История несостоявшейся сдачи одной сценической постановки Октября Гришина

В статье использованны фотографии из архива В.П. Елшаского, личного архива дочери О.В. Гришина А.О. Заваровской, из архива хора им. Гришина, предоставленные В.М. Трифоновой и из архива Ю.К. Быстрицкого.

Окончание в следующем номере.

Народный артист РСФСР, художественный руководитель Пензенского русского народного хора профсоюзов, Октябрь Васильевич Гришин

Введение

Публикация материалов о жизни и творчестве знаменитой поэтессы из села Русский Ишим Смирновой М.П. в номере 2 (6) за 2018г. в журнале «Культура провинции» вызвала волну большого читательского интереса к её творчеству. Особенно мнения читателей разошлись относительно возможного авторства написания стихов к песне, ставшей знаменитой на всю Россию, – «18 лет». Уже после опубликования дискуссии по этому вопросу в следующем номере журнала мне неоднократно, совершенно неожиданно, самые разные читатели и собеседники высказывали те же самые сомнения и приводили косвенные доводы, касающиеся именно женского авторства стихотворения и событий с этим связанных. Этого вопроса мы коснёмся ещё раз чуть позже, когда будем рассматривать творческий путь Октября Гришина.

Однако, говоря о, несомненно, талантливом и душевном изложении страданий и переживаний молодой женщины, нельзя не сказать об авторе музыкальной составляющей этой песни, руководителе Пензенского русского народного хора профсоюзов – Октября Гришина. Именно благодаря его таланту, песня «18 лет» заставила переживать и плакать всех – как суровых руководителей и требовательных начальников, так и простых слушателей из народа. Она стала легко узнаваемой и известной на всей территории России и за её пределами.

К нашему счастью, хотя и прошло уже почти четыре десятка лет со дня смерти Гришина, в Пензе и в других городах России проживает ещё много его современников, которые лично знали, встречались, работали бок о бок в хоре и хорошо помнят Октября Васильевича. Это помогло автору публикации наиболее полно восстановить события тех лет и взглянуть на них совершенно с другой, новой стороны.

Творчеству композитора Октября Васильевича Гришина, автора множества песенных композиций, создателя уникального на всю страну художественного самодеятельного коллектива – Пензенского русского народного хора профсоюзов – посвящено множество публикаций. Поэтому здесь я не буду повторяться и перейду к изложению воспоминаний о событиях тех лет, от имени тех, с которыми меня свела любовь к творческому наследию русского композитора и художественного руководителя Октября Васильевича Гришина.

Воспоминания родных и близких

Прежде чем начать вникать в перипетии жизненного пути и преодоления проблем и взаимоотношений Октября Васильевича со своими современниками, я обратил внимание на тот факт, что Гришин ушел из жизни всего лишь в неполные 53 года. Для мужчины это самый расцвет творческих сил, здесь начинает проявлять себя приобретенный сплав опыта, знаний, мудрости и много ещё чего, что позволяет, ему, как спортсмену, оттолкнуться от более высокого и упругого трамплина и преодолеть недосягаемую доселе планку. Хотя, с другой стороны, казалось бы, чему удивляться, ведь самые лучшие и талантливые всегда уходят первыми, и именно на них судьба отрабатывает самые вычурные жизненные виражи. И чем сильнее личность, тем виражи эти становятся круче и опаснее. Тем больше надо сил, чтобы такую личность согнуть, подчинить посредственности и откровенной бездарности тех, кто в силу бюрократических причин, поставлен командовать и управлять. Но и горечь поражений, и радость побед, при этом, становятся сильнее и головокружительнее, захватывающее. Человек, как бы, проживает две жизни: одну в радости, а вторую в борьбе, горести и расстройствах, в их преодолении и переживаниях. И это создает такой размах чувственных ощущений, который не всякому дано пережить и о котором уже потом говорят, что он жил и творил, и создал столько, сколько бы хватило не на одну, а даже на несколько жизней.

Дочь Алла Октябриевна и её дети

С уходом Октября Васильевича мы потеряли талантливого композитора, сильного и рано состоявшегося руководителя, человека, скромного в жизни и в работе, прекрасного семьянина, труженика, с уходом которого наше самодеятельное творчество стало особенно остро испытывать серьезный дефицит новых произведений для хоровых коллективов в Пензенской области.

Поэтому я, как только встретился с дочерью Октября Васильевича Аллой Октябриевной [1], то задал первый вопрос, который меня в то время больше всего волновал: « Как Вы оцениваете состояние здоровья Вашего отца, особенно в последние годы его жизни?»

До этого, беседуя с коллективом работников хора [2], я узнал, что Октябрь Васильевич был достаточно здоровым и крепким человеком, что проявилось, по их мнению, в том, что за все время существования хора он ни разу не был на больничном и не опоздал, а не то что не пришел, на очередную репетицию. Хор был всей его жизнью. Позже Валентина Николаевна Молоканова [11] расскажет, что, когда Гришин ушел из жизни, то «медицина» сразу кинулась искать по всем городским поликлиникам его медицинскую карту, да так и не нашла. А перед этим, в то время директор Дома художественной самодеятельности профсоюзов Федина В.В. рассказывала, что для того, чтобы подать документы на визу и оформить загранпаспорт, нужно было заключение о состоянии здоровья выезжающего. Так вот Гришин даже в этом случае категорически отказывался идти в поликлинику на обследование. За него обследование «проходила» Вера Федина [4].

