чтобы в минуты роковые
им те, которые живые,
могли умершее отсечь.
Статика и динамика
Время всемирного хаоса, замятни, войн – не только одна кровь, разрушение и подведение скорбных итогов, но и время новых надежд, принципиально новой политики, новых властных кланов и, следовательно, новых глобальных проектов. Иначе зачем «огород городить», зачем разрушать старое? Старое потому и не может удержать достигнутое, что исчерпало свой потенциал, потеряло устойчивость и впало в хаос, иначе все конкуренты уничтожались бы еще на уровне замысла, «под покровом ночи». А на поверхности, для широкой публики – незыблемая стабильность, железная уверенность в своей правоте, демонстрация единства властной пирамиды и, самое главное, необсуждаемый миф о том, что «у них все схвачено» и любая альтернатива невозможна в принципе, а властных ресурсов для поддержания этого мифа в период стабильности вполне достаточно.
Во время хаоса разрушается система подчинения, статика переходит в динамику, властная пирамида распадается на отдельные, враждующие между собой элементы, и если, в этот момент, для разрушения старой системы достаточно одного отрицания, обвинения оппонентов во всех смертных грехах, а зачастую, просто достаточно говорить правду, то для построения новой властной пирамиды одного отрицания мало. Необходим вектор созидания, необходим новый проект, способный увлечь критическое большинство, ведь власть держится в первую очередь не на терроре (террор – исключительно для подавления отдельных инцидентов), а на добровольном, пусть публично и не проговоренном, подчинении (читайте, например, Антонио Грамши). Поэтому так необходим новый проект, необходима новая «точка гегемонии», или, другими словами, точка равновесия общественного мнения.
Глобальный кризис
И чем глубже общественный кризис, чем сильнее распад, чем сильнее потеря доверия к власти, тем более радикальными должны быть вектор созидания. А сегодня, похоже, именно такой случай – как минимум, аналогичный кризису распада феодальной системы Европы XVI–XVII веков, времени гражданских и религиозных войн, только уже в масштабе всего мира, а то и аналог IV–VI веков, когда элита в Западной Европе вынуждена была (кому это удалось) встроиться в новую систему или погибнуть. Так что, сегодня просто сменой декораций уже не обойтись. По-настоящему старых глобальных проектов изначально мало, а те, что есть, нас, русских, мало устраивают, и это, как минимум. А, по большому счету, они нам враждебны по своей основе, на протяжении всей своей истории. Но – обо всем по порядку.
О том, как внедряют различные производные от глобальных проектов, как революционно меняют в них власть, зачастую при помощи большой крови, но при этом, оставляя эти локальные проекты по существу в заданной парадигме своего глобального замысла, произведя замену «шила на мыло», заменив одних своих ставленников на других, информация нет-нет, да и просачивается. Так же стали достоянием гласности и основные механизмы этих пертурбаций (см., например, Сергей Кара-Мурза «Манипуляция сознанием», А.Б. Оришев «Черные коммуникации; как управляют массовым сознанием», Стивен Манн «Теория хаоса и стратегическое мышление»). Но как внедряются глобальные проекты, кто за ними стоит, на каких кухнях их готовят?
Первооснова глобального проекта
Очевидно, что все новые проекты, так или иначе, пусть и не явно, внедряются и контролируются предикторами от власти, иначе они не власть. Вернее, частью идеологов властных группировок, в рамках внутренней конкуренции, которые заранее способны увидеть наступающий коллапс старой системы и спланировать переход через кризис с сохранением, как минимум, своего влияния, а то и – с увеличением своих властных полномочий. При этом заранее открыто афишировать свои планы – смерти подобно. Ведь удар можно получить как со стороны враждебных властных кланов, поскольку власть – союз жесточайшим образом враждующих между собой властных группировок, так и со стороны подмандатного населения, потому что эти новые планы для него не всегда однозначны и приемлемы, и их обнародование может вызвать у него недовольство, которым тут же воспользуются внутренние и внешние оппоненты.
Следовательно, внедрение этих планов в жизнь желательно проводить тайно, исподволь и чужими руками, формально, насколько возможно, оставаясь в стороне. А уж при внедрении глобальных проектов без апелляции к «воле свыше», просто не обойтись. Ведь все заранее предопределено – пророки, созвездия, Заратустра, Каббала… «И это справедливо, – говорит рабби Альбо, – ибо Бог дал евреям власть над жизнью и имуществом других народов». Так же необходима, особенно «на крутых поворотах», и легитимация самой власти волей безапелляционного авторитета. Поэтому, первое, что мы слышим – «нет власти не от Бога». Или у мусульман: «когда Аллах, Велик Он и Славен, желает наказать то или иное племя, то ставит над ним плохого правителя, а если желает воздать ему добром, то ставит над ним хорошего правителя». Более экзотическая форма, как, например, у китайцев, предполагает ссылку на «Мандат Неба», на«Высшего учителя», на «Небесного предка», на «Матерь мира», на «Творца вещей». И так с древнейших времен.
Если верить историкам, то уже критские монархи (1600–1450 гг. до н.э.) принимали серьезные решения не иначе, как после личного совещания с самим Зевсом. Так что, при ближайшем рассмотрении, в «сухом остатке», без ретуши и обмана – все проекты, в том числе и глобальные – продукт коллективной воли, интересов и жажды доминирования властных кланов, передаваемые из поколения в поколение. Только не всем удается играть вдолгую на свою победу – не хватает горизонта планирования. А эта возможность и отличает принципиально подлинную властную элиту от симулякра самозванцев.
Закулиса
История также показывает, что между глобальными проектами очень сложные взаимоотношения, и что одному глобальному проекту, может противостоять только другой глобальный проект: Так как – глобальный проект, это Идея, которая на своих условиях объясняет и объединяет материальный и духовный мир в единое целое, закладывая свою систему поведения и этические правила. Каждый проект имеет своих вполне конкретных хранителей знаний, ценностей и традиций, которые как обручами стягивают и одновременно оберегают от чужеродного влияния свою паству. Вот совокупность этих хранителей и образуют идеологическую основу власти. Внутри проекта власть распадается на различные кланы, ведущие между собой бесконечную войну за вершину властной пирамиды, а все вместе – войну с конкурирующими проектами, как внутри системы, с, так называемой, «пятой колонной», так и за ее пределами.
При этом, никто открыто не говорит, что я делаю то-то и то-то, что я планирую на тридцать шестом ходу своей геополитической игры раздеть тебя и разуть, а на сорок втором – оторвать тебе голову. Глобальные игроки предпочитают находиться в глубокой тени. Правящие кланы не афишируют свое существование, свою структуру и своих членов, как будто их и нет. На поверхности – безликий слой управленцев или даже просто обывателей. Даже само наличие глобальных проектов в основном можно вычислить лишь по косвенным признакам. Также проект не означает государство.Внутри одного государства одновременно могут функционировать несколько взаимоисключающих проектов, поддерживающих через голову официальной власти различные отношения с частью элит других государств. Так что, все сложно, скрытно, и непонятно.
«Вообще-то Зал заседаний Великого Синедриона помещался, как
и положено, на горе Сион, за неприметной, ведущей в полуподвал железной дверью
в слепом, загаженном ослами и туристами переулке, между Гробницей Давида и
домом Каифы. Но Большой Совет в полном составе собирался нечасто, даже в это
легкое на подъем время. До эпохи воздухоплавания избрание в Синедрион означало
обязательное переселение в Иерусалим, иначе собрать необходимый для важных
решений кворум было бы просто невозможно. Теперь Мудрецы слетались со всех
концов планеты не реже двух раз в год – на Суккот и на Песах. Да и в этом,
честно говоря, не было особой необходимости, учитывая современные средства
связи. Впрочем, кто думает о таких мелочах, как необходимость, когда речь
заходит о традиции. А паломничество в Иерусалим в святые дни этих двух
праздников почиталось непременной обязанностью для каждого из семидесяти членов
Синедриона. Из года в год, три тысячи лет они собирались там, в тесном каменном
подвале, при свете смоляных факелов, масляных ламп, неоновых светильников –
старые, мучимые подагрой и ревматизмом люди, управляющие этим миром. Отсюда
вершились судьбы народов, тут создавались и рушились империи, возводились на
престол и низвергались великие владыки, падали и взлетали биржи, развязывались
войны, разрешались казавшиеся вечными конфликты. Мудрецы вели этот мир по
загадочной, заранее предопределенной, явно указанной в Книге Книг дороге. Но
даже среди них, семидесяти избранных, только семеро умели прочесть непонятные
для непосвященных таинственные дорожные знаки. Умирая, они передавали свое
Знание следующим, из уст в уши, из века в век. Невидимые и всесильные, мудрые и
жестокие, они всегда простирали над миром свою морщинистую властную длань.
