ПОЖИЗНЕННЫЙ БЛЮСТИТЕЛЬ ПЕНЗЕНСКОЙ РИСОВАЛЬНОЙ ШКОЛЫ К 120-летию Художественного училища им. К.А. Савицкого

ПОЖИЗНЕННЫЙ БЛЮСТИТЕЛЬ ПЕНЗЕНСКОЙ РИСОВАЛЬНОЙ ШКОЛЫ-1

К 120-летию Художественного училища им. К.А. Савицкого

Продолжение следует

Николай Ярошенко. Портрет П.П. Семёнова-Тян-Шанского. Собственность РГО.

Ежегодно 2 (14) февраля Пензенское художественное училище по традиции отмечает очередную дату со дня торжественного открытия в 1898 году.

Со дня обнародования завещания, трагически погибшего в Париже, бывшего губернатора (на посту губернатора был 4 года 9 месяцев 2 недели) и мецената Пензы, Николая Дмитриевича Селиверстова, в создании художественного училища огромная, незаменимая роль, безусловно, принадлежит Петру Петровичу Семенову-Тян-Шанскому.

Селиверстов оформил завещание (17 октября 1890 г. в Петербурге, т. е. за 21 день до убийства), которое им было продумано до мелочей. Со времени его работы в Пензе, на посту губернатора, до его гибели прошло 18 лет 7 месяцев 18 дней. Но Пензу он не забывал, о чем свидетельствовали строки в его завещании. Единственным условием по завещанию следовало, что Рисовальная школа должна носить его имя.

Одним из душеприказчиков, по исполнению завещания, Селиверстов назначил своего давнего хорошего знакомого, ещё со времени обучения в Школе гвардейских юнкеров и кавалерийских подпрапорщиков Петра Петровича Семенова (с 1906 г. – Семенова-Тян-Шанского). В этой школе в разное время учились: М.Ю. Лермонтов, братья Филарет и Модест Мусоргские, один из которых известен как композитор: с педагогом школы Карлом Мердером обучался будущий Российский император Александр II.

Пётр Петрович Семёнов родился в родовом имении отставного капитана гвардии Петра Николаевича Семёнова (1791–1832) в селе Урусово Ранненбургского уезда Рязанской губернии в ночь с 1-го на 2 января 1827 года. Его детство было окружено любящими родными людьми – папой и мамой, дедушкой и бабушкой, старшим братом Николенькой, и сестрой Наташей, и проходило в старинном деревянном доме с большим фруктовым садом.

Матушка уделяла цветоводству много времени и увлекательно рассказывала детям о росших в саду растениях. Названия – аквилегия, анемоны, желтофиоли, дельфиниум, пионы и маки – Пётр Петрович помнил всю жизнь.

Отец семейства, Пётр Николаевич, за доблесть в сражении при Бородине был награждён золотым оружием. Попав в плен к французам, бежал, вернулся в строй под Парижем, пройдя пешком через всю Европу. За границей он проявил интерес к фермерским хозяйствам. Ещё в юности он писал стихи и сочинил оперу-водевиль, получил известность как актёр-любитель и чтец. Уйдя в отставку, Пётр Николаевич занялся устройством хозяйства и семейной жизнью. Осенью 1821 года он женился на Александре Петровне Бланк (1801–1847), внучке московского архитектора екатерининского времени Карла Бланка, и увёз жену в своё имение, где они счастливо зажили. Но в 1832 году по дороге в тамбовское имение тяжело заболел его слуга. Ухаживая за ним, заразился тифом и барин. Через несколько дней сорокалетний отец семейства скончался.