Однако в хоре, как неожиданно сказала Алла, была медсестра (или врач), которая иногда по его просьбе делала ему, как выразилась Алла Октябриевна, «сердечные» уколы. Об этом он просил никому не рассказывать. Уже позже Быстрицкий Ю.К. – в последние годы – с 1974 по 1981 – фактически единственный постановщик почти всех выступлений хора Гришина, говорил [3], что «…вообще, Октябрь сильно болел. У него были больные сосуды и в связи с этим были дикие головные боли. Он делал компрессы из горячей воды, фактически кипятка, используя грелку и прикладывая её к голове. Боли быстро проходили». Есть и другие воспоминания современников Гришина о неожиданно возникающих во время репетиции резких покалываниях в груди знаменитого режиссера [4]. Но у кого когда-либо не покалывало в сердце? Так что и здесь утешали себя – пройдет.

Как правило, репетиция длилась 2,5 часа. За это время Октябрь Васильевич менял три рубахи. На репетицию он всегда брал с собой две-три чистые глаженые белые сорочки. Когда рубаха на нем становилась мокрой от пота, он её менял на чистую и т.д.

Вера Федина [4] вспоминала, что погружение в творческую работу Гришина на репетициях было сродни священнодейству. Она говорила: «…Для того, чтобы понять Гришина, надо побывать на его репетициях. Я у него старалась вечером побыть на репетициях, когда была свободна, приходила к нему на репетиции. Это был мини-спектакль, они все были подвластны ему, он из них вытягивает, и как рукой тянет, ноту… или когда просто он сидит и видно, что репетиция удалась. Иногда он не достигал того, что хотел, и репетицию заканчивал раньше. Чувствовал, что не получится… Александра Васильевна Прокошина, ведущая солистка из хора Пятницкого, интеллектуалка большая, приезжала, и как заворожённая наблюдала за Гришиным. Ей даже Боков посвятил стихотворные строфы «… спой мне, спой Прокошина, в поле рожь не скошена». Она была нашим шефом и смотрела на Гришина завороженно».

Во время репетиций и по жизни Октябрь Васильевич никогда никаких грубостей не допускал, в пылу мог сказать, например: « … Кротов, ты чего там не тянешь? Вы слышите текст? Вы слышите мелодию? Вы куда не по тексту». То есть, он видел, что исполнитель не передает авторского замысла.

Гришин очень любил кофе – хороший кофе и сигареты. Кофе ему привозил из-за границы его друг из ансамбля «Березка» Климов Андрей Андреевич, балетмейстер, которого Гришин часто приглашал в хор. Частым гостем дома у Гришиных была также Прокошина Александра Васильевна, которая «поставила голос» и единственно присущую коллективу манеру держаться на сцене. Она работала в Хоре им. Пятницкого в Москве, неоднократно приезжала в Пензу и курировала постановку номеров и исполнительское мастерство, как хора, так и его солистов.

Октябрь Гришин и Александра Прокошина

Трудно поверить, но со слов дочери, Гришин, приехав из Рязани в Пензу в 1955 г. и оставив там работу хормейстера в Рязанском народном хоре, шел по ул. Московской и зашел в дом №8, где тогда располагался Пензенский областной дом народного творчества (ПДНТ). Там он встретился с тогдашним директором ПДНТ Лельской Ниной Александровной, она его и пригласила на роль методиста в свою организацию. Но крестной мамой хора, которым стал руководить Гришин О.В., позже стала заместитель председателя Облпромсовета Гела Борисовна Сукманская, именно она нашла и руководителя, и баянистов.

Приёмка концертной программы хора во все времена обязательно проходила с участием представителей от партийных органов и представителей управлений культуры, как города, так и области. Учитывая, что согласно приказу Областного управления культуры, на базе хора Облпромсовета в 1957 г. был сформирован хор профсоюзов [5], то в деятельности хора принимали самое активное участие руководители Облсовпрофа: с середины 60-х заместитель председателя Есин Виктор Михайлович и сам председатель Алексеев Александр Изосимович. Обычно такая комиссия, которая принимала решение о допуске постановки на сцену, включала несколько человек, а в обсуждении всегда принимало участие много других приглашенных коллег по творческому цеху.

Прелюдия к трагедии

Наступил трагический 1981 год. В начале года отпраздновали 25-летие создания хора, а 9 мая неожиданно умирает Семен Моисеевич Рейнгольд. Сегодня могилы Семена Моисеевича и Октября Васильевича находятся рядом на Ново-западном кладбище г. Пензы. Далее события воспроизводятся по воспоминаниям одного из близких друзей Гришина, его коллеги по творческому цеху, режиссера и заслуженного артиста РФ Быстрицкого Юрия Константиновича.

На сцене празднование 25–летия Пензенского русского народного хора профсоюзов.
Слева направо – солист хора Александр Жучков, балетмейстер-постановщик Василий Самолкин,
руководитель оркестра народных инструментов Валерий Лактаев,
художественный руководитель Октябрь Гришин, заместитель председателя облсовпрофа Виктор Есин,
известный пензенский фотограф Владимир Елшанский.

«…Я приезжаю, уже гроб выставлен в театре. Мы становимся в почетном карауле, нас четверо: Быстрицкий Ю.К., Застрожный В.К., Грищин О.В., и Визе В.Л., в то время директор Драмтеатра. Четыре человека. Я потом говорил, спустя годы, что из этой четверки только один я остался. Мы отстояли 10–15 минут и пошли курить на пятачок за сценой, за левую кулису. И он (Гришин О.В.-авт.) ко мне подходит и говорит: «Ты чего не приходишь? Приходи. Кругликов приезжал – это балетмейстер с Хора Пятницкого. Там и Надеждина была и ещё там. Ну, вот мы решили. Захаров уже брался за эту постановку, бросил, хороший материал, по Твардовскому, ну что-то не получилось. Мы запросили и нам пошли навстречу».