Всегда. И в эту минуту – тоже…» (Алекс Тарн (Алексей Владимирович Тарновицкий),
Правящие кланы
Глобальный проект объединяет великое множество различных людей со своими интересами. Для управления этим множеством требуется пропорциональное количество управленцев, они же элита – власть. Но люди не совершенны. Находясь во власти, в привилегированном положении, они склонны к быстрой деградации, потере человеческого достоинства, а вместе с ним к утрате управленческих качеств, а затем и самой власти. Однако межклановая борьба – постоянные интриги, заговоры, а также, грызня внутри самого клана – не дает возможности расслабиться, проявить беспечность, наслаждаться жизнью, почивать на лаврах, и, в конечном счете, играет на общую устойчивость правящей системы.
Возникает законный вопрос: из кого формируются правящие кланы? Кто является первоосновой пирамиды власти? Безусловно, в стабильные времена власть передается по наследству, сословия были всегда, есть и будут, как бы они ни назывались. «Сын полковника не может быть генералом, так как у генерала есть свой сын». Кооптация со стороны не в счет. Эта вербовка из низа общества, с одной стороны, позволяет обновить свою кровь, а с другой – изымает из него пассионариев, и не дает возможности создания альтернативного центра силы. По существу – скрытая, превентивная, профилактическая полицейская операция, без применения открытого насилия.Как вариант – «институт еврейских жен» или «институт китайских невест». Кооптация не несет опасности старой системе, так как чужаки тут же встраиваются в действующую пирамиду власти, растворяясь в ней, и не имеют возможности создать ничего своего на новом месте. Янычары не хотят рисковать, они держатся за свое привилегированное положение, они не хотят вернуться назад – им предложено то, чего они не хотят потерять.
Но все это верно для периода стабильности. Периода «стальной» власти. Но все меняется, когда нормальное время заканчивается и наступает парадоксальное время непредсказуемости, которое не является еще полным беспорядком, но все движения власти уже совершенно между собой не согласованы. Это нечто среднее между структурированной системой и полным отсутствием системы. Это так называемая точка бифуркации, когда для системы в таком состоянии достаточно малейшего воздействия, чтобы её разбалансировать, сделать неустойчивой и пустить по новому пути.
Эту нарастающую нестабильность, этот наступающий хаос, чреватый смутой и революцией, как никто лучше чувствуют сами представители власти – информация и прогноз, одно самых основных оружий правящей элиты. И тут наступает самое главное, «момент истины», маски во многом сбрасываются – одни кланы судорожно продолжают цепляться за старое, «чтобы все как при бабушке», другие открыто встают на сторону врага, не стесняясь, признают себя «пятой колонной», адептами чужих идей и чужих проектов, надеясь хоть на подхвате, коллаборантами, сохранить свое привилегированное положение. Но, как показывает история, в выигрыше, в конечном счете, оказываются те, кто заранее начал присматривать себе перспективную программу среди маргинальных проектов, устанавливать связи с их носителями, привлекать на свою сторону наиболее активных их них, и новые идеи приспосабливать к своим клановым интересам. А для своего переформатирования, для старта нового проекта,у старой элиты сохраняются еще накопленные в прежние времена необходимые ресурсы, тут главное – не опоздать.Так что, вновь формируемые правящие кланы почти никогда не состоят только из пассионариев новой Идеи, из активных сторонников нового проекта. Как правило, новая пирамида власти – это сложный симбиоз из представителей старой, наиболее гибкой, рефлексирующей правящей элиты и наиболее продвинутых представителей простонародья, недовольных своим социальным статусом.
Древний Рим на рубеже IV века нашей эры
Отправной точкой первого известного глобального проекта, скорее всего, можно считать Древний Рим на рубеже IV века нашей эры, когда христианство начало распространяться по всей территории Римской империи. К этому времени происходит объективное объединение экономики и политики отдельных государств в общую экономико-политическую систему. Однако религия Рима не могла быть универсальной для многочисленных народов огромной Римской империи, каждый из которых имел свой религиозный культ. Нужна была религия, удовлетворяющая элиту и способная овладеть сознанием масс угнетенного населения.
Но ничто не рождается на пустом месте из ничего, необходима предыстория, необходимы интеллектуальные наработки, необходим исходный материал, в том числе и для зарождения новой религии. А это очень сложный процесс, механизм которого не всегда можно однозначно понять. Вот как выглядит зарождение новой религии в поэтическом изложении Фридриха Ницше (Генеалогия морали, 1 раздел, 8 фрагмент): «Но вот само событие: из ствола того дерева мести и ненависти, еврейской ненависти – глубочайшей и утонченнейшей, создающей идеалы и пересоздающей ценности, ненависти, никогда не имевшей себе равных на земле, – произросло нечто столь же несравненное, новая любовь, глубочайшая и утончённейшая из все родов любви, … Этот Иисус из Назарета, как Воплощенное Евангелие любви, этот «Спаситель»…».
Вполне естественно, что носители старых культов конкурентов восприняли в штыки, начались репрессии, но представители части правящей элиты в «новой любви» увидели возможность объединить Римский мир в единое целое. Тем более что принципы новой веры не несли угрозы положению старой элиты в обществе, так как не требовали справедливости здесь и сейчас. Основной догмат веры состоял в равенстве, да и то – не в этой жизни, а в загробной. Для угнетенного народа, который составлял большинство жителей империи, воскрешение и загробная жизнь давали хоть какую-то надежду, хоть после смерти, на воздаяние за перенесенные страдания и позволяли смириться с действительностью. Эта призрачная надежда на лучшую долю в загробной жизни и дала в руки проповедникам ту огромную силу, которая смогла изнутри сокрушить Римскую империю, подточенную к тому времени моральным разложением, а нашествие варваров лишь довершило начатое. Древний Рим для носителей Христианского проекта представлялся очагом разврата, мерзости и рабства. Поэтому центр Мира был перенесен в Константинополь, ставший столицей Византии – западной части Римской империи. Византия принимает православие как государственную религию, что делает ее опорной страной для Христианского проекта и на библейских ценностях создает свой проект будущего. Но Рим не готов с этим смириться, и отпочковывается от традиционного православия под эгидой католицизма. Противоречия между римско-католической верой и православием завершаются разграблением в 1204 году Константинополя крестоносцами, за которыми, на самом деле, стояли венецианцы. Разрыв окончательный. С тех пор православие пытается сформировать свой Православный Глобальный Проект, а на большей части Европы общий Христианский проект трансформируется в Римско-Католический Глобальный Проект.
Схватки под ковром
С момента раскола глобального христианского проекта на ненавидящие друг друга его части, пропасть между ними только углублялась. Были и другие фундаментальные расколы уже в самом Римско-Католическом проекте. Но не только христианские проекты претендовали на вселенскость, на мировую власть. Одна из основных трудностей при попытках понять истинное устройство мира заключается в том, что никто открыто не говорит о подлинных своих устремлениях, своих надеждах и своих чаяниях. Все глубоко законспирировано, а на поверхности, как правило, пустой треп о всеобщем счастье, лучшем мире, свободе, равенстве и братстве… И далеко не всегда эти «схватки под ковром» вырываются на поверхность в виде открытых военных конфликтов, революций и смут. Однако от этого конфликты не становятся менее ожесточенными, просто про них публично предпочитают не говорить. Так что, конфликты в мире не спонтанны, это не прихоть отдельных, хоть и влиятельных лиц. За этими конфликтами скрывается глубинные принципиальные противоречия на уровне замысла – по какому пути идти человеку. И самое главное – кто будет реально править миром!
Поэтому вычислить подлинных игроков, демиургов-планировщиков на геополитическом поле крайне сложно. Конечно, существуют и открытые глобальные проекты, которые ни от кого не скрываются, которые свою философию делают достоянием гласности, правда, далеко не всю, но это скорее исключение. А на самом деле, это сложный компот из видимого и невидимого, внутри которого, между его ингредиентами, постоянно создаются и распадаются самые причудливые, формально необъяснимые альянсы. Вспыхивают и гаснут информационные и гибридные войны, а это войны не столько оружия, сколько смыслов и нервов. Театром Военных Действий выступает вся планета, и зачастую непонятно, кто за что воюет. Загадочно, вроде бы из ниоткуда, внезапно появляются и так же внезапно исчезают какие-то властители дум, общественные деятели, с крайне мутными взглядами, безумными предложениями, дикими выходками… Казалось бы, поведение безо всякой логики…, но это не значит, что ее нет, просто она не для нашего ума, и подлинный сценарий спектакля от широкой публики тщательно скрывается. Постоянное ощущение какой-то тайны, гнили, ханжества, лицемерия, недоговоренности, балагана…, постоянное балансирование на краю хаоса, калейдоскоп неожиданных событий – никакой стабильности, не на что опереться, при этом, все как бы понарошку, не серьезно и временно… Но, по обрывочным сведениям, что время от времени выплывают на поверхность, можно, всё-таки, выделить несколько глобальных проектов с условными наименованиями: Англосаксонская «глобализация по-американски»; «Новый Вавилон»; «План Соломона» с центром в Лондоне; проект «Исламский мир»; Германская «Объединенная Европа» или «Великая Европа»;«Большой Китай»;«Красный проект».