После внезапной смерти отца мать, у которой осталось трое малолетних детей, не смогла оправиться от тяжелого нервного потрясения. Однако ей удалось дать детям хорошее первоначальное образование. Зимой 1836 года старший сын Николай (1823–1904), успешно сдав приёмные экзамены, был принят в Пажеский корпус. Несколько позже сестру Наташу (1825–1899) отдали пансионеркой в Екатерининский институт в Петербурге. Пётр, единственный из детей, остался в Урусове. Уже к десяти годам он знал латинские названия цветов и деревьев, росших в саду, оранжерее, теплице и в комнатах. Все садовые книги были проштудированы с необычайной быстротой. В нём зарождался большой интерес к природе. Изучение окрестностей имения с изобилием крутых скатов и обрывов, множеством ручьёв, текущих по дну оврагов и ложбин, сбор растений, бабочек, наблюдения за явлениями природы, ежедневные работы в саду по пересадке растений, планировке клумб и куртин – занимало его с утра и до вечера.

Праздности этот ребёнок не знал вовсе, не по годам был вдумчив и ответственен. В «Мемуарах» П.П. С-Т-Ш. описан такой эпизод, случившийся в 1837 году в Петербурге. Петя с мамой приехали навестить старших брата и сестру. В ответ на поданное вдовой прошение император Николай Павлович распорядился выдать ей пять тысяч рублей. К немалому удивлению чиновников Государственного казначейства означенную сумму приехал получать по доверенности матери одиннадцатилетний мальчик. Из-за возникшего замешательства процедура длилась более трёх часов... С двенадцатилетнего возраста мальчик был вынужден управлять крупным имением в шестьсот душ. Ему часто приходилось выступать в роли третейского судьи между крепостными и больной матерью. Чтение книг (сначала русских и французских, а потом немецких и английских) в отцовской библиотеке, прогулки на природе, собирание коллекций растений и насекомых, географические атласы занимали его дни. Петя свободно говорил по-французски, по-немецки и по-английски.

На выбор дальнейшего научного пути оказал большое влияние окончивший в своё время Геттингенский университет ботаник Даниил Иванович Крейме (он слушал лекции профессора Эрхарда, ученика великого Линнея), приглашенный в 1841 году для занятий с любознательным подростком. Дядя мальчика, Михаил Николаевич, привёз Петра в Петербург для определения в Пажеский корпус, однако из-за позднего приезда вакансия оказалась упущенной. Год занятий в пансионе полковника Тихонова позволил Петру Семёнову блестяще сдать экзамены в Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. С 1842 года он обучался в Школе на казённый кошт. Редкие способности и неутолимая жажда знаний выделяли его среди соучеников. Весной 1845 года юноша блестяще заканчивает эту привилегированную Школу, но военная служба не привлекла его. Он поступил вольнослушателем в Петербургский университет и через три года окончил его с дипломом кандидата естественных наук. Его увлекало землеведение, как наука. В 1849 г. П.П. становится библиотекарем Императорского Русского географического общества, а в 1850-м секретарём отделения физической географии. Первой экспедицией стал пешеходный переход из Петербурга в Москву через Новгород с изучением растительности. В 1851 г. им были исследованы бассейны рек Оки и Дона и написана работа «Придонская флора в её отношениях с географическим распределением растений в Европейской России». Он стал магистром ботаники.

Большое влияние на начинающего исследователя оказало знакомство с крупными учёными. В 1851 г. П.П. женился на Вере Александровне Чулковой. (1833–1853), в ноябре1852 г. в семье рождается сын Дмитрий (1852–1917), а в 1853 от скоротечной чахотки, длившейся стремительно и неотвратимо два месяца, умирает любимая жена.

Пётр Петрович буквально обезумел от горя. Он тяжко заболел воспалением мозга. Через 4 недели болезни Семёнов оказался на грани гибели. Он уже не мог говорить, принимать пищу, затем начались сильнейшие нервные припадки... Но случилось труднообъяснимое выздоровление. Приговорённый медиками, вконец истощённый и впавший в беспамятство человек, стал медленно возвращаться к жизни.

Судьба словно сберегла П.П. для будущих свершений. Едва придя в себя после потери жены, П.П., уступая требованиям врачей и уговорам родных и друзей, отправился за границу.