Таким образом стала готовиться новая программа выступления в форме народного представления под названием «Колхозная свадьба» по сценарию П. Казьмина по поэме А.Твардовского «Страна Муравия». Шились костюмы, проводились репетиции.

Далее Быстрицкий Ю.К. продолжает: «В мае я пришел. Всё это было в дровах. Уже построили избу и т.д. Я говорю – ты чего делаешь, с ума что-ли сошел? Октябрь отвечает: – А что? –

Ну, ты в район куда-нибудь поедешь, ты что, с собой эту избу возьмешь?

– А как?

– Делаем как в шекспировском театре. Ставим пальму и говорим – это лес, и все считают, что это лес. Ставим что-нибудь типа тазика и говорим, что это пруд. Тут фантазия должна работать. Все эти аксессуары, они ничего не добавляют. Вот это дом, будем сюда обращаться и все будут думать, что это дом. Какие столы?! Выточим из дерева рюмки и пусть «едят».

– Слушай, у тебя прямо мейерхольдовские замашки!

Кого наметили? Всех наметили, но нет жениха и невесты. В августе они были на сборах в Нижнеломовом районе, около села Гаи, река Ломовка там течет. В августе, как правило, профсоюз целиком выкупал смену в каком-либо пионерском лагере на 24 дня, и туда приезжал хор. Я пошел в отпуск и приехал также туда. Весь хор и танцевальная группа тут уже были, уже заказаны костюмы, какие-то реквизиты, и я начал с действующих лиц. Отец жениха, дед Ивушка там. Я опять спрашиваю:

– А где у нас жених и невеста? – Да возьмем из танцевальной группы. – А там текст есть, кто будет говорить! – Да отстань ты, потом возьмем в театре.

Я опять говорю: – А если поедем в район, кто там нам опять с театра даст артистов?

Ну, с женихом вопрос был вроде определен, там был высокий парень красивый, метр 85 ростом, симпатичный, Виктор, по фамилии Корытин. А с девчонкой никак не определимся, ту которую с ним подобрали – Катю, я выбрал возможность и наедине спрашиваю. Она говорит: «Да я его терпеть не могу!» Ну что ты будешь делать! Если бы это были профессиональные актеры, то можно грубо сказать – Иди и выступай. А здесь надо всё учитывать. Иначе они будут кривляться и просто стоять. Здесь надо всё учитывать. Был август месяц, уже холодновато было, дождик накрапывал. Все сидят, нахохлились. Я уже все мизансцены развел, все действуют, кроме вот этой пары, которая, по сути, является главной. А он, Октябрь, не понимает. Но главной пары до сих пор нет. Я ему говорю – Слушай, Октябрь, мне вон там девчонка нравится.

– Какая? – Да вон там, во вторых сопрано.

Он говорит – Ха, точно!

А она была новенькая, недавно пришла. Звали её Ирина Потапова. А она, как ждала. Обрадовалась – Я всё сделаю, я играла в самодеятельном театре. Я смогу.

И как-то уже перед отъездом не было света, случилась гроза, прихожу к палатке, где женщины размещаются. Все сидят и поют, я спрашиваю – А где мои жених и невеста? – Все отворачиваются и хихикают. Я спрашиваю – А что вы хихикаете? – А Вы не заметили ничего? – Нет! – Так они встречаются!

Получается, что я их свел. То есть, я памятник себе воздвиг нерукотворный, они поженились, родили сына. Назвали его Юрий. Потом второго. Но, к сожалению они развелись. Ирина вышла второй раз замуж и живет в Германии.

Я уехал со сборов из под Нижнего Ломова раньше, чем все – до конца августа. Надо было готовить проведение практики офицеров-слушателей артучилища на Ржевском артиллерийском полигоне под Ленинградом».

Дальнейший ход событий я передаю так, как их описывают участники хора и дочь Алла [1, 2].

Несмотря на то, что в течение недели дважды назначалась приемка концерта (Гришин на неё приходил в белом костюме, естественно, в ожидании комиссии с изрядной долей волнения, а участники хора, как самодеятельные работники, отпросившись с работы, готовили новые костюмы, обувь), никто из назначенных представителей на приемку так и не пришел. Всё время в течение почти недели, те от кого зависело решение о просмотре программы, оправдывали своё отсутствие на генеральном показе постановки своей крайней занятостью – то подготовка к очередной конференции, то к заседанию бюро, то к какому-то совещанию. Надо понимать, что само ожидание приемки новой программы у участников хора всегда вызывало волнение и излишнюю нагрузку на нервную систему. Естественно, что на такую творческую натуру, как Октябрь Васильевич, это влияло особенно. Однако когда такое неуважение выказывается к творчеству огромного коллектива, признанного одним из ведущих во всем Советском Союзе, лауреату и победителю всевозможных конкурсов, объяснять все случайным совпадением – значит заниматься откровенным самоуспокоением.

Гришин, конечно, стал понимать, что все эти партийно-хозяйственные игры происходили не случайно и были отражением реального отношения некоторых представителей власти к своим «холопам», хотя и обличенным разными наградами и званиями. Ведь в то время для второго секретаря Обкома Георга Мясникова Гришин был не более, чем одним из многих, только более известным, чем все остальные, и который «возомнил» о себе невесть что. Ситуацию омрачил ещё тот факт, что Гришину стало вскоре известно, что в последний раз, когда ему пообещали, что в выходной день точно прибудут товарищи из состава комиссии, эти товарищи дружно уехали на охоту и рыбалку с кем-то из очередной комиссии, посетившей Пензу. Прошло несколько дней.