Конспирология
Это те проекты, которые, так или иначе, но всё-таки стали достоянием гласности. Официально – все это конспирология, измышления воспаленного воображения, которое под каждым кустом ищет врага, и пытается дать объяснения событиям, не с точки зренияслучайности, глупости, разгильдяйства, слабости, или, в крайнем случае – элементарной коррупции, а заговор, «зрада», предательство со стороны заранее внедренных агентов влияния. Поэтому необходимо, хотя бы очень краткие поясняющие комментарии.
Конечно, самый раскрученный проект, лежащий на поверхности, это, безусловно – Англосаксонская «глобализация по-американски». В открытых заявлениях американского истеблишмента давно предстает картина глобального мира, где границы суверенных государств исчезают. Где гигантские холдинги, транснациональные корпорации, подменяют собой государственную власть, чтобы весь остальной мир работал на них. Где демократией является только то, что доступно влиянию Вашингтона, все остальное – варварство, подлежащее уничтожению.
Якобы первоосновой «глобализации по-американски» служит другой глобальный проект – «Новый Вавилон» наследников хамита Нимрода (тиран-богоборец, строитель Вавилонской башни). Цель проекта – построение общества трансгуманизма (торжества цифровых технологий, освобождения от всякой духовности и тотальный контроль над человеком). Концептуальная основа – доктрина алхимиков «герметизм» (учение Гермеса Трисмегиста). Носители проекта – Нью-Йоркская еврейская интеллигенция (с мировоззрением Вавилонского талмуда), финансируемая спекулятивной рыночной экономикой. Политическое оформление – неоконсерваторы демократической партии США, «неоконы». А в целом – ничего нового. Нечто подобное уже видели – иллюминаты, альбигойцы, катары, а идеологическая первооснова – манихейская ересь.
Но, скорее всего, самым влиятельным является так называемый
«План Соломона», восходящий к временам освящения Храма Соломона в
Про глобальный «Исламский проект» особо говорить нечего. Он у всех перед глазами. Возник он в VII веке на несколько измененных библейских ценностях и быстро распространился по северу Африки, Средней Азии, захватил Испанию, Византию… Сильной стороной Исламского проекта является то, что его носители необыкновенно едины. «Чувство локтя» у последователей Корана связано с ренессансом ислама, увидевшего в нарастающем мировом хаосе возможность вернуть утраченное влияние.
«Великая Европа». Исторически известно несколько вариантов этого проекта, принципиальная разница между ними – кто в доме хозяин, где центр силы. В северной Европе в 15–16 веках происходит резкое похолодание, для выживания требуется, помимо сельского хозяйства, искать дополнительные источники заработка. И их находят в торговле продуктами ремесла, но для этого необходимы рынки сбыта, расширение производства и сырье. Начинается внешняя экспансия, в том числе и в Россию. А для расширения производства требуются свободные денежные средства. Начинаются протестантские революции. С одной стороны, происходит изъятие накопленных ценностей у католических монастырей, а с другой – отменяется христианский запрет на ссудный процент, банковскую деятельность. Северная Европа становится капиталистической.
Цель проекта – возрождение в новых условиях Империи Рима, желательно от Лиссабона до Владивостока. За этим проектом стоит Ватикан, через свои духовные ордена – Опос Деи, мальтийцы, иезуиты, тевтоны…, и старая аристократия – Габсбурги, Бурбоны, Гримальди, Гольштейн-Готторпы… Остальное все – наполеоны, бисмарки, кайзеры, гитлеры… – наведение «тени на плетень», почитайте, например, Адама Туза, они всего лишь – зицпредседатели, форма сборки Европы в единое целое, а в случае неудачи – громоотвод. На сегодня, когда по существу, Европу уже выкинули из Азии, Африки и Латинской Америки, необходимость для нее в сырье и рынках сбыта катастрофически возросла, поэтому давление на Россию будет только возрастать, мы у них – последняя надежда, последний ресурс. Только не надо Европу демонизировать, искать причину войн в порочности отдельных властителей. Если бы мы, русские, были европейцами, то поступали бы точно также. Не могут два медведя жить в одной берлоге – или мы, или они, и без вариантов! Только, в отличие от нас, европейцы это поняли давно, и вот, как минимум пятьсот лет пытаются нас уничтожить при любом благоприятном случае, особо не заморачиваясь в методах выполнения задуманного.
Проект «Великого Китая» или «Великое Единение единой судьбы
человечества», вроде бы, на поверхности. Он, вроде бы, и не скрывает своих
целеустремлений. Начало проекта можно отнести к
«Именно постижение Небесной глубины в человеке является целью даосского совершенствования, которое требует от подвижника «завалить дыры сознания», «обратить взор вовнутрь» и прозреть «смутные», «утонченные», «сокровенные» семена-истоки жизненных метаморфоз… даосская картина мира – это бесконечно сложный, подлинно хаотический узор явлений, где нет одного привилегированного образа, одной «единственно верной» идеи. Где правит «искусство хаоса». («Антология даосской философии», составители: В.В. Малявин и Б.Б. Виногродский.) «Несотворенный первозданный Хаос без остатка изливается в рукотворный хаос эстетически свободной жизни – жизни, ставшей искусством», «Война – это путь обмана, бесконечный путь хитрости», «Власть принадлежит тому, кто лучше других умеет интриговать», «Убить чужим ножом», «Грабить во время пожара»… Подлость для них не порок, а черта, с помощью которой можно достичь большего при наименьших потерях. Принцип «Ничего личного, только бизнес» родился далеко не сегодня. Так что китайцы, как мало кто другой, знают силу, значение и пагубность лжи, поэтому в личной жизни «злоупотребление доверием» у них – одно из самых страшных преступлений.
Еще один важный момент китайской культуры – триады, многие из которых существуют не одну сотню, а то и тысячи лет. Особенно роль хунхузов возрастает в период внешней оккупации, революций, смут… Китайские бандиты в этот момент, насколько это возможно, берут на себя государственные функции сборки страны в единое целое. Так, например, революционер номер один Китая, по словам тов. Ленина, Сунь Ятсен, основатель партии Гоминдан, по плану которого (знаменитые его «тетради») во многом живет современный Китай, по некоторым не афишируемым данным, получил европейское образование на деньги, якобы, своего дяди – главаря гавайской триады, который поддерживал племянника и в дальнейшей его политической деятельности. Но, если по поводу дяди-мафиози еще могут быть какие-то сомнения, то факт, что Сунь Ятсен в своей борьбе за единый Китай опирался на бандитов – общеизвестный факт.
Когда нам до сих пор толкуют, что «Красный проект» – русский проект, это наглая ложь, это трагедия России. «Красный проект» – всего лишь тот же самый, вспомогательный, для периферии, проект мировой глобализации, только для камуфляжа и захвата власти завернутый в красный фантик международного коммунистического движения – «Коминтерн». Который на период становления финансировался тем же самым финансовым интернационалом, что и «глобализация по-американски», а Россия для него изначально питательная среда – «вязанка хвороста», а русские – расходный материал, который не жалко. Что особо и не скрывалось, о чем свидетельствует хотя бы реальный жизненный уровень русского народа на фоне дешевого трепа: «все во имя человека – все для блага человека», «от каждого по способностям – каждому по потребностям». Отсюда и такие катастрофичные результаты. А то, что его главные хранители у нас сами же его и разрушили, и с радостью «легли» под Америку – факт, который оспорить невозможно. И этот факт является неопровержимым доказательством общности этих двух проектов. Как и тот факт, что идеи «неоконов» выросли из наработок тов. Троцкого.
Природа не терпит пустоты
Глобальные проекты изначально разные. Идеи за ними стоящие, между собой – бескомпромиссны. Но есть то, что их объединяет – нет среди них русского проекта и при его появлении они все, что вполне логично, в той или иной степени – выступят против. Так как конкуренты никому не нужны. А еще есть попытка Индии запустить свой «Индийский Глобальный Проект». А также существует великое множество национальных проектов, сектантских… Конечно, глобальный проект, даже просто региональный, хотя бы в масштабах страны – удовольствие не из дешевых. Но с ним, как и с армией – не хочешь кормить свою, будешь кормить чужую. Вот мы и кормим. Если нет своего, то наша власть – скопище властных группировок, которые по факту филиалы других проектов на нашей земле со своими интересами и ответственностью перед другими центрами силы, и удивляться тут нечему, а возмущаться бесполезно, это вполне естественно: «Природа не терпит пустоты». (Как устроены властные кланы, см. замечательную книжку Михаила Хазина: «Лестница в небо»).
В результате мы, русские, каждый раз сталкиваемся с одной и той же картиной – полное игнорирование наших национальных интересов. О русских вспоминают только тогда когда: «Вставай страна огромная», воевать и работать за бесплатно. Вот следствие отсутствия этнически русских группировок во власти. Ситуация усугубляется еще и тем, что у нас, у русских, на сегодня нет не только Русского Глобального Проекта, но и самого захудалого национального единства. Поэтому при любом межнациональном конфликте, мы в своей стране оказываемся в меньшинстве, один на один со своими проблемами. А структуры власти, в лучшем случае, эти конфликты стараются не замечать и не вмешиваться, а в худшем – встать на сторону сильного, зачем им лишние проблемы, и разрешить конфликт за счет ущемления русских.