Он решил продолжить образование в Берлине, крупнейшем центре географической науки. К началу летнего семестра он зачислен в студенты университета. Ему посчастливилось познакомиться с 84-х летним А. фон Гумбольдтом – «отцом современной географии», слушать лекции Карла Риттера (чьё «Землеведение Азии» Семёнов уже начал переводить на русский язык) по географии и Генриха Бейриха и Густава Розе (сопровождал Гумбольдта в его азиатской экспедиции) по геологии. Тогда же у Семёнова зародилось желание совершить экспедицию на Тянь-Шань.

С целью подготовки самого себя к экспедиции на Тянь-Шань, он совершал самостоятельные восхождения в тирольские и швейцарские Альпы, поднимался на Везувий 17 раз с разных сторон, доходя до кратера и рискуя быть отравленным удушливыми газами.

Весной 1855 г. Семёнов возвратился в Россию. Зимой 1855–1856 гг. он завершил работу над переводом I тома «Землеведения Азии» Риттера, подготовив его к печати. Том включал обширные дополнения Семёнова в текст и в научную терминологию. Семёновым впервые были введены в русский язык термины: «нагорье», «плоскогорье», «горная цепь». К этому времени он подготовил и перевод двух следующих томов.

В географическом обществе Семёнов заявил, что для составления дополнений к следующим переведённым им томам Риттеровской «Азии» ему необходимо посетить Алтай и некоторые местности Средней Азии. Получив поддержку от руководителей Общества, весной 1856 г. Семёнов выехал в далёкое путешествие. В августе 1856 г. он достиг укрепления Верного (ныне Алма-Ата). Отсюда начинался неисследованный край для европейской науки – на восток и на юг Верного вплоть до Пекина и до Индии простиралось гигантское белое пятно. Terra Incognita (неизвестная земля) – так называли географы Центральную Азию.

Научные и географические исследования и открытия Семенова (он был первым европейцем, исследовавшим с научной целью эту территорию, ранее совершенно недоступную и не имевшую описаний область Центральной Азии) произвели переворот в господствовавших ранее в мировой науке представлениях об этой горной системе и носили стратегическую и оборонную значимость для России.

На эту горную область со стороны Индии претендовала Великобритания. После обнародования научных результатов экспедиций, совершенных Семеновым (им были подробно описаны 23 горных перевала, которые были им пройдены с казачьими конными отрядами), вопросы о принадлежности территории и приоритете России в этой области исчезли. Было получено два поперечных геологических разреза Тянь-Шаня, определено до 50 высот, собрано 300 образцов горных пород, коллекции насекомых и моллюсков, 1000 экземпляров растений, в том числе много форм неизвестных науке. Отчёт о результатах путешествия появился в XXIII выпуске «Вестника ИРГО» за 1858 г.

Результаты двух больших опасных экспедиций Семенова, в сопровождении казачьих отрядов в 1856 и 1857 г.г. в районе горной системы Тянь-Шань, получили большую известность в Западной Европе и Америке.

В 1859–1860 годах П.П. Семенов был назначен заведующим делами Редакционных Комиссий по подготовке к крестьянской реформе 1861 года. Он исполнял обязанности Главного Редактора всех трудов Комиссий и занимался подготовкой реформы в качестве Эксперта Комиссии. Он занимался огромным объемом статистических работ. Бурные обсуждения сопровождали подготовку реформы, результатом которой стал знаменитый Манифест 19 февраля 1861 года. Участие в процессе, приведшем к отмене крепостного права в России, Пётр Петрович считал главным делом своей жизни.

Он не оставлял работы и в Географическом обществе. Перевод и издание III тома Риттеровской «Азии», участие в издании карты Европейской России и Кавказа, редактирование грандиозного издания – Географическо-статистического словаря (1863–1885), руководство многотомным изданием «Россия – полное географическое описание нашего отечества». Он также был редактором многотомного издания «Живописная Россия» – вся эта деятельность могла совмещаться с работой по крестьянской реформе лишь при наличии почти невероятной трудоспособности, какой Семёнов обладал.