Трагические события

В пятницу 11 сентября 1981 г. Гришин О.В., прежде чем пойти на репетицию, с утра был дома. Со слов соседей, примерно до 11.00 он играл на фортепьяно. Но в какой-то момент музыка резко оборвалась и что-то громко упало (скорее всего, это был тяжелый, с вертящимся основанием стул). Вернувшаяся домой дочь Гришина Алла увидела валяющиеся по коридору вещи отца, которые он, видимо, на ходу пытался снять с себя, прежде чем лечь в постель, почувствовав боль и слабость. Таким она его и обнаружила – лежащим на диване и, увы, уже бездыханным. Через некоторое время жене Гришина Римме Гавриловне должно было исполниться 55 лет. К юбилеям в то время люди готовились загодя. Так и получилось, что все припасенные для юбилейного стола продукты пошли на поминки. Хоронили Октября Васильевича из зала в Доме учителя, народ со всего города и районов области, прибывший на прощание, заполонил две улицы и все подходы. Невозможно было ни пройти, не проехать. Первоначально на поминки в ДК «Южный» пускали только тех, кого знали, но потом махнули рукой, убедили завстоловой, что потом оплатят все дополнительные расходы, и к двум этажам уже сидящих за поминальными столами людей, был добавлен третий.

Заключение врачей было однозначным – оторвался тромб, произошел обширный инфаркт. У гроба Октября Гришина осиротевший в одночасье хор проникновенно исполнил его песню на стихи С.А. Есенина «Спит ковыль». Выбор места прощания с Гришиным был обоснованным, ибо отбор кандидатов в хор проходили именно в Доме учителя, так что, его можно считать местом рождения некогда знаменитого коллектива.

Один из тех, кто искренне дружил с Октябрем Васильевичем, был известный пензенский певец, заслуженный артист Анатолий Иванович Шуватов. Они дружили семьями, да и жили в одном подъезде. Кстати, история переезда Гришина, уже в то время заслуженного деятеля искусств РСФСР, в дом на набережной, была не простой. Как и все, по-настоящему великие и талантливые люди, Гришин был исключительно скромным человеком и, казалось, что никакая сила не способна заставить его что-нибудь выпросить для себя. Однако его супруга, которой надоел бедлам в доме, в котором они жили вместе с тещей и многочисленной родней, решительно пошла к Ермину Л.Б., в то время «небожителю» Пензенской области, и решительно попросила предоставить отдельное жилье. Так Гришин и переехал вместе с рядом других работников культуры в дом по адресу: Урицкого, 16. За этот поступок жену Октября Васильевича долго осуждали родственники, считая, что можно было ещё потерпеть и жить не отдельно, а всем вместе. После смерти Гришина Анатолий Шуватов был одним из немногих, кто очень сильно помогал семье Гришина, не только деньгами, но и сопровождал их по жизни.

Далее я опираюсь на воспоминания о Гришине одного из известнейших работников нашего телевидения, фактически, всю свою сознательную жизнь проработавшую на Пензенском телевидении, занимающейся все 23 года работы исключительно культурой – Ольги Всеволодовны Петровой [8].

«…Благодаря О.В. Гришину, его успехам в масштабах всей страны и за её пределами, в Пензенской области появилось огромное количество разных хоровых коллективов. Это хор в Мокшане Яши Рубцова, хор Овечкина в Кузнецке на обувной фабрике и многие другие. Но все-равно, это были близко подобные копии со знаменитого оригинала. Надо отметить, что совершенно уникальным событием в культуре хорового творчества того времени стояла деятельность Александра Георгиевича Тархова, подвергшегося нападкам сторонников «академического пения», но и здесь Октябрь Васильевич сказал свое веское слово, чтобы защитить фольклорное направление в развитии хорового творчества, которое развивал Тархов [12]. Это во многом определило деятельность хоровых коллективов в последующие годы.

То, что делал Гришин было возможно только ему. Он добивался прозрачного, насыщенного, хрустального звучания. Никто не мог после него этого добиться. Я собирала материал к 20-летию Пензенского хора в 1976 году, это была программа живьем, тогда ещё не было видеозаписи. И накануне мне Октябрь Васильевич рассказал во всех подробностях, как создавались песни «18 лет» и «Милая Роща». Когда они на ВДНХ исполнили песню «18 лет», то тут же после нашего выступления со всех репродукторов стали транслировать эту песню. Нас сразу же пригласили на запись. Успех был ошеломляющий и грандиозный. Но какой же был удар, когда Гришин вернулся в Пензу и его пригласил Георг Мясников и сказал:

«Ну, надо же, Пенза входит в историю страны с песней о любви, о томлениях молодости. Нет бы написать песню о стройках коммунизма или о наших предприятиях». Гришин говорит: «Когда я пришел домой, я плакал. Вот за что меня, вот так вот, взяли и опустили».

Мясников был грубый в этом плане. Где эти стройки коммунизма сейчас, а любовь – это о вечном. Это был рассказ Гришина в беседе со мной, – продолжала Ольга Всеволодовна. – Что касается песни «Милая Роща», то история была такова. Гришинский хор очень много гастролировал. Он мог давать в день три концерта в разных районах области. Более благодарной аудитории, чем сельские жители, трудно было найти. И в одном селе Октября Васильевича окружили жители, в основном женщины, и сказали ему:

– Октябрь Васильевич, что же Вы пишите всё больше для молодых? Допустим, песня «18 лет» это для девчонок. А вот для нас, для женщин средних лет – ничего и нет.