В общем-то, прописные истины – вода мокрая, лед холодный, огонь горячий… Но, к величайшему сожалению, эти, по большому счету, банальные рассуждения, не входили в сферу понятий, не приходили в голову очень даже не глупым, а зачастую на редкость способным, активным и целеустремленным русским людям. Это элементарное непонимание сути происходящего приводило даже многих гениальных наших людей к крайне нерациональным поступкам, постановке изначально недостижимых целей, попыткам донести правду до тех, кому она принципиально не нужна, а, зачастую, даже смертельно опасна и вредна. Ставило их в глупое положение «рогоносцев» при столкновении с конторой «Рога и копыта» Остапа Бендера. Заставляло оправдываться, просить, взывать к справедливости и милосердию. А как результат – разочарование, обвинение себя в неспособности правильно объяснить, рассказать, доказать свою точку зрения. А то и сомнение в правильности своих взглядов и возникновение чувства неполноценности, разочарование в русском народе. Все в ногу, а кто я такой, чтобы шагать с другой ноги?
Принципиальное забвение библейской истины: «Не мечите бисер перед свиньями», с русской стороны, дает в руки нашим оппонентам на редкость эффективное средство глумления над нами, незаслуженное, на пустом месте, чувство превосходства. Даже само существование русских, как нации, ставится под вопрос. «Русских нет» – внаглую звучало совсем недавно с экранов наших телевизоров. При этом с одной стороны нам проповедуют безбрежный интернационализм, все народы в гости к нам, за русский счет, безо всякого пограничного фильтра, иначе страшный русский фашизм, который необходимо задушить в самом зародыше, а с другой, одновременно – по отношению к русским,безбрежный расизм – русские, мол, не славяне, не европейцы, они нелюди, онимокша – микст финно-угорских и монгольских племен – «русские азиатские медведи». Даже если это и так, то можно подумать, что мордва и азиаты уже и не имеют права на существование, и это из уст записных интернационалистов, людей мира… И на этом основании нам отказывают в претензии на наши русские национальные интересы. К сожалению, на эту «разводку» попадаются и некоторые русские националисты – ведь, мы, русские, по их мнению, недостаточно гомогенны, мы слишком различны, ведь в нас слишком много различных примесей, поэтому, мы, русские, изначально не способны к национальному единству по крови, поэтому мы обречены, поэтому сопротивление бесполезно…
Эталонные народы
Но, все познается в сравнении, иначе не понять; горячо это, или холодно, много это, или мало, быстро или медленно… Чтобы понять самих себя, необходим образец, необходимо сравнить самих себя с себе подобными. Для примера, сравним нас, русских, с, так называемыми эталонными народами, существование которых не вызывает ни у кого никакого сомнения – французами и евреями, а можно, в принципе, и с любыми другими большими нациями. Конечно, сравнение будет довольно условным, так как происхождение народов уходит в глубь веков, а ранее позднего средневековья документально подтвержденных фактов сохранилось на редкость мало. На что еще в начале XX века указал в своих многотомных неподъемных фолиантах Николай Морозов. Он говорил, что в работах историков из поколения в поколение: «Очень много лжи, в лучшем случае, их труды – исторический роман». Но даже сохранившегося для грубого сравнения вполне достаточно.
Поэтому оспаривать нам историю происхождения Франции и французов ни к чему. Тем более то, что современная Франция и французы начались с Хлодвига и Париж стал Парижем, особого сомнения у современных историков не вызывает. Хлодвиг (466, Турине – 511, Париж), франкский король (конунг) династии Меровингов, правил страной около 30 лет. Главный биограф Хлодвига Григорий Турский, епископ города Тура, родившийся спустя три десятка лет после его смерти, написал «Историю франков», в которой затейливым образом переплелись сказочные мотивы, восходящие к устной народной традиции, церковные предания и воспоминания живых еще современников Хлодвига, поэтому приведенные в ней факты к подлинной биографии короля имеют самое отдалённое отношение. Но, несмотря на заведомую историческую неточность, нам, полторы тысячи лет спустя, все же понятно, что Хлодвигу удалось из разношёрстного, ненавидящего друг друга этнического материала завоёванных и завоевателей; германских и кельтских племен, выживших римлян, при помощи христианства и топора заложить основу будущих французов и милой Франции. И то, что католическая Церковь его в дальнейшем не канонизировала, не стала приводить как образец стойкости, мужества и героизма – объясняется только одним – в личной жизни тов. Хлодвиг был на редкость циничным, мерзким, беспринципным и непорядочным человеком, и память о его чудовищной аморальности убила все его заслуги перед потомками.
Хлодвиг
Еще несравнимо более древним народом являются евреи. Бесспорных сохранившихся документальных фактов существовать не может в принципе. Поэтому для исследования истории происхождения еврейского народа возможна только реконструкция туманных событий, отголоски которых смогли дойти до нашего времени. Так что, вся реконструкция, по терминологии Шлиссельбургского каторжника Морозова – в чистом виде «исторический роман». Но другого ничего нет, тем более что проведенные уже в наши дни генетические изыскания, во многом подтверждают предложенные версии. Одну из подобных версий и выдвинул Зигмунд Фрейд в своей знаменитой работе: «Моисей и монотеизм. Три очерка (1934–1938)», вынесенной им на суд публики уже на склоне своих лет.
«Человек Моисей, давший еврейскому народу свободу, установивший его законы и основавший его религию, принадлежит к таким далеким временам, что нельзя уклониться от предварительного исследования того, был ли он историческим персонажем или человеком из легенды. Если он жил, то это было в тринадцатом, а, может быть, и в четырнадцатом веке до нашей эры. У нас нет никакой иной информации о нем, кроме как из священных писаний и преданий Иудеев… подавляющее большинство историков высказываются в пользу той точки зрения, что Моисей был реальной личностью, и что Исход из Египта, связываемый с ним, действительно происходил». Далее, после психоанализа библейского текста, Фрейд приходит к заключению, что «Моисей был египтянином – вероятно, аристократом – которого легенда должна была превратить в еврея. Таков наш вывод» ….«Но нелегко предположить, что заставило аристократа-египтянина, возможно, даже принца, жреца или высокопоставленного чиновника – встать во главе толпы отставших в развитии иммигрирующих чужеземцев и покинуть с ними свою страну. Хорошо известное презрительное отношение египтян ко всем чужеземцам делает такой поступок особенно маловероятным. Мы не должны забывать, что Моисей был не только политическим лидером евреев, живущих в Египте, но также и законодателем, и учителем, он заставил их исповедовать новую религию, которая по сей день называется Моисеевой в честь его имени. Но так ли просто одному человеку создать новую религию? И если кто-то пожелает воздействовать на религиозные взгляды другого, то не будет ли совершенно естественным, что он обратит его в свою собственную веру? Еврейский народ в Египте, конечно же, имел свою религию; и если Моисей, который дал им новую, был египтянином, то нельзя отбрасывать предположение о том, что эта другая, новая религия, была египетской».
Для объяснения непонятного нам поступка Моисея Фрейд выдвигает следующую гипотезу: «Во времена знаменитой XVIII Династии, когда Египет впервые стал мировой силой, приблизительно в 1376 году до н.э., на трон вступил молодой фараон. В начале его звали так же, как и его отца – Аменхотеп (IV), но позднее он сменил свое имя, и не только имя. Этот царь взялся навязать своим подданным новую религию – религию, которая противоречила тысячелетним преданиям и всем привычным обычаям их жизни.(Вера в единого Бога Солнца Ра – Атона). Это был строгий монотеизм, насколько нам известно, первая такая попытка в истории мира. И вместе с верой в единого бога неизбежно родилась религиозная нетерпимость, которая прежде была чужда древнему миру и впоследствии еще долго оставалась таковой. Однако правление Аменхотепа продлилось только семнадцать лет. Очень скоро после его смерти в 1358 году до н.э. новая религия была сметена, а память о царе-еретике – уничтожена» … «Когда фараон умер, воцарилась реакция, и Моисей увидел, что все его надежды и перспективы уничтожены; если он не был готов отказаться от всех столь дорогих ему убеждений, то Египет ничего больше не мог ему предложить – он потерял свою страну. В этом затруднительном положении он нашел необычное решение», он решил «основать новое царство и найти новый народ, которому он представит для служения религию, которой пренебрег Египет» … «Моисей был египтянином, и если он передал свою религию евреям, то это должна была быть эхнатонова религия Атона» … «Моисей не только дал евреям новую религию; с такой же уверенностью можно утверждать, что он ввел у них обычай обрезания». Но, «если Моисей дал евреям не только новую религию,но также и заповедь обрезания, то он был не евреем, а египтянином» … «Евреи, с которыми он покинул свою страну, должны были быть для него лучшей заменой египтян, которых он оставил позади. Ни в коей мере евреи не должны были стоять ниже их. Он хотел превратить евреев в «святой народ», как недвусмысленно сказано в библейском тексте, и в качестве знака этого освящения ввел обычай (обрезание), который, по меньшей мере, уравнивал их с египтянами. И Моисей мог лишь приветствовать то, что они будут «отделены таким знаком» и будут держаться в стороне от других народов, среди которых им придется скитаться, точно так же, как египтяне держались в стороне от других чужеземцев».