В 1861 г. он сделал предложение руки и сердца дочери своего друга, Елизавете Заболоцкой-Десятовской, которой едва минуло 18 лет. Несмотря на довольно значительную разницу в возрасте, брак этот оказался необычайно счастливым и долгим. От второй жены (с 1861 г.) Елизаветы Андреевны Заболоцкой-Дясятовской (1842–1915) у Петра Петровича было семь детей: Ольга (1863–1906), Андрей (1866–1942), Мануил (1868–1871), Вениамин (1870–1942), Валерий (1871–1968), Измаил (1874–1942), Ростислав (1878–1893). В семье воспитывались и приёмные дети («богоданные», как называл их П.П.): Анна и Родольф, а также П.П. заботился о сёстрах Шнейдер, Александре и Варваре. К концу жизни у П.П. было 5 родных сыновей и 13 внуков.

С 1864 г. по 1874 г. Семенов возглавлял Центральный статистический комитет, а еще до 1897 г. – Статистический совет. В 1897 г. Королевское географическое общество в Лондоне наградило русского учёного золотой медалью, а берлинское Географическое общество в 1900 г. присудило ему медаль-премию имени Карла Риттера. Серебряная по статусу, она была выбита в честь Петра Петровича (единственный раз!) из золота.

Вскоре он стал членом Государственного совета.

Он был избран почетным членом шестидесяти шести академий, университетов, обществ разных стран. В честь Семенова-Тян-Шанского назван ряд географических объектов в Средней Азии, на Кавказе, Аляске и Шпицбергене и около 100 новых форм растений и животных. Семёновым была собрана огромная коллекция жесткокрылых, переданная в зоологический музей Академии наук. По подсчёту, сделанному в музее, в ней оказалось более 700 000 экземпляров жуков, не считая дополнительных частей коллекции. В 1889 г. Семёнов был избран президентом Русского Энтомологического общества. Почти полстолетия стоял Семёнов во главе Русского Географического общества. Петр Петрович инициатор и организатор ряда экспедиций прославленных отечественных путешественников Н.М. Пржевальского, Г.Н. Потанина, Ч.Ч. Валиханова, Г.Е. Грумм-Гржимайло, И.Д. Черского, Н.Н. Миклухо-Маклая, П.К. Козлова, В.А. Обручева, П.А. Кропоткина, И.В. Мушкетова, В.И. Роборовского, М.В. Певцова и многих других.

Он был главным редактором «Географо-статистического словаря России» и сам написал для словаря большинство крупных статей, был организатором 1-го съезда статистиков России, а также первой в стране всеобщей переписи населения (1897 г.). 19-го февраля 1911 года состоялось 50-летие освобождения крестьян от крепостной зависимости, и Пётр Петрович, единственный, оставшийся к этому времени в живых член редакционных комиссий, получил высшую награду России – орден Андрея Первозванного.

В 1906 г. в связи с 50-летием начала путешествия в Тянь-Шань и в ознаменование заслуг Петра Петровича перед географической наукой и отечеством к его фамилии и фамилиям его родных и потомкам был добавлен титул Тян-Шанский. Это уникальная награда. Раньше этого удостаивались только полководцы: Александр Невский, Дмитрий Донской, Потемкин-Таврический, Румянцев-Задунайский, Суворов-Рымникский.

Никогда и никто из знаменитых, выдающихся и известных путешественников не получил подобных добавлений к фамилии.

Петр Петрович собрал уникальную коллекцию голландской и фламандской живописи (719 картин и 3500 гравюр) и издал «Этюды по истории нидерландской живописи» (2 части, 1885 – 1890). Это исследование и сегодня не утратило научного значения. Свою коллекцию живописи Пётр Петрович собирал с заранее поставленной целью – дополнить собрание Государственного Эрмитажа недостающими в собрании мастерами. И это ему удалось осуществить. В доме на Васильевском острове картины занимали стены не только в большой и малой гостиных, кабинетах, спальнях, детских, но и в коридорах в так называемой «ковровой развеске» (П.П. старался выгадать каждый квадратный сантиметр), и также висели на дверях с двух сторон. Всё, что невозможно было развешать, помещалось на специальных полках, превращенных в своего рода музейное хранилище. Вильгельм фон Боде – генеральный директор Королевских музеев в Берлине, Абрахам Бредиус (в 1890-х годах – директор музея Мауритсхейс в Гааге) и Корнелис Хофстеде де Грот (вице-директор Мауритсхейса, а затем – директор Гравюрного кабинета в Амстердаме, преподаватель истории искусства принцессе Вильгельмине), молодой искусствовед Йозеф Крониг (позднее – директор музея Франса Хальса в Харлеме), в разные годы приезжали в Россию и останавливались в доме Петра Петровича на несколько недель. Общение продолжалось много лет. Пётр Петрович вёл с ними переписку (с А.Бредиусом она шла на французском языке, а почти все письма П.П. к К. Хофстеде де Гроту написаны по-немецки).