И вот с этой просьбой он обратился к Матрене Платоновне. И прошло какое-то время, он получил эти стихи, прочитал и ахнул. Эти стихи музыкальные. Мелодию Гришин написал за одну ночь. Гришин всегда старался, чтобы премьера песни прошла в каком-нибудь сельском клубе. Как раз они были в Сердобском районе и хор пел эту песню. Запевает Мария Крохина, у неё густое хорошее меццо-сопрано, хор подхватывает. Мария Крохина – женщина с невероятно тяжелой судьбой, как потом сказали участники хора, у неё был большой минус – её личная недисциплинированность. А Гришин всегда требовал жесткой дисциплины, а она пристрастилась к рюмочке. И плохо закончила. Так вот, Гришин стоит за кулисами, заканчиваются слова вновь написанной песни:

«…Хочется белым березкам низкий отвесить поклон,
Чтоб заслонили дорожку, ту, что ведет под уклон».

И полная тишина.

Я, – говорит Гришин, – похолодел, это провал. И вдруг в этой полной тишине, в зале, битком набитом зрителями, раздался протяжный женский всхлип. После этого аплодисменты были просто оглушительными и нескончаемыми. Хор спел ещё раз, потом ещё раз, потом ещё раз. И в этом всхлипе отразилась вся тяжелая женская доля того времени, в которой, по замыслу партийных вождей, не должно было быть места переживаниям и любовным томлениям».

Это была история из уст Гришина про песню «Милая Роща», а про песню «18 лет» история была несколько короче. Ольга Петрова продолжает далее: «После истории создания «Милой Рощи» была передача на телевидении, на которой, я также как и здесь, рассказала, как о песне «Милая Роща», так и о песне «18 лет». Не успела пройти отбивка, как вдруг летит Анатолий Васильевич Соколов – директор, и говорит – Ольга, сиди, звонит Обком партии, передачу надо повторить. Я говорю – Что, сейчас, что ли? – Нет, не сейчас, завтра. Срочно диктора в студию – пусть объявит, что завтра будет повторение передачи в прямом эфире об истории создания двух песен.

Эти истории Октябрь Васильевич рассказывал для корреспондента из Москвы и для меня. Мы вместе слушали. Я в то время считала, по событиям того времени, что стихи для песни «18 лет» были написаны Владимиром Кирилловичем, на их семейных посиделках. Хотя, необходимо обратить внимание на тот факт, что в отличие от этой единственной песни, Застрожный писал почти всегда только патриотические стихи. Так вот, на мой вопрос о том, как он смог написать такие стихи, Застрожный с ухмылкой отвечал: «… такую песню можно было написать только по пьянке». (Интересное, ну просто убойное признание, не правда ли? – авт.)

Кстати, сам Гришин эту песню не любил и старался её до знаменитого выступления в Кремлевском дворце не исполнять. Может, поэтому их отношения, как между автором стихов и композитором, сложились, мягко говоря, не лучшим образом. При написании этой статьи все до единого современника Гришина, с которыми мне удалось встретиться и поговорить, однозначно утверждали, что Застрожный и Гришин, вообще, не контактировали, они могли разговаривать при встречах только на отвлеченные темы и недолго. Если Застрожный что-то просил исполнить Гришина, то они просто нелицеприятно ругались. Гришин его не воспринимал.

Незаурядный, выдающийся талант Гришина, его впечатляющие успехи, огромная работоспособность и творческая увлеченность приносили значимые результаты. Конечно, это не могло не вызвать в отношении него со стороны некоторых коллег по творческому цеху и большого числа партноменклатурных работников такого чувства, как зависть. Особенно эта партийная ненависть обильно подпитывалась в отношении Гришина О.В. из-за его творческой независимости, в связи с его частым отходом во время выступлений хора от заранее утвержденного репертуара или программы. Вообще-то, трудно представить мастера, талантливого художника, композитора, который бы работал только, исходя из холодного расчета в строго предписанных рамках, без желания проверить качество своих творческих находок и, рожденных иногда за одну ночь, песенных произведений, не представляя их на суд зрителя. Тогда это не мастер, а ремесленник, у которого нет ни души, ни таланта.

Один из последних примеров такой «самодеятельности» Гришина известен из воспоминаний Сысоева Ю.М. [6] – ныне руководителя хора имени Гришина.

«… В 1980 г. весь коллектив хора профсоюзов под руководством О.В. Гришина, как и многие другие творческие коллективы других регионов, по разнарядке правительства, через ВЦСПС были направлены в Москву на обеспечение культурной программы на Олимпиаде-80. В течение всех дней пребывания в Москве хорам запрещалось проявлять творческую самостоятельность и разрешалось исполнять только утвержденную программу. Для Пензенского русского народного хора профсоюзов была утверждена Новая программа для гостей и участников Олимпиады 80. В последний, завершающий день Олимпиады был организован концерт в ДК «ЗИЛ» для иностранных туристов, причем среди туристов были туристы и из капиталистических стран. Гришин решил дать есенинскую программу под названием «Гой ты, Русь, моя родная». Программа была рассчитана на часовой концерт. Музыку к почти всем песням написал Гришин О.В. Только две песни на стихи Есенина: «Клен ты мой опавший» и «Ты жива ещё, моя старушка» были представлены как исполненные почему-то на «музыку народную», хотя у них есть свои авторы. Хотя чему удивляться, было время, когда почти все музыкальные произведения на стихи Есенина, фактически, были ограничены к широкому исполнению. Да и в библиотеках сборники его стихов невозможно было найти. Можно представить, насколько душевно звучали песни в исполнении хора, в вокальной группе которого выступало более 50 человек! Фактически каждая песня исполнялась на «бис». Зрители долго не отпускали коллектив. Программа была принята с большой зрительской любовью и восторгом. Однако по приезду в Пензу Гришину была устроена серьезная выволочка. Такое самоуправство считалось очень серьезным идеологическим преступлением. Как правило, в таких случаях виновников отстраняли от руководства коллективом [6] без прощения.