«Одной из величайших загадок еврейской предыстории является возникновение левитов. Их происхождение прослеживается к одному из двенадцати родов Израиля – роду Левия – но ни одно предание не отваживается сказать, где этот род первоначально обитал, или какая часть завоеванной земли Ханаана была ему отведена. Они занимали самые важные посты священнослужителей, но сами священниками не были. Левит – не обязательно священник; не является это имя и названием касты. Объяснение предлагает наша гипотеза о фигуре Моисея. Маловероятно,что такой великий господин, как египтянин Моисей, присоединился бы к чужому народу в одиночку. Он, конечно же, должен был взять с собой и свою свиту – ближайших приверженцев, писцов, домашних слуг. Вот кем первоначально были левиты. Предание, которое утверждает, что Моисей был левитом, по-видимому, совершенно искажает факты: левитами были те, кто последовал за Моисеем».
Объединение племен, в том числе и тех, кто к ним примкнул по пути, во время «Синайского турпохода» (предположительно – протоперсидские и протоарабские), в нацию через принятие общей религии, проходило крайне тяжело. Фрейд приводит несколько примеров бунтов против диктатуры Моисея: «…подавленных по велению Яхве с помощью кровавой расправы. Легко представить, что одно такое восстание закончилось совершенно иначе, чем предлагает текст. Отступничество народа от новой религии также описано в тексте – правда, лишь в качестве эпизода – а именно, в рассказе о Золотом Тельце». Но как бы то ни было, несмотря на ожесточенное сопротивление: «В конечном итоге все это не сыграло никакой роли в том, что народ отверг учение Моисея (вероятно, спустя короткое время) и убил его самого». Важен конечный результат – Моисей сотоварищи смогли заложить основу еврейского народа и его религии, и самое главное – передать исторический импульс, как бы вживить некий особый чип-ген национальной избранности, стремления к господству, который и привел евреев, спустя тысячелетия, на вершину мировой значимости. При этом следует отметить, что и сам Фрейд, родившийся в Австрийской империи, происходил из очень набожной еврейской семьи – выходцев из Украины, и всю свою жизнь придерживался обычаев предков. А при написании статей опирался на историко-культурный материал об Осарсефе (жрец Древнего Египта), полученный египтологами Джеймсом Брэстедом и Эдуардом Мейером.
Русский этногенез
Конечно, русские даже на фоне французов – молодая нация. Русский этногенез, именно как русской нации, начался примерно на полтысячелетия позже, чем у французов.Но обо всем по порядку, при этом, далеко не удаляясь от господствующей нормандской версии русской истории. В данном случае ее вполне достаточно: скандинавские морские бандиты – викинги под началом Рюрика захватили Днепровско-Волжско-Балтийский торговый путь «Из варяг в греки» между Киевом и Новгородом. Этот контроль давал им возможность устраивать таможенные поборы, то есть взымать дань с купеческих караванов, а также и грабить соседние племена, захватывать рабов и торговать ими с той же Византией. Такое процветание дружины Рюрика было возможным, только когда Византия обладала монопольным правом на торговлю в Малой Азии и в Средиземноморье. Но эта монополия была разрушена, с одной стороны, завоеваниями Арабского халифата значительной части Византийской империи, а с другой – появлением альтернативных европейских торговых центров, таких как Генуя и Венеция. Доходы банды-дружины Рюрика стали падать. Поэтому появилась острая необходимость в дополнительном источнике средств. Естественно, более пристальный взор обратили на подножный корм, т. е. на подконтрольные им славянские и финно-угорские племена, а также на своих сухопутных конкурентов по грабежам и насилию – половцев и печенегов. Так возникла проблема по структуризации подвластного населения.
Первой к систематическому разрешению этой проблемы приступила Ольга (Хельга), родом из Пскова (Плескова) – княгиня, правившая Киевской Русью с 945 до 960 года в качестве регента при малолетнем сыне Святославе, после гибели её мужа, Киевского князя Игоря Рюриковича. Согласно «Повести временных лет», созданной в Киеве в 1110-х годах и полной, как и положено, для тех лет, неточностей и противоречий, Ольга приступила к своим реформам ориентировочно в 945 году, начав с установки «полюдья» – податей в пользу Киева; размер, сроки и периодичность их уплаты – «оброки» и «уставы». Подвластные Киеву земли оказались поделены на административные единицы, в каждой из которых был поставлен княжеский администратор – тиун. Ольга установила систему «погостов» – центров торговли и обмена, в которых более упорядоченно происходил сбор податей. Но подобные нововведения были со стороны подневольного люда встречены далеко не всегда с великой радостью. Слишком мало было желающих добровольно отдавать значительную часть своего имущества каким-то пришлым грабителям. Потребовались жестокость и насилие, а это крайне нерационально, карательные походы слишком дорого стоят.
Ольга, как и ранее Моисей и Хлодвиг, была вынуждена обратиться к идеологии, позволяющей примирить и объединить грабителей и их жертвы в единое целое, т.е. приступить к национальному строительству. Для чего она в 955 году в Константинополе принимает православие. Якобы, Ольгу лично крестили император Константин VII Багрянородный с патриархом (Феофилактом): «И было наречено ей в крещении имя Елена, как и древней царице-матери императора Константина I». Но не все даже в ее ближайшем окружении готовы были пойти по этому пути. Даже ее сын Святослав был категорическим противником смены курса. И только ее внук – Новгородский князь Владимир, окончательно осознав, что другого пути по сбору земель нет, продолжил политику бабки. «Пути Господни неисповедимы»; так пришло православие на нашу землю.
Княгиня Ольга была необыкновенно умной, решительной, деятельной, лукавой и жестокой женщиной, но в личной жизни – образец чистоты и добропорядочности. Все ее действия были направлены на укрепления княжеской власти. Но, создавая пирамиду своей власти, она, одновременно заложила и основу русского народа и будущей России. Она стала по существу нашей прародительницей, и мы все ее потомки, что было отмечено еще в «Повести временных лет». Поэтому вполне заслуженно в 1547 году Ольга была причислена к лику святой равноапостольной. Такой чести удостоились ещё только пять святых женщин в христианской истории (Мария Магдалина, первомученица Фёкла, мученица Апфия, царица Елена и просветительница Грузии Нина).
Сравнительный анализ с другими народами можно проводить достаточно долго, можно сравнить нас с англичанами, немцами, китайцами…, но везде будет примерно одно и то же. Так что в русском происхождении никакого эксклюзива, мы не лучше, но и не хуже других, мы как все. Сейчас к происхождению народов, помимо историков, подключились и генетики (См., например, «Русский Генофонд на Русской Равнине», Балановская Е.В., Балановский О.П.), которые во многом подтверждают изыскания историков. Так, согласно генетическим изысканиям Балановских, генофонд русского народа на территории Русской равнины – типично европейский. Русские входят в североевропейский кластер, наряду с немцами, датчанами, голландцами, финнами, ирландцами и англичанами. Изучение русского генофонда показали его близость с населением практически всей Европы. Но для современного русского генофонда выявлена широтная изменчивость (изменение характеристик по оси север – юг). Этим русский генофонд отличается от общего генофонда Восточной Европы, для которого характерна долготная изменчивость. Предполагается, что широтная изменчивость русского генофонда возникла и усилилась в ходе собственной истории русского народа, во время русской экспансии, подчинения и ассимиляции окружающих народов.
Этногенез народов
И тут никакого эксклюзива. Этногенез народов идет постоянно, так как полной закрытости этноса достичь невозможно в принципе, да и не всегда эта закрытость исторически оправдана, зачастую возникает необходимость провести превентивную ассимиляцию другого народа во избежание больших проблем в будущем или для усиления чужим генофондом своего собственного, или то и другое вместе.
В качестве образца мудрого решения: завоевав свое привилегированное положение в результате победы в гражданской войне в России еврейский этнос растворил внутри себя огромное количество отборных русских, как мужчин, так и женщин. Решив, таким образом, сразу две проблемы – с одной стороны, ослабил генетический потенциал своих оппонентов, а с другой – усилил за русский счет свой генофонд, повысив его жизнестойкость.Так же, попутно, приобрел европейскую внешность и улучшил свою человеческую привлекательность. И эта масштабная ассимиляция, проводимая у всех на глазах, нисколько не мешает им твердить о своей чистоте крови, о своей исключительности и гениальности.
