член Русской партии, член «РОС», православный писатель
Апология* Александра Крылова
Чем хорошо время перемен? Конечно, не хаосом и разрушением, а надеждой на будущее, новыми горизонтами, новым смыслом жизни. Это время бифуркации – точки разветвления возможных путей эволюции системы, при малом изменении ее параметров. А непосредственно в жизни – время смены логики социального поведения, время идеологического обновления и время отбрасывания отживших догм. При этом надо помнить, что промежуточное состояние, между умирающем старым и еще не родившимся новым, относительно очень коротко – дальше новая система бронзовеет и принципиальные правки становятся невозможны. Идеологи также становятся не нужны – приходит время начетников, переливающих из пустого в порожнее. Но сейчас – время перемен!
Каждый, кто хотя бы время от времени заходит на чат «Матронин двор», не мог не обратить свое внимание на разгоревшуюся дискуссию сначала с неосталинистом, а затем со сторонником уранополитизма. Казалось бы, что между ними общего – один ярый сторонник «Красного проекта» в новой упаковке, другой не менее ярый неохристианин, у которого нет «ни Эллина, ни Иудея». Но у них есть то, что их объединяет – для того и другого русская культура, как и «Русская идея», вторичны, по их версии – у русских нет ничего своего, сам по себе «Русский проект» не интересен в принципе. Им, по большому счету, на русских и на русские национальные проблемы – наплевать. По их мнению, в Мировом раскладе мы, русские, сами по себе ничтожны, исторический хлам, и главное наше предназначение – служить расходным материалом для реализации предлагаемого ими проекта. В общем-то, ничего нового – «кошерное мясо» Павла Флоренского из дискуссии с Василием Розановым 1913 года, или роль «Вселенской жертвы» в опусах В.С. Соловьева конца XIX века.
Поэтому появление более глубокого по содержанию труда Александра Сергеевича Крылова было вполне закономерно. Русский ответ на «Высших приоритетах» сегодня, в бушующем море идеологических схваток, давно ожидаем и крайне необходим. Оставаясь в рамках «Русского Православного Проекта», Крылов открывает дискуссию и дает лаконичную, отточенную отповедь всем тем скрытым и явным врагам русского народа, которые в той или иной форме пытаются навязать нам комплекс неполноценности, лишить нас воли к сопротивлению и окончательно зачистить. Как он говорит: «Идёт постоянная борьба между представителями различных религий, направленная на дискредитацию смысла и содержания учений».
Для обоснования своей позиции Крылов подвергает ревизии само
понятие «Первородный грех», поясняя, что «В православном богословии термин
«первородный грех» стал закрепляться лишь с середины XVII века, после того как
был использован в «Малом катехизисе патриарха Иосифа» (
Также он проводит резкую границу между иудаизмом и христианством: «У христиан же в качестве Бога Отца выступает триединое божественное Начало во главе с Отцом Небесным, Сыном (Иисусом Христом) и Святым духом, что вообще-то никак не соприкасается с иудейским Иеговой, потому что, судя по его деяниям и требованиям к иудеям, связанным с уничтожением всего, что движется и дышит, включая женщин и детей, Иегова никак не походит на божественную сущность. Кроме того, надо сказать, что Иегова был Богом плоти и строителем мира, тогда как Иисус Христос был Богом Благой Вести. Ему были чужды концепции Благой Вести, соединённые с ветхозаветной религией…». И в этом вопросе его позиция перекликается с этнотеологией протоиерея Димитру Станилое, канонизированного Румынской Православной Церковью.
Но это только выборочный пример богословских вопросов, которые поднимает Крылов. Конечно, взгляды Александра Сергеевича на многие теологические вопросы могут, на первый взгляд, показаться радикальными и противоречащими устоявшемуся господствующему мнению, но время сегодня революционное и требует от каждого из нас встать по свою линию эсхатологического фронта, а для начала нужно каждому понять, что между струйками никому проскользнуть уже не удастся: «Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих» (Откр. 3:15-16).