Несмотря на то что зависть есть один из семи главных, смертных грехов в божественной иерархии нравственных падений человека, в то время, а сейчас особенно, она расцвела буйным цветом. Недаром бесталанные лихо двигались по служебной лестнице, обгоняя трудяг и одаренных и талантливых исполнителей. Вовремя представленная на ушко «конфиденциальная» информация, позволяла руками партфункционеров устранять конкурентов. В культуре, особенно как нигде, определяющим фактором продвижения и раскрытия своих способностей во многом является благосклонность начальства. Особенно это относится к женщине, именно тогда она способна приобрести безграничную власть над всеми теми, кем руководит её фаворит и, через это, самоутвердиться. Для того времени это не являлось исключением, скорее, было правилом.

Октябрь Васильевич, несмотря на огромный успех и достижения в творческой работе, получил заслуженное признание буквально за несколько лет до смерти. Звание народного артиста РСФСР он получил в 1977 г., а следом его наградили орденом Трудового Красного Знамени.

Гришин никогда не считал для себя за труд сказать доброе слово в адрес встретившегося ему человека. Проходя домой, он всегда делал комплименты, сидящим во дворе бабушкам: «Марья Петровна, как Вы хорошо сегодня выглядите!» Или: «Любовь Васильевна, какое замечательное Вы сегодня одели платье!»

«Мне – ничего, а им на неделю хорошее настроение». Также он поступал, когда заканчивалось выступление хора: «Всем спасибо, всё прекрасно!» Но когда собирались на следующий день, разбор «полетов» был жесткий, он замечал всё: и кто взял какую ноту, и как вел себя во время пауз.

В 1977 году отмечалось 50-летие Октября Васильевича (как раз к этой дате ему было присвоено звание народного артиста). Праздник, вопреки его протестам, было решено устроить в Драмтеатре. Для его размещения посередине сцены было выбрано большое кресло с высокой спинкой. Получилось нечто, похожее на трон. Учитывая сложности того времени с приобретением, вообще, чего-либо, его пригласили в Облсовпроф и предложили сходить в Центральный универмаг г. Пензы, который до сих пор располагается в большом, недавно отремонтированном четырехэтажном здании около рынка, и выбрать себе новый костюм. Тогда возможность попасть в подвалы Универмага была для многих самой заветной мечтой. Когда спустились в огромные по длине и размерам подвальные помещения, Гришин был подавлен масштабом находящихся там запасов товаров. И среди всех, висящих в несколько рядов костюмов, он сразу же выбрал первый, который попался ему на глаза.

Когда он сидел на импровизированном «троне», на сцену вышла детская группа хора, при этом дети вышли на сцену с огромным тортом, который несли сразу несколько человек. Октябрь Васильевич вскочил с «трона» перегнулся над тортом, чтобы помочь детям и взять его у них, и сразу же всем своим новым костюмом влез в этот злополучный торт. Получился пиджак с кремовой пропиткой. Однако именинник не растерялся и даже пошутил: «Легче прожить 50 лет, чем один раз отметить 50-летие». Далее он продолжал сидеть в кресле в костюме, пропитанном кремом. Второй раз этот костюм ему пришлось надеть в день своих похорон, через три с лишним года.

На праздновании 50-летнего юбилея Октября Гришина вручение подарочного петуха.

Несмотря на огромную популярность и любовь всего народа, обеспечение деятельности хора иногда оставляло желать лучшего. Однажды, добираясь до места очередного выступления, автобус сломался, и они попали в аварию. Октябрь Васильевич говорил, что постоянно дарят столько разных грамот, лучше бы один раз подарили автобус на хор. «Это была бы самая лучшая грамота», – заметил он.

Возвращение с концерта.

Автобус съехал с колеи.

Очень интересны воспоминания дочери Октября Васильевича о детских и юношеских годах своего отца и его особой любви к детям [1].

В школе он был откровенным озорником и причиной всяких происшествий. За эти его постоянные провинности мать периодически его порола, при этом в школу вызывали именно её, а отец сына очень любил и в школу не ходил. Когда, впоследствии, Октябрь Васильевич вместе со своим закадычным школьным другом прибыл на встречу выпускников, их классная руководительница, сидя в кресле-каталке, сказала: «Как только я их увидела, то захотелось встать и скорее куда-нибудь убежать». Именем Октябрь отец Гришина – убежденный коммунист – назвал сына в честь месяца, когда свершилась Октябрьская революция. Ведь день рождения Гришина – 7 ноября 1927 г. – совпало с десятилетием Октябрьского вооруженного переворота. В это время его отец уже женился второй раз и, перед этим, он вынужден был из Рязанской области переехать жить в деревню Подушкино Сергиевского уезда Московской области, недалеко от Орехово-Зуево. В молодости Гришин О.В. бросил учебу в Москве в химико-технологическом техникуме и уехал учиться в Рязань в музыкальное училище и на родину своего отца в с. Заокское. Здесь жили три его сестры от первого брака отца: Шура, Оля и Дуня, а вот он – Октябрь. Сестры его очень любили и в трудные голодные годы войны заботились о нем.

Уже будучи известным работником культуры, его постоянно через дочь приглашали в школу, чтобы он рассказал о своем творчестве. Наконец, не выдержав напора просьб, он прибыл в школу и два часа рассказывал затаившим дыхание школьникам, как сделать с помощью влажной салфетки короткое замыкание в электрической сети здания, да так, чтобы неделю нельзя было отремонтировать, или как надо правильно заклинить двери, чтобы их невозможно было открыть и, тем самым, блокировать вход в класс и т.д. Учителя были в шоке. После этого выступления настойчивые приглашения Гришина в школу прекратились. Но зато возник новый вид занятий, когда Октябрь Васильевич стал приглашать к себе домой школьных друзей дочери Аллы, где-то с 5-6 класса, и они, на расстеленных на полу газетах в большой комнате, сидели и, замерев, слушали его истории и рассказы о музыке, композиторах и истории музыкальных произведений. Интерес был потрясающий.