Но это только одна сторона национального строительства. Не менее важна и другая, и между ними необходим очень тонкий баланс – ведь значение гомогенностинации никто не отменял. А гомогенность достигается только закрытостью и временем. Поэтому допускается только крайне дозированный взброс инородного этнического материала, растянутый во времени, необходимого для его переваривания, да и то, при этом, крайне желательно, чтобы своим внешним обликом чужаки не очень уж отличались от принимаемой стороны. Классическое определение: «Нация есть исторически сложившаяся, непрерывная устойчивая общность людей, возникшая на базе общности происхождения, языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры…». А нация – основа государства. Поэтому однородность государствообразующей нации, дающая ей внутреннее «чувство локтя», одновременно дает и устойчивость самому государству. Так что, гомогенность своих граждан должна быть одной из самых главных охранительных забот любого государства, претендующего на место в истории. Иначе – «война всех против всех», и это в лучшем случае, а, как правило – война различных этнических группировок, «государств в государстве». Государство не может быть проходным двором, а гражданство раздаваться «направо и налево». Только при наличии внутренней общности и единства возможно беззаветное служение Родине, а не своим прихотям, алчности, амбициям и высокомерию.
Ну а то, что наша история кровава, так она у всех не менее кровава, иначе не запустить национальный «плавильный котел», поэтому начальный этногенез и требует такой концентрированной воли, жестокости, усилий и времени. При этом, необходимо помнить, что самые тонкие социальные операции выполняются исключительно при помощи топора. Ну а то, что мы изначально разные, так нация значительно шире даже отдельной расы. Если бы мы были только одни травоядные или, ничуть не лучше, только одни природные головорезы, то никакого государства мы бы не построили. В первом случае – кто бы работал? А, во втором – кто бы защищал от общих врагов? Необходимы пахари, но необходимы и воины, а еще лучше – те и другие в одном лице, в жилах которых, по мере надобности, та или иная кровь начинает доминировать. Вот в этой симфонии – главная сила сложившейся русской нации.
Русский Глобальный Проект
Поэтому возникает законный вопрос, а если мы как все, если наше происхождение ничем принципиально не отличается от происхождений основных глобальных игроков на историческом поле, а религия наша имеет глубочайшие корни, уходящие в глубь тысячелетий, то почему у нас до сих пор нет не только своего глобального проекта, но и даже самого захудалого – локально-национального? Почему, мы – проливая море своей крови и неся страшные материальные потери, раз за разом, по существу, оказываемся пешками в чужой игре, разменной монетой, которым при подведении итогов очередного конфликта, внаглую заявляют: «А вас тут не стояло». И только беспримерная стойкость и мужество, как на фронте, так и в тылу, позволяет хоть кое-как отстаивать свои национальные интересы. А от своих правителей слышать – «войну выиграли, а дипломаты мир проиграли», «нас союзники обманули, нас они предали», «мы не предполагали такой от них подлости», «мы к ним всей душой – а, они, такие нехорошие, за нашей спиной…, уж в следующий раз, мы им…», и так раз за разом. И ответ на этот вопрос кроется не в безалаберности наших правителей, их лени, природной глупости или нашей государственной слабости, а в глубинах нашей истории. Наша национальная беззубость – следствие нашего страшного поражения, даже не столько на фронте, на фронте мы с огромными потерями, но все же устояли, а в тылу – где произошел полный эсхатологический разгром. Внутренние враги лишили нас субъектности, и подключили, на подхвате, к другим глобальным проектам. А остальное – все, последствия потери нашей православно-религиозной самобытности.
Но обо всем по порядку. Противостояние между Западом и Востоком, между Католичеством и Православием не прекращалось ни на минуту. В 1439 году католикам удалось проломить для Греческой Церкви позорную Ферраро-Флорентийской унию. Грекам оставили «восточный обряд», но основные католические догматы и верховенство папы они приняли. Усилили они свое давление и на Православную Русь. Среди иерархов Русской Церкви также нашлись предатели, среди них оказался митрополит Исидор, подписавший унию. Русская Церковь унию не признала, Исидор бежал в Рим и там окончил свои дни в сане кардинала.
Греки «потеряли лицо». Именно с этого момента Русская Церковь
окончательно утвердила практику самостоятельного избрания своего первоиерарха.
Так, после трагических событий Ферраро-Флорентийской унии на митрополичью
кафедру в 1448 году был избран епископ Рязанский Иона (1448–1461,) без
согласования с Константинопольским патриархатом. (Иона прославлен в сонме
святителей в
Для закрепления достигнутого в Москве с 23 февраля по 11 мая 1551 (7059) года в Успенском соборе Кремля с участием царя Ивана Грозного, высшего духовенства и представителей Боярской думы был проведен поместный собор Русской церкви и земский собор. Решения собора были выражены в 100 главах, отсюда и наименование – «Стоглавый». Был одобрен Судебник Ивана Грозного, который отныне стал основным источником законов Русского царства. Не вдаваясь в детали, можно сказать, что был взят курс на построение мощного, жестко централизованного, идеологически и политически самодостаточного русского государства. Известный церковный историк и митрополит Макарий Булгаков (1816–1882), автор «Истории Русской Церкви» в 12 томах, назвал Стоглав «важнейшим из всех Соборов, какие только были доселе в Церкви Русской».
Наведя порядок внутри государства, собрав силы в единый кулак, Русский Царь приступил к решению геополитических задач русского государства, по существу приступил к запуску Русского Глобального Проекта. Несмотря на трудности роста, временные неудачи, в целом начало проекта проходило вполне успешно, даже первый этап, так называемой «Ливонской войны», был более чем удачен – Ивану Грозному удалось закрепиться на берегах Балтики и приступить к созданию русского флота. Но конкуренты не нужны, Ватикан объединил против нас Европу, вдобавок, фактически заключил союз со своим врагом – Портой, и объединенные силы обрушил на Московию. Силы оказались не равны, кровь полилась рекой, но нам, с Божьей помощью, правда с большими потерями, удалось выстоять на поле боя и сохранить русскую государственность. Но, как оказалось понятно позднее, все-таки, основное поражение мы понесли внутри царства. Внешний враг объединился со скрытым, до поры до времени внутренним врагом, которому не по душе пришлась жесткая государственная централизация, царская вертикаль власти. Боярская олигархическая вольница в результате проводимых реформ лишалась многих своих привилегий, и самое главное, их – против воли – заставили служить интересам единой Московской Руси.
Суть конфликта сегодня становится понятной, если почитать переписку Ивана Грозного с государственным предателем Андреем Курбским, который будучи царским воеводой, в 1564 году бежал из завоёванного ливонского города Юрьева к польскому королю Сигизмунду II Августу. Андрей Михайлович Курбский – потомок владетельных ярославских князей, был не только видным военачальником Ивана Грозного; сражавшийся под Казанью и в Ливонии, он был также одним из влиятельных государственных деятелей того времени и частью круга самых близких к царю лиц. Переписка князя Андрея Михайловича Курбского с царем Иваном Грозным принадлежит к числу самых известных памятников древнерусской литературы. Переписка на редкость эмоциональна, оппоненты, не стесняясь в выражениях, обвиняют друг друга во всех смертных грехах.
Главным предметом полемики между царем и Курбским был вопрос
о том, кто из них верен политике Стоглавого собора
В ответ Иван Грозный главными врагами государства объявлял
«изменных бояр», как главных противников самодержавия. Царь уверял, что главной
целью его существования является благо поданных: «...за них желаем противо всех
враг их не токмо до крови, но и до смерти пострадати». Из Первого ответного
послания Грозного Курбскому (
Вот эта начавшаяся внутренняя смута и привела к учреждению опричнины. Но даже ее жестокости оказалось недостаточно для полного искоренения крамолы. Русские олигархи не захотели нести тяготы самостийной власти и решили путем уступок, компромисса с врагом, договориться о сохранении своих привилегий и иметь возможность вести комфортную жизнь, особо не заморачиваясь об общегосударственных русских интересах и торжестве Русского Православия. И только репрессии позволили удержать видимость государственного единства и выйти из войны с минимальными потерями. Однако глубинная ненависть к собственному русскому цивилизационному пути никуда не делась. И если русское простонародье было всей душой – за, что проявилось на поле боя массовыми чудесами храбрости, то бояре лишь ждали ослабления царской власти для торжества своего преступного своеволия.
По инерции, еще в 1589 году, при царе Борисе Годунове было учреждено патриаршество в Русской Церкви. Первым патриархом Московским и всея Руси стал Иов (1589–1605). Но государство уже изнутри было подточено. Последовавший затем природный катаклизм – три года без лета и, следовательно, голод, привел к смуте, открытому государственному предательству, а затем и к оккупации, и, несмотря на героическое народное восстание, и формальное изгнание врага, подлинно независимый центр принятий решений в Русском государстве был потерян. Так мы распрощались с Русским Глобальным Проектом. Мы оказались слишком слабы для удержания своих амбиций.
Последствия потери русской субъектности
А то, что затем на Ивана Грозного повесили «всех собак», как внутри страны, так и в Европе, а о «Стоглавом соборе» просто постарались забыть, будто его никогда и не было, вполне закономерно. Тотальной дискредитацией царя добивались забвения всех его дел, желаний и устремлений, чтобы русские люди не понимали, что происходит, и не возмущались тем, что нас лишили русской субъектности. Поэтому мы очень долго не понимали, что не так в нашем славном царстве-государстве. И даже далеко неглупые русские люди, занимающие довольно влиятельные посты, обладающие закрытой государственной информацией, так до конца своих дней не осознали глубинной первопричины нашего неустройства, а без этого все их возмущение и обличение носило поверхностный характер, и никак не повлияло на принципиальное выправление ситуации. Для иллюстрации.