Из сохранившихся писем видно, что иностранные антикварии неоднократно обращались к нему с предложениями о продаже его коллекции за границу, причём по ценам выше закупочных. Но Семёнов не собирался изменять своей цели, и обратился 5 марта 1910 года в 83-летнем возрасте в Императорский Эрмитаж письмом с предложением купить его галерею «за половинную стоимость». При этом предложении он пояснял, что «... назначил свою цену исключительно для Эрмитажа почти вдвое меньшую (250 000 руб.) против расценки (500 000руб.) ...я готов уступить за половинную... цену только потому, что пламенно желаю, чтобы собранная 50-летними трудами и знаниями, она оставалась бы в России и не распалась бы. Охотно бы завещал коллекцию в Эрмитаж, если бы не считал несправедливым обездолить пятерых сыновей и 13 внуков, которым кроме оной галереи не накопил обеспечивающего их наследства. П. Семёнов-Тян-Шанский». К тексту были приложены списки картин, фотографии и экземпляр каталога. Прилагались закупочные документы, чеки, свидетельствовавшие о затраченных суммах на приобретение картин в частную коллекцию. Владелец, желавший сохранить собрание для России, намеревался уступить Эрмитажу половину реальной цены. Это значило, что потратив много сил и труда на создание галереи, коллекционер жертвовал собственной выгодой. Он ограничился только той суммой, которая могла минимально поддержать его семью в будущем. Ещё одна деталь: особое место в его коллекции занимал натюрморт «Охотничьи трофеи» Я. Веникса. Он был подарен Семёнову потомками великой княгини Елены Павловны, твёрдо отстаивающей идею отмены крепостного права, на память. При продаже своего собрания Эрмитажу владелец сделал специальную помету рядом с названием картины в описи, указав: «не продаётся, но передаётся в музей».

Несмотря на выгодные условия, предложенные владельцем, найти такие деньги Эрмитаж был не в силах, ежегодные ассигнования на покупку новых экспонатов составляли пять тысяч рублей.

Но в Эрмитаже хорошо понимали уникальность и благородство такого предложения. Приобретение семёновского собрания стало целью директора музея – графа Дмитрия Ивановича Толстого (1860–1941). Хранитель отделения картин Д.А. Шмидт (1876–1933) проделал огромную работу по составлению множества бумаг описей и актов для чиновников Министерства Императорского Двора. Им были проведены обширные исследования по установлению соответствия цен европейским. В десятках поданных им в те дни рапортов, говорилось об абсолютной невозможности упустить такое пополнение. Наконец 10.6.1910 года в нотариальной конторе П.М. Арцибушева на Невском проспекте сторонами был подписан договор купли-продажи. В знак особого уважения к прежнему владельцу, все работы были оставлены в пожизненное пользование. Оговаривалось одно условие: картины могли быть перевезены досрочно в случае, если старый сенатор ослепнет. Музей выплатил продавцу 10 тысяч рублей залога, а 19 августа все предметы собрания были застрахованы Эрмитажем на 250 тысяч рублей в надёжном «Первом Российском страховом обществе». В 1874 г. П.П. Семенов избран почетным членом Императорской академии художеств в Петербурге.

Сейчас его собрание живописи является собственностью Государственного Эрмитажа.

Окончание следует.