Фактически, к началу 80-х годов Гришин приобрел огромную творческую самостоятельность. Хор нисколько не «стеснялся» своей ярко народной и лирической направленности. Из воспоминаний известно, что на концертах Пензенского русского народного хора профсоюзов слеза пробивала даже мужчин. Так, по воспоминаниям солистки хора Веры Аношиной – участницы концерта в Кремлевском Дворце съездов – министр культуры Фурцева при исполнении песни «18 лет» « … и вовсе расплакалась» [7]. Это ещё раз говорит о великой проникновенной силе культуры, в том числе, песенной. Можно сто раз рассказывать о достижениях хора и огромном значении культурных традиций, методических приемах и находках, но без личного ощущения чувства духовного сопереживания нельзя проникнуться важностью несения в массы именно народных традиций и образцов песенного творчества. Такие формы культурного воздействия формируют в людях глубокие нравственные и патриотические чувства и традиции.

Солистка ансамбля Вера Аношина.

Хуже всего, что в последние годы для учреждений культуры было умышленно сформировано требование, чтобы каждое мероприятие приносило в кассу учреждения прибыль. Потому что содержание таких больших творческих хоровых коллективов, якобы, очень затратно. Опять мы видим этот порочный круг оценки творчества исключительно по его финансовой окупаемости. Эта практика стала применяться в период развала России, устроенного под руководством Ельцина, в угоду либеральному курсу на развитие страны. Она является полностью ущербной, противоречит здравому смыслу существования коллективов культуры с их, в первую очередь, нравственной и воспитательной функциями. Главная задача культуры состоит не в зарабатывании денег, например, за счет собирания с участников дискотеки по 10 коп., а в воспитании народа на традициях своих предков, внутреннего обогащения, сплочения своей нации, привития чувств патриотизма и любви к своему народу и Родине. Их труд должен оцениваться, ну хотя бы, по крайней мере, по количеству данных концертов и выступлений за какой-то короткий период времени, уровню мастерства, количеству привлеченных участников. Так, как в свое время делал Пензенский хор Гришина: по 3 концерта в день, да ещё на полевых станах, да в поле, да перед школой. Разве это делают сегодня те, кто находится на содержании бюджета?

Выступление солистов хора имени Гришина на сборном зерновом пункте.

Вместо этого сегодня многие руководители отделов культуры большинства муниципальных образований, поставлены в известное «изогнутое», вечно просящее положение, из-за бездумно принятого депутатами федерального закона №131 ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации». Согласно этому закону, якобы полная независимость и свобода действий муниципальных районов от территориальных и федеральных структур властии, ввергла районные и сельские учреждения культуры в полную зависимость от них и заставляет влачить жалкое существование без финансовых средств и возможности поддержать самое необходимое для развития народа. Более того, коммерциализация оценки деятельности учреждений культуры приводит к недоступности пользования ими плодами культурных творений для подавляющей части населения России, исходя из остаточного ничтожного уровня доходов, оставленных к администрированию муниципалитетам нижнего сельского и районного уровней. Сегодня никакой столичный артист, в отличие от практики выступлений знаменитых мастеров культуры советских времен, просто так никогда не поедет выступать в сельский клуб или даже в районный город.

Всё-таки теперь, когда для многих ещё малоизвестные обстоятельства ухода из жизни Октября Гришина стали более известны, можно сделать выводы.