Выходец из семьи солдата, Алексей Ефимович Едрихин
(1867–1933), русский ученый, офицер, окончивший по первому разряду Николаевскую
академию Генерального штаба, военный разведчик, дослужившийся до
генерал-майора, впервые стал известен широкой публике серией репортажей с
англо-трансваальской войны из Южной Африки, опубликованных в газете «Новое
время» в 1900 году. Но подлинную известность принесли ему работы по русской
геополитике, опубликованные под псевдонимом Вандам. Высказанные в них идеи не
только не устарели, но со временем только подтвердили его правоту. Но даже
такой провидец на страницах своих трудов постоянно недоумевал, почему наша
власть раз за разом совершает такие необдуманные поступки, по факту являющиеся
предательством русских национальных интересов. Из книги Вандама «Наше
положение»: «Результатом возникших отсюда переговоров явилась чрезвычайно
важная конвенция, подписанная в один и тот же день, 16 февраля
Или еще: «Невольно сделавшись громоотводом Англии и приняв на себя удары ополчившейся против нее Западной Европы, Россия обнаружила все присущее ее народу и армии мужество, но при этом, по мнению Кутузова, она должна была ограничиться изгнанием врагов и «сохранить Наполеона для Англии» … Деятельно помогая Англии валить Францию, мы упустили время, когда с половиной войск, дравшихся на западе, смело могли пробить себе путь к южным морям. А свалив Францию, мы, тем самым, ослабили полезный нам противовес и дали возможность Англии придвинуть к нашей границе всю континентальную Европу, которая в свою очередь давлением на наш правый фланг помогла Англии парализовать наши действия на всем нашем фронте от устьев Дуная до Желтого моря… Никогда еще, как именно в эту минуту, не мог английский гений сказать с большим правом, что «политика есть господство ума над чувствами и материей».
Недоумевает и генерал-майор Генерального штаба Евгений Иванович Мартынов (1864–1937), в своей книге «Из печального опыта Русско-Японской войны», изданной в 1906 году: «Японский народ, в своем составе, от первого ученого до последнего рабочего, проникнут патриотическим воодушевлением. Величие и благосостояние родины есть заветный идеал каждого японца, перед которым отходят на второй план его личные интересы. В Японии, где все население грамотно, все ясно осознают, что для дальнейшего, как политического, так и экономического развития страны нужны новые земли и, что эти земли можно приобрести лишь путем завоевания.
Естественно, что при таком настроении армия, как представительница государственной идеи, как главное орудие для достижения национальных целей, пользуется чрезвычайной популярностью. Уже в начальной школе, при изучении истории, мальчику стараются внушить почтение к военным подвигам. С кафедры высших учебных заведений, вместо космополитических утопий, молодежь слышит проповедь здорового национального эгоизма. Призыв молодого японца в солдаты, как для него самого, так и для его семьи – не огорчение, а радость. Состоя на службе, он на себе испытывает то уважение, которым пользуется в стране военный мундир…. Что же мы видим в России? В то время как политика самых культурных государств все более и более проникается идеей беспощадного эгоизма, а западные университеты (например, германские) являются очагами национального духа – в это время, в полуобразованной России, с кафедры, в литературе и в прессе, систематически проповедуются взгляды, что национализм есть понятие отжившее, что патриотизм не достоин современного «интеллигента», который должен в равной мере любить все человечество, что война есть остаток варварства, а армия – главный тормоз прогресса и т.п. ….».
И даже Василий Васильевич Розанов, который, казалось бы, все знал, что творится в нашем славном Отечестве, ибо был вхож в самые враждебные друг к другу слои и везде был своим, и то видит только последствия, по поводу которых и сетует в «Апокалипсисе нашего времени»: «Мы, в сущности, играли в литературе. «Так хорошо написал». И все дело было в том, что «хорошо написал», а что «написал» – до этого никому дела не было. По содержанию литература русская есть такая мерзость, – такая мерзость бесстыдства и наглости, – как ни единая литература. Да уж давно мы писали в «золотой своей литературе»: «Дневник лишнего человека»,»Записки ненужного человека». Тоже – «праздного человека». Выдумали «подполья» всякие… Мы как-то прятались от света солнечного, точно стыдясь за себя… Мы умираем от единственной и основательной причины: неуважения себя. Мы, собственно, самоубиваемся. Не столько «солнышко нас гонит», сколько мы сами гоним себя. «Уйди ты, черт»».
Ему, несколько позднее, вторит Иван Лукьянович Солоневич в «Народной монархии»: «Русская литература не отражает ни русской почвы, ни русской жизни. Платонов Каратаевых, как исторического явления, в России не существовало: было бы нелепостью утверждение, что на базе непротивления злу можно создать Империю на территории двадцати двух миллионов квадратных верст. Или вести гражданскую войну такого упорства и ожесточения, какие едва ли имеют примеры в мировой истории. Очень принято говорить о врожденном миролюбии русского народа, – однако, таких явлений, как «бои стенкой», не знают никакие иные народы, по крайней мере, иные народы Европы. Очень принято говорить о русской лени, – однако, русский народ преодолел такие климатические, географические и политические препятствия, каких не знает ни один иной народ в истории человечества».
Когда начинаешь собирать примеры наших несуразностей, сортировать их, то начинает выявляться единая система тотального предательства русских интересов, отсюда наши, порой, необъяснимые потери и поражения. Вот эту истину и удавалось крайне эффективно скрывать и в тот же момент, снова и снова воспроизводить на протяжении практически всего времени царствования «Дома Романовых», а про Советскую власть и говорить нечего – она была русофобской изначально, и эту свою системную русофобию положила в основу своей власти. Отсюда и жесточайшие проповеди интернационализма, и скрытая, а то и внаглую открытая пропаганда и навязывание всяческого непотребства для русских, а для всех других – наоборот, национализм и всяческая поддержка самостийности, так как угнетенное состояние русских – залог устойчивости сложившийся пирамиды власти.
Смена логики социального поведения
Но времена меняются, доминирование Запада, похоже, заканчивается, наступает время тотальной неопределенности. Подходит к логическому концу мировая глобализация, концепция которой была разработана еще во времена королевы Елизаветы I Тюдор (1533–1603) кланом барона Уильяма Сесила (1520–1598), главы правительства королевы Елизаветы Английской и окончательно отшлифована бароном Фрэнсисом Бэконом (1561–1626), лордом-хранителем Большой печати. А если это так, то и заканчивается действенная поддержка прозападной агентуры в России. Наступает переходное время, когда все пропорции размыты, где малейшая деталь может вызвать неадекватно масштабную реакцию, где любое последующее действие полностью непредсказуемо и немотивированно. Время, когда локальная, периферийная определенность, разрастается до гигантских пропорций, а центральное, осевое, ранее доминирующее, отходит в сторону. Приходит время смут и революцией. А для нас, для русских, вновь открывается возможность вернуться к своему Русскому Глобальному Проекту, поэтому становится таким необходимым анализ предыдущего нашего поражения, учет ошибок и выявление своих слабых сторон.
Только не надо бояться, нам противостоят такие же, как мы, только у них «распальцовки» и «понтов» больше. Знающие люди говорят, что борьба между глобальными проектами, по своему характеру напоминает карточную игру в покер. А это, в первую очередь, война нервов, война смыслов, война блефа. Война, в которой при правильной постановке игры, карты на руках зачастую не имеют никакого значения. (Для иллюстрации см., например, голливудский фильм 1966 года «Большой куш для маленькой леди»). Именно чрез откровенное предательство произошло окончательное обрушение Российской империи в 1917 году. Предательство, которое в упор не хотели видеть наши власти предержащие, и о котором их заранее предупреждали всевозможными способами. Предательству, которому они скрыто способствовали.
