах Великой Отечественной она дала более 1 120 концертов. Лидия Русланова в августе 1945-го была награждена орденом Отечественной войны 1 степени, который, в 1947-м, по решению правительства, как незаконно выданный, был отобран. Основанием для этого послужило вышедшее в июне 1947 года постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «О незаконном награждении тт. Жуковым и Телегиным певицы Л. Руслановой и других артистов орденами и медалями Советского Союза». Г.К. Жукову был объявлен выговор. Основанием послужило допущение им, якобы, «преступного нарушения Указа Президиума верховного Совета СССР от 2 мая 1943 года», ввиду того, что «Русланова и другие награжденные артисты в количестве 27 человек не имеют никакого отношения к армии». После ареста на вопрос следователя: «За какие заслуги Вас представили к ордену?» – Русланова отвечала: «Насколько мне помнится, в приказе было написано, что за культурное обслуживание воинских частей, и за то, что на мои деньги были изготовлены две батареи «Катюш». Следователь: «Во время войны многие отчисляли средства на вооружение Красной Армии, однако орденами их за это не награждали». «Это верно. Справедливости ради должна сказать, что если бы я не была женой Крюкова и не была лично знакома с Жуковым, то вряд ли меня бы наградили орденом». Стоит отметить, что это была боевая награда, поэтому существовали чёткие критерии, по которым этим орденом награждали. Словом, надо было совершить если и не подвиг, то что-то очень значительное на поле боя. Поэтому, наверное, нельзя считать таким уж несправедливым решение правительства об аннулировании приказа о награждении Руслановой боевым орденом. Другой вопрос, чем было продиктовано такое решение… Но вот факт, что всенародно любимой певице так и не присвоили звание народной, справедливым никак не назовешь.

Картины и бриллианты

Лидию Русланову и ее мужа генерала Крюкова арестовали в один день – 18 сентября 1948 года. В середине 1948 года был раскрыт «заговор военных». В сентябре одновременно арестовали генералов из ближайшего окружения Жукова с целью добиться показаний против него. В их число входил и муж Лидии Руслановой Владимир Крюков. В период с 1946 по 1951 гг. по «трофейным делам» было осуждено 182 высокопоставленные персоны. Когда её «Георгия Победоносца» отправили «на исправление» в Одессу, к 7 ноября она послала Жуковым поздравительную телеграмму, подписав её совершенно вызывающе: «Преданная вашей семье Русланова». Осведомители доносили: она говорит, что считает его «великим полководцем, великим человеком и готова идти за ним хоть в Сибирь!»

В 2014 году объявился 67-летний Юрий Лимов из города Кирова, который утверждал, что он – внебрачный сын Лидии Руслановой и маршала Жукова ( кстати, он удивительно похож на маршала). Генетическая экспертиза на 99,1% подтвердила родство Лимова с племянницей Руслановой Лейкиной Юлией Авдеевной. Так что, как говорится, все возможно. Хотя по утверждениям приемной дочери Руслановой Маргариты, Лидия Андреевна в 1944 году прерывала последнюю беременность из-за сахарного диабета.

Говорит Юлия Лейкина: «Насколько мне известно, у Руслановой и Жукова был роман. Но про детей я ничего не знаю».

Житель г. Кирова, Юрий Лимов.                 Маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков.

Дочь маршала Эра Жукова: «В жизни все могло быть. Но Жуков достоин другой памяти. Разбирайте его военные заслуги». И далее дочь маршала добавила, что даже если утверждение Лимова полностью подтвердится, она не станет с ним знакомиться.

Те же секретные сотрудники из артистический среды доносили и вовсе немыслимое: на встрече Нового, 1947 года, Русланова прилюдно указала на пару подстреленных тетеревов, которых кто-то привёз Жукову в подарок (по другим сведениям, сама Русланова), и ляпнула от всей души: «Я тебе желаю, Георгий Константинович, чтобы твои враги так лежали…». Во избежание огласки, зная характер и напор Руслановой, Лидию Андреевну изолировали тоже. Лидии Руслановой было предъявлено обвинение по статье 58 УК РСФСР («Антисоветская пропаганда»). Помимо этого, её обвинили в «грабеже и присвоении трофейного имущества в больших масштабах». В январе 1949 года выходит распоряжение Главного управления по контролю за репертуаром при Наркомпросе СССР о наложении запрета на песни Руслановой. При обыске у нее было найдено: коллекция живописи из 132 произведений искусства известных русских художников, драгоценности и, кроме того, около 700 тысяч рублей наличными. На следствии Русланова говорила: «… Я хорошо зарабатывала исполнением русских песен…Во время поездок даже по существующим твердым ставкам оплаты выступлений артистов я без труда могла заработать в месяц не менее 50-60 тысяч рублей. Таким образом, у меня на руках всегда оставались крупные суммы свободных денег». Для сравнения, средняя месячная зарплата рабочего в 1948 году составляла не более 600 рублей. Советские законы формально не запрещали жить богато, хотя и не очень приветствовали это. Тем не менее, доказательств «нетрудовых доходов» не было. Поэтому следствие пошло по самому простому пути, обвинив ее в антисоветской пропаганде. Вместе с Руслановой арестовали и её аккомпаниаторов, которые подтвердили, что певица неоднократно позволяла себе антисоветские измышления. Впрочем, Русланова ответила им тем же, дав показания, что и они неаккуратно высказывались о политике партии. Едва придя в себя после заключения, она отправляет заместителю министра внутренних дел письмо, в котором просит пересмотреть дела Алексеева и Максакова, так как «оба осуждены в связи и на основании моих вынужденных показаний».

Соловей не поет в клетке

28 октября 1949 года Лидия Русланова была приговорена Особым совещанием при МГБ СССР к 10 годам исправительно-трудовых лагерей с конфискацией имущества. Отбывать наказание её отправили в «Тайшетский филиал ГУЛАГа» – Озёрлаг, где 50 тысяч политзаключенных строили ж.д. трассу до Братска. Генерал Крюков следствие интересовал значительно сильнее, допрашивали его долго и с пристрастием. После трёх лет под арестом, он был осуждён на 25 лет лагерей с лишением всех наград и званий. В Озёрлаге в годы сталинских репрессий было немало актёров, певцов, музыкантов. Кто-то грустно пошутил: «Артистов, как на всесоюзный конкурс набрали». В Тайшете Лидия Русланова находилась три месяца (с декабря 1949-го по март 1950-го). Она давала концерты и в исправительно-трудовом лагере. Во время концертов аплодисменты были запрещены. Долго Лидия Русланова в Озёрлаге не пробыла: 26 марта 1950 года её перевели во Владимирскую тюрьму. Причиной этого стали её независимость, строптивый характер, а также «острый язык». Три месяца её допрашивали вновь, пытаясь получить от неё компрометирующие Жукова показания, но ничего не добились. Во Владимирский централ Лидия Русланова прибыла 29 июня 1950 года, где отбывала наказание на основании выписки из протокола № 24а от 7 июня 1950 года Особого Совещания при МГБ СССР, согласно которой «её содержание в исправительно-трудовом лагере заменено тюремным заключением…». Тюремное начальство, намекая на возможные послабления, не раз просило Русланову спеть на праздничном вечере, на что Русланова, выразительно глядя на решетку, отвечала: «Соловей не поёт в клетке».

Возвращение из забвения

Особое совещание при министре внутренних дел Союза ССР 31 июля 1953 года (протокол № 30-а) решило: «Постановление ОСО при МГБ СССР от 28 сентября 1949 года и 7 июня 1950 года в отношении Крюковой-Руслановой Лидии Андреевны отменить, дело прекратить, из-под стражи её освободить и полностью реабилитировать». В начале августа Лидию Русланову освободили. В заключении певица провела четыре года. Крюкову вернули награды и звание. А вот с ценностями Руслановой вышла заминка. Часть картин ей удалось вернуть, а вот почти все драгоценности пропали. Удалось вернуть часть конфискованного имущества, в том числе 103 художественных полотна. Но заниматься вновь коллекционированием Русланова уже не хотела. В 1998 году в газете «Комсомольская правда» появилась статья, в которой главный хранитель Третьяковской галереи Лидия Ромашкова рассказывала: «В 1953 году сама Русланова согласилась официально передать нам часть своей коллекции: работы Репина («Ратник XVII века»), Рокотова («Портрет неизвестной в белом платье»), Федотова («Портрет неизвестного офицера»), Серебряковой («За завтраком»)». Взамен несправедливо конфискованных ценностей ей предлагали компенсацию в размере ста тысяч рублей. Но сама певица оценивала свои пропавшие ценности в два миллиона рублей. В этом вопросе стороны так и не пришли к согласию. На вопрос дочери: «Всё, что ты заработала за 30 лет, отняли. Как ты можешь спокойно к этому относиться?» – Лидия Русланова ответила: «Всё это не имеет значения. Унизили ни за что перед всей страной – вот это пережить невозможно». И еще она сказала: «В нашей действительности обладать частной собственностью в каком-то выражении – полная бессмыслица, в доме должно быть чисто, уютно, но без всяких коллекций».

Началась активная гастрольная жизнь, запись новых пластинок. Ее первый после освобождения концерт состоялся в зале имени Чайковского. Уже за два часа до начала концерта к залу было ни подъехать, ни подойти. А когда она вышла на сцену, все, кому удалось попасть внутрь, встали и в едином порыве ураганными аплодисментами приветствовали любимую певицу.

Первым, что приобрела Лидия Русланова, был автомобиль ЗИМ чёрного цвета для мужа. Квартира была в тот момент почти пустой. Но через некоторое время у них была не только машина, но и дом в Переделкино. «После освобождения, – вспоминал актер Алексей Баталов, – Лидия Андреевна и Владимир Викторович отправились на птичий рынок. Там они скупали птиц, продаваемых в клетках, и тотчас выпускали их на волю, потратив все имеющиеся деньги». Постепенно жизнь налаживалась. Но муж Лидии Руслановой Владимир Крюков так и не смог оправиться после тюрьмы. Он перенёс два инфаркта. 16 августа 1959 года он умер. Лидия Русланова тяжело переживала потерю мужа и почти на год прекратила гастроли. Вместе с сестрой Юлией Андреевной Лидия Русланова пропела панихиду в церкви по своему мужу. В августе 1973 года Русланова приняла участие в серии больших концертов, последний из которых прошел в Ростове, где певица начинала свою певческую карьеру в далеком 1923 году. Лидия Андреевна скончалась 21 сентября 1973 года. Причина смерти – сердечный приступ. После вскрытия стало известно, что артистка за свою жизнь перенесла не меньше шести инфарктов. Недаром она говорила: «Сердцем пою». Похоронена певица на Новодевичьем кладбище в Москве. Проводить любимую артистку в последний путь пришло так много людей, что движение транспорта у кладбища пришлось остановить.

В честь столетия со дня рождения Лидии Руслановой в Малосердобинском районе Пензенской области была открыта Мемориальная доска, расположенная на здании районной детской школы искусств. А 9 сентября 2015 года в селе Ключи того же района открыт «Историко-культурный центр имени Лидии Руслановой». Наша землячка, великая Лидия Русланова, прошедшая легендарный, но и жестокий путь от Рейхстага до Гулага, завещала потомкам: «За будущее русской песни я спокойна. Пока жив русский народ – вечна жива будет и русская песня». И как современно звучит сказанное ей: «Европу уважаю, а Россию люблю до боли!»

P.S. После написания статьи решил показать ее биографу Лидии Руслановой, уважаемому мною М.С. Полубоярову, который еще раз помог мне взглянуть по-новому на некоторые факты из жизни великой певицы. В том числе, он написал: «Проблема бриллиантов будируется искусственно, специфическим обществом, которому русская песня совершенно неинтересна. … Да и кто считал у великих артистов деньги!... Среди всей этой публики порядочные люди очень редки. И Русланова из числа лучшей половины. Наплевать на эти бриллианты и забыть!»

Почти со всем согласен, но уж больно кровавый 20 век, со всеми революциями и войнами, оказался для большинства россиян совсем не бриллиантовым.