Размышления автора о роли личности в культуре и власти

Толкований понятия «культура» можно дать множество, но мне ближе то, которое определяет культуру, как продукт деятельности человека или человеческих групп, являющийся духовным основанием для идентификации личности или формирования национальной идентичности этих личностей в единую нацию. Для советского периода развития нашего общества культуру пытались пристроить на службу партийно-государственному аппарату для воспевания успехов в строительстве социализма, а в настоящее время она испытывает сильнейшее давление со стороны тех сил, которые, захватив политическое управление страной, намерены либерализовать, а по сути, опорочить и уничтожить всё то, что столетиями формировало культуру русского народа. Сегодня активно поддерживается созданный ранее миф о том, что Пензенская область своим культурным развитием обязана целиком и полностью идеологу Обкома КПСС, второму секретарю Мясникову Г.В. При этом, в качестве одного из аргументов, приводится довод о факте открытия в Пензе единственного в СССР Музея одной картины Якобы, именно Мясников возродил и создал много чего нового и ранее не известного. Я думаю, что это существенное преувеличение, если не гипербола. Даже с точки зрения здравого смысла невозможно представить, чтобы один человек, даже и руководитель такого уровня, мог бы грамотно и системно возродить, умышленно уничтоженное, утерянное и падшее за годы революций и войн культурное наследие русского народа, пусть и в масштабах области. Даже с точки зрения физических возможностей человека мы понимаем, что в сутках 24 часа, и есть огромный круг обязанностей, неизбежный для руководителя такого ранга. И это при отсутствии какого-либо серьезного, системного образования, если не считать незаконченного торфяного техникума и центральных школ по переподготовке комсомольских кадров. Известно, что в Пензенской области на Мясникова Г.В. в то время замыкалось огромное число направлений развития жизненных сфер, начиная, например, от отдельных отраслей сельского хозяйства, анализа их экономической и организационной эффективности, общего руководства органами УВД, включая утверждение на должность руководителей, кандидатов даже среднего звена, проведение в жизнь идеологических установок партии, строительства внутрипартийной жизни и работы парторганизаций, до участия во всяких конференциях, съездах, партбюро, малых советах и т.д. Понятно, что деятельность Мясникова в культуре не могла быть системной, скорее всего, её направление определялось курированием каких-то отдельных проектов, подсмотренных у соседей или неожиданно вычитанных из литературы прошлых лет (может быть, подсказанных кем- то). При этом следует отметить, что он был лично знаком с огромным числом руководителей, артистов и работников культуры в РСФСР. Например, к Фурцевой по приезду в Москву он заходил постоянно. Евтушенко, вообще, был частым гостем на различных мероприятиях в Пензенской области. Не было премьеры спектакля в Драмтеатре, а часто в Москве и в Ленинграде, куда бы он при возможности не преминул заскочить. Однако огромная нагрузка, которую он взвалил на себя, не давала ему возможности вникать в многочисленные частные проблемы, в которых, как известно, «…все черти водятся». Именно этим постоянным цейтнотом, видимо, и объясняются многочисленные факты его, порой, ничем не мотивированной резкости и жесткости при принятии решений и по отношению к людям. Ведь проще один раз рубануть с плеча, чем длительное время отслеживать ситуацию, корректировать ошибки и ожидать её справедливого разрешения. Это мы сейчас, когда чиновники от культуры в губернии серьезным развитием народного творчества, поиском талантов и воспитанием мастеров своего дела почти не занимаются, пытаемся судить о том времени, как о «ренессансе» культурных традиций и развитии искусств. Наверное, именно поэтому мы сейчас, воспринимаем руководителей тех лет (в первую очередь, Мясникова Г.В.), как настоящих творцов и радетелей за возрождение культурных традиций, перед этим до основания уничтоженных их же коллегами и старшими товарищами из числа, так называемой, троцскистско-ленинской террористической группировки. По моему мнению, сегодня, оглядываясь назад, мы можем только тогда утверждать о каком-то вкладе в развитие и становление культуры на территории области руководителей того времени, если признать деятельность нынешних – нулевой. Ведь не поддается никакому логическому объяснению – если оперировать доводами нынешних чиновников о том, что «… денег нет, но вы держитесь» – решение, датируемое 1942 г., о создании в Пензе кукольного театра, и официального открытия этого театра в 1943 г. Не поддается никакому объяснению тот факт, что, во время самой страшной из войн на земле, были найдены свободные деньги, когда люди страдали от голода и смертей? А вот усилия Мясникова Г.В. на уровне области в начале 60-х–80-х годов почему-то некоторым сегодня кажутся какими-то огромными его трудами и заслугами. При этом, сегодня происходит активное замалчивание имен тех, настоящих творцов новых музыкальных направлений и руководителей хоровых коллективов, чьи имена в то время были легендарными. Как, например, имена Гришина О.В. и Котляра Н.А., или имена незаслуженно забытых поэтессы Матроны Смирновой или руководителя Духового оркестра из Бессоновки Саломатина А.М. и многих других. В качестве альтернативы пропагандируются, как выдающиеся культурные достижения, например, Бессоновский музей лука или фестиваль Джаз-май. Чувствуете разницу?

Ссылки на воспоминания родных, друзей и коллег Гришина, с которыми автор имел личную беседу, часть из которых используется в тексте, а также ссылки на источники литературы.

1. Заворовская Алла Октябриевна – дочь Октября Васильевича, ныне проживающая в Пензе, воспитывает сына и дочь - встречались в редакции журнала «Культура провинции», июнь 2018 г.

2. Трифонова Валентина Михайловна, Сысоев Юрий Михайлович, Андреева Наталья Алексеевна, Фролова Марья Александровна – участники русского народного хора имени О.В. Гришина – июнь 2018 г.

3. Быстрицкий Юрий Константинович – режиссер, заслуженный работник культуры РФ, полковник запаса, преподаватель ПВАИУ, близкий друг Гришина, режиссер постановки «Крестьянская свадьба» в августе 1981 г. - август 2018 г

4. Федина Вера Васильевна – в прошлом директор ДХС профсоюзов, заместитель начальника Управления культуры Пензенской области – горячая поклонница творчества Гришина и организатор многих поездок Русского народного хора профсоюзов в Москву и в другие области и республики страны – август 2018 г.

5. Ф.р.2584, Оп.1. дело 45, стр.86. Приказ № 109 от 11.11.1957 по Областному управлению культуры Пензенской области.

6. Сысоев Юрий Михайлович-ныне руководитель хора имени Октября Гришина, а в юности баянист в этом хоре. Активный и творческий человек. Благодаря своему таланту-один из немногих, кому была предоставлена, по ходатайству мэра Пензы Калашникова А.С., квартира в г. Пензе – июнь 2018

7. Белкин Яков. Вера Аношина довела до слез членов Политбюро. http://nd58.ru/old/ml/2008/7400.htm 8. Петрова Ольга Всеволодовна - с июля 1972 г. по март 2005 г. работала на Пензенском телевидении, причем только по одной теме – это Культура. В последующем была старшим редактором литературно-драматических и музыкальных программ, далее вплоть до конца 80-х годов – старший редактор, а потом редакция информации – 9 канал РТР.

11. Молоканова Валентина Николаевна – методист по хорам Дома художественной самодеятельности профсоюзов. В последующем директор ДК «Рассвет». Непосредственный организатор многих поездок по концертным площадкам в республиках и областях Союза СССР.

12. Тархова Ирина Яковлевна – супруга Александра Георгиевича, его муза и участник всех его трудовых и праздничных будней.