Повторение «задов»
Еще раз вернусь к цитированию и краткому пересказу книги А.Е. Вандама «Наше положение», вышедшей в 1912 году: «Главным противником англосаксов на пути к мировому господству является русский народ». (Противостояние континентальных и морских держав). Но сами англосаксы выступать против нас открыто не хотели. Они хотели разрушить нас чужими руками. Для чего вначале учредили масонские ложи. Вандам приводит подноготную историю их создания в Англии, но, если против Франции масоны принесли прекрасный результат, то в России: «С такой именно целью (разрушение России) обратили они свое внимание и на «русских нигилистов». Но после основательных разведок, произведенных в Европейской России и Сибири, увидели, что слабовольная, расплывшаяся в море неопределенных желаний русская молодежь, даже в разрушительной работе может играть лишь подчиненную роль. Организовав поэтому в Нью-Йорке, Филадельфии, Питсбурге, Бостоне и других городах «Общество друзей свободы России» и поместив на выставке и у подъезда людей с русскими именами, американцы в действительности сделали из этого общества главный орган для управления действиями еврейского народа. Действия же эти состояли вот в чем: … До мозга костей проникнутые национальной идеей, болезненно любящие свое воображаемое государство, – эти, не стесняющиеся гримом актеры, надевают на себя маску презирающих «национальные предрассудки» социал-демократов и цинизмом своего красноречия до такой степени увлекают хлипкую русскую молодежь, что в короткий промежуток времени с 1886 по 1888 гг. вся западная и южная Россия, точно скарлатиной, покрывается красными пятнами социал-демократических кружков. Довольный таким успехом, центральный комитет отдает после этого приказ перейти от кружковой пропаганды к широкой агитации. Главная цель последней, как говорилось в наставлениях: «Об агитации» и «Письмо к агитаторам», должна была состоять в том, чтобы навербовать возможно большие силы, с которыми в благоприятный политический момент можно было бы выступить на защиту специально еврейских интересов. Согласно этой инструкции ряженые апостолы социализма смело прокладывают путь на фабрики, заводы, в мастерские и храмы науки, где на алтарях русской мысли водворяют давно осмеянного Западом Карла Маркса… Сорганизовавшиеся под руководством евреев партии революционеров разных наименований, обнадеженные тем, что с разгромом России им будет предоставлена возможность создать из нее целый ряд новых государств по принципам французской революции и Карлу Марксу. Роль же самих англосаксов и необычайное искусство их, как закулисных деятелей, выплывут наружу, если мы обратим внимание на следующие факты… Но вот, после того как пал Порт-Артур, армии наши были вытеснены из южной Маньчжурии и флот погиб под Цусимой – по сигнальной ракете, выпущенной Лодзью, 10 июня – 14 июня вспыхивает бунт в Севастополе, 15-го в Одессе и Либаве; 17-го в Кронштадте и Свеаборге…. Совокупными усилиями этой тайной коалиции едва пробившаяся к теплому и открытому морю, Россия была немедленно оттеснена назад…».
На редкость провидческая книжка, вдобавок, если учесть его прогнозы про не начавшуюся еще Первую Мировую войну. Но подобное безобразие возможно было только при полной русской национальной расслабленности и при полном отсутствии у нашей элиты хоть малейшего желания отстаивать интересы России, иначе вся эта разрушительная, антигосударственная деятельность русофобской агентуры была бы немедленно пресечена на корню, при полной поддержке простонародья. Только отсутствие собственного проекта, отсутствие подлинного суверенитета, отсутствие русского «Я», когда мнение заморских господ поставлено во главу угла, как бы, что бы чего они такого нехорошего про нас ни сказали, привело нас к полному геостратегическому поражению. Так что, наше поражение внутри нас. И, следовательно, возрождение невозможно без культивирования государствообразующего русского национализма. Только русский национализм – залог подлинного государственного суверенитета. «Только тот, кто отождествляет себя с русским историческим прошлым, кто не смотрит на него свысока, а объективно объясняет и оправдывает его, со всей кровью и грязью, которая в нём есть, кто любит все победы и достижения русских и скорбит об их поражениях и неудачах, кто не отделяет себя от судьбы русских дедов и прадедов и намерен продолжать её в будущее, – такой человек может сказать о себе: я русский» – Михаил Осипович Меньшиков. Или, как сказал Глава следственного комитета России, Александр Бастрыкин: «Идею мы должны искать не на задворках Европы, а у себя, в нашей истории, наших победах и в наших свершениях». А начинать необходимо со смены тона. Мы должны быть уверенными в своей правоте и никому ничего не объяснять, не оправдываться, а, тем более, не каяться. Мы должны оправдать «доверие» наших эсхатологических врагов и удовлетворить их страхи: «Рашизм – культ силы, милитаризма, сакрализации институтов государства, возвеличивание роли России и русских. Рашизм – разновидность фашизма и национал-социализма». (Парламент Украины, «Рада», от 02.05.23).
Наши учителя
Мы должны учиться у наших «оппонентов», т.к., несмотря на все противостояние, нет ничего такого, чего мы у них не смогли бы перенять и освоить. У нас с ними единый культурный код. Ну а то, что наши учителя «жестоковыйны», так истинная учеба без наказаний не бывает, где-то проиграешь, а в чем-то и выиграешь… Недаром в закрытых школах для английской аристократии телесные наказания никто не отменял. Необходимо знать, что, как это ни прискорбно, глобальные социальные трансформации, смена вектора цели, без поражения, без катастрофы не бывает. Так что нам необходимо – учиться, учиться, и еще раз – учиться! Вот, например, образец для подражания, Александр Байгушев, «Евреи при Брежневе, (Речь идет о разборках в среде «инженеров человеческих душ», в среде советских писателей.): «Естественно, кроме «собирателей» были у «них» и у нас свои «теневики». Закулисную игру у иудеев вели их «сборщики» – держатели кассы еврейской взаимопомощи. Вот она, знаменитая еврейская бытовая солидарность, у нас такой никогда не было. Да и попробовали бы у нас такую сделать? Много ведь русских людей попадали в беду, затравливались еврейскими лобби, лишались работы, оставаясь без средств к существованию. Но когда мы с моим другом-критиком Святославом Котенко дернулись создать такую русскую кассу, на нас обрушилась ГБ: «Вы что, опозорить государство хотите? Вам что, советских профсоюзов не хватает? Подумаешь, евреи! – Они «малый народ». Нацменьшинства тут можно понять, что они собираютчерную кассу. А вы – «большой народ». У вас это будет выглядеть опасной мафиозной группировкой». Нам любое «финансовое» объединение запрещалось. А вот евреи и на партсобраниях держались всегда «сворой» – мгновенно формировали свое «лобби», забывали про внутренние приязни и неприязни и терзали жертву. Вообще партийные собрания были самой удобной формой для еврейского самоутверждения, словно самой природой созданной для «сворного» манипулирования общественным мнением. Мы, русские, что-то на самом деле пытаемся обсудить, в чем-то разобраться. У нас соборное мышление, когда никого не обижают, всех выслушивают. А евреи? Выдвигают сворой «наверх» только своих, задвигают, дают выговора только «чужим»… Итак – чего же тут нам непонятного? Все согласно «Катехизиса еврея в СССР». Просто побольше русского национального эгоизма, побольше русской национальной сплоченности, побольше русской национальной наглости и спеси. И, еще – поменьше веры во всеобщее счастье всего человечества – «своя рубашка ближе к телу»! И никак иначе.
Конечно, есть еще великий Китай, Япония…, мы должны их изучать, понимать их образ мыслей, знать их философию, разбираться в их этике поведения: «Без улыбки не открывается магазин» – китайская пословица, «Улыбайся, но за спиной держи меч» – японская самурайская поговорка. Но это принципиально другое, это не наше. А наше – через Византию, Израиль, Египет, уходит вглубь тысячелетий по другой линии. И это так, и это надо признать всем русским, только не надо возмущаться или тем более отвергать, каким бы парадоксальным и невозможным, на первый взгляд, подобное мировоззрение ни казалось. Да – мы легитимные наследники древнейших цивилизаций, и что есть такого, чего мы не смогли бы освоить и использовать при строительстве своего Русского Мира? Только надо признать, а оспаривать бесполезно, что православие – производная от иудаизма, как и иудаизм, через Атона (Бога Солнца) – производная от религии Египта, и так до религии Первочеловека, сотворенного Богом. И мы просто обязаны использовать цивилизационные наработки наших учителей, тем более, что мы знаем теперь, чего от них ждать и на что они способны.
Пророчество первого русского митрополита Илариона
Сейчас много чего происходит неожиданного, непонятного, непоследовательного, да тут еще война… Но если вспомнить пророчество середины XI века первого русского Киевского митрополита Илариона, поставленного на митрополию архиерейским собором по воле великого князя Киевского Ярослава Мудрого (потом митрополитов снова стал назначать Константинополь), его пророчество о Русской земле в знаменитом, но принципиально сегодня забытом «Слове о законе и благодати», то многое становится вполне логично: Россия вновь возвращается на свою столбовую дорогу Русской цивилизации – к своему Русскому Глобальному Проекту, предсказанному ей еще почти тысячу лет тому назад. А по-другому возвращение к русским истокам быть не может в принципе – шаг вперед, два назад и топтание на месте – слишком много внутренних и внешних врагов хотят остановить наше историческое движение. Иларион: «Прежде Закон – то потом Благодать; прежде тень – то потом истина… христиане, наследники были Богу и Отцу. Отходит, ибо свет луны пред солнцем воссиявшим – так и Закон пред Благодатью явившейся; и стужа ночная погибает пред солнечной теплотой, землю согревшей… Иудеи, ибо при свече законной делали своё оправдание – христиане же при благодатном солнце своё спасение зиждят. Как иудейство тенью и Законом оправдывалось, а не спасалось – христиане же истиною и Благодатью не оправдываются, но спасаются. В иудеях, ибо оправдание – в христианах же спасение… Как оправдание в сём мире есть – а спасение в будущем веке… Так иудейство, если прежде было – но Благодатью христиане больше стали… Господь говорил: «Не пришёл разорить Закон, но исполнить»… Лепо ибо Благодати и истине на новых людей воссиять… Вера ибо благодетельная по всей земле простёрлась – и до нашего народа Русского